Страница 12 из 19
– Мальчики, ну что вы! Перестаньте!
– Он тебе муж?
– Нет, не муж.
– Так почему ты не хочешь, чтобы я его сбросил с палубы?
– Я и не хочу, чтобы он тебя сбросил. Ни того ни другого не хочу!
Такая железная логика действует! Расстояние между ними увеличивается.
– Скажи ей спасибо!
– Нет, это ты ей скажи спасибо!
Наконец каюта открыта, я сажаю Сашу на диван и выхожу на палубу.
Вдруг по теплоходу проносится:
– Кто на плавбазу «Александр Корсаков» – приготовиться!
Океан чёрный, даже звёзды в нём не отражаются. Как будто их отражения тонут в пучине. У борта теплохода стоит баржа, впрочем, стоит – не то слово, она пляшет на волнах, как скорлупка. Её то и дело швыряет о борт теплохода, подбрасывает под верхнюю палубу и снова опускает вниз.
А на неё уже спущен штормтрап, два каната с перекладинами, Бог знает сколько ступенек. На барже его стараются держать двое моряков.
И по нему спускаются девочки. У меня и сейчас перед глазами – девчонка в юбке, не в брючках, юбчонка эта взлетает, трап разворачивается, смотреть вниз – так страшно!
В коридоре плачет девушка, обняв матроса. В холле обмениваются адресами:
– Пока!
– Пиши!
– Приезжай!
И баржа отходит, и уже на ней плачут одни, пляшут другие… И морячок, которого только что обнимала девушка, выбрасывает бумажку за борт. Читает, комкает и выбрасывает. И я вижу эту бумажку на волнах, а она всё не тонет и не тонет…
А музыка гремит, и прожектора светят в океан, и теплоход кажется таким большим и надёжным по сравнению с крошечной баржой, которая развернулась и отходит медленно в черноту, а на ней и пляшут, и плачут…
«Обаятельный»
После первого же выступления в клубе Крабозаводска мне сказали по секрету:
– Попросите, чтобы вам показали мыс Край Света. И лов сайры.
И когда секретарь парткома радушно спросил, что бы я хотела увидеть на острове…
– Добраться до мыса Край Света немыслимо. Дорог у нас практически нет, машины старые. А лов сайры! Да у них минуты свободной нет! И потом, скажу вам прямо, моряки – народ суеверный, а женщина на корабле…
– Нет так нет, хотя очень жалко.
Я должна была выступать в библиотеке, везли на стареньком газике, и он сломался по дороге. Собственно, дороги не было, был очень мокрый песок.
Я сняла босоножки и пошла пешком. Час. Люди ждали.
После этого секретарь сказал:
– Проси, что хочешь.
Мыс Край Света я уже не попросила, и дороги, и машины видела.
– Лов сайры.
– Не обещаю, но попробую. Покажем лов и этим же сейнером отправим в Южно-Курильск. Оттуда – самолётом.
– Спасибо!
– Подождите, я ещё не договорился.
Назавтра вопрос был решён.
– Я почти договорился. Три сейнера идут сдавать рыбу в Южно-Курильск – «Островок», «Обаятельный» и «Окунь». На каком пойдёте?
– На «Обаятельном», если можно.
– Вы гостья, вам выбирать. В пять – возле управления.
До пяти прощаюсь с островом, будто рву какие-то невидимые нити.
Секретарь парткома встречает меня неожиданным вопросом:
– Светлана, почему вы решили идти именно на «Обаятельном»?
– Название чудесное.
– По названию, надо же! Я сказал капитану, что вы его сейнер выбрали. А он говорит – странно, я на берег не выходил!
Полчаса телефонных согласований, последнее слово пограничников, и я могу идти на лов!
На причале матрос с «Обаятельного» берёт у Саши мой портфель и чемоданчик. До свиданья, Шикотан! Я почему-то не сомневаюсь, что вернусь! И вправду ведь вернулась!
– Здравствуйте! Вы Светлана, а я Тарас Захарович.
Это капитан, очень даже симпатичный капитан.
– Проходите в кубрик, у нас кино и обед.
Обед мне явно не по силам.
– Не обижайте нашего кока, он у нас классный!
Потом сижу рядом с капитаном в рубке на высоком табурете, и он говорит, что сайра – это игрушки, а вот сельдь в Бристоле! И зима тяжёлая, в прошлом году четыре сейнера погибли, обледенели – не уследили, значит, океан чувствовать надо.
