Искупление пороком

Как уже говорилось, сэр Томас Стаффорд являл собой довольно уникальную личность. Дело в том, что, обретя себя в пороке и безнаказанности, он искренне уверовал в то, что является своего рода мессией на земле. Ещё в юном возрасте, читая Библию, он по-своему увлёкся образом Христа. Высказанная в этой книге мысль о том, что настанет Судный день, когда Иисус снова явится в наш мир, дабы сотворить новое царство праведных людей, невероятно заворожила сэра