Сейнер покачивает, здорово, по-моему, покачивает!
– Сколько сегодня баллов?
– Три с половиной – четыре. А что, чувствуется?
– Есть немного. Я пойду на палубу, хорошо?
– Неудачное время вы для рыбалки выбрали. Вчера потрясло немного, после этого сайра не очень идёт на огонь.
– Да я и так волнуюсь, женщина на корабле – как бы не впустую!
– Не бойтесь, мы без рыбы ни разу не приходили!
На палубе ледяной ветер, волны бьются в борта, и от каждого толчка сейнер качается, как ореховая скорлупка. Мачта ходит ходуном и почти наклоняется над водой. Мне неважно. На изнанку ещё, слава Богу, не выворачивает, но… И ещё не могу отвести глаз от мачты.
Нет, мне не страшно, мне стыдно – у людей работа, навязалась на их голову, и сейчас мне будет плохо.
– Как вы переносите шторм? – спрашивает матрос откуда-то сверху.
– А это шторм?
– Для вас – да, а для нас – полный штиль.
– Такой шторм ещё переношу, а дальше – не знаю, не пробовала.
– Ну, хорошо и так. Да вы не смотрите на мачту, так вас в два счёта укачает. Смотрите на горизонт!
– Спасибо, попробую…
Сейнер затих, команда отдыхает перед ловом, только матрос наверху у прожектора, капитан в рубке и я на палубе.
Океан темнеет как-то сразу, небо становится тёмно-серым, потом чёрным, и звёзды появляются – сразу все.
Загорается прожектор, ярко-ярко. Наверно, издали мы тоже кажемся звездой…
Светлое пятно ложится на воду, скользит вместе с сейнером, и я не свожу с него глаз. Я так хочу, чтобы лов был удачным – вопреки погоде, землетрясению, вопреки примете про женщину на корабле!
Прожектор высвечивает в океане то что-то огромное и розовое.
– Что это?
– Медузы, – отвечает капитан.
– А это?
– Это горбуши.
– Сайра, сайра! – хочу закричать я, но капитан спокойно проводит сейнер мимо одной стайки сайры, и второй, и третьей…
– Как рыба? – спрашивает капитан у матроса.
– Да вялая какая-то.
И вдруг мы замедляем ход. А за бортом, оттуда ни возьмись, появляется всё больше и больше серебристых рыбок. Они снуют и, по-моему, только чудом не сталкиваются друг с другом!
– Молодец, капитан! – кричит матрос у прожектора.
– Включаем свет и постоим немного.
Зажигаются лампы на штангах, похожих на вёсла, с двух сторон. Теперь сейнер похож на большую бабочку со светящимися крыльями.
– Светлана, идите сюда!
Поднимаюсь наверх и просто ахаю – сколько хватает глаз, весь океан вокруг иллюминирован, как на большом морском празднике! Это все сейнеры зажгли огни на штангах.
Рыбы становится всё больше. Как глупые водяные бабочки, она собирается на наши огни! Вдруг жёлтые огни на штангах гаснут и загораются синие. И сайра словно обезумела – рыбки проносятся, как маленькие серебряные стрелки, выскакивают из воды, пролетают по поверхности и ныряют снова.
Но вот фонари гаснут с одного борта, и рыба переходит под другие фонари, а у тёмного борта ставят ловушку. Её ставят очень тихо, без шума и разговоров, густую сеть на двух шестах. Устанавливают метрах в десяти-пятнадцати параллельно борту. И снова гасят фонари и зажигают со стороны ловушки.
Несколько минут ожидания. От этого зрелища просто захватывает дух, и ты не ждёшь больше ничего, но вдруг синие фонари гаснут и загораются красные! И сразу слышится какой-то нарастающий шелест – это рыба поднимается к поверхности навстречу красному огню!
И сразу вся команда начинает выбирать ловушку. Подтаскивают её нижний край ближе к борту и огромным сачком вычерпывают рыбу в ящики, быстро и весело.
На Дону меня не брали на рыбалку, потому что я жалела рыбу, особенно мелкую. А тут – я болею за рыбаков, болею за них с той самой минуты, как ступила на борт сейнера!
И сейчас, когда тяжёлый ковш поднимается из ловушки, такая радость в душе, такой восторг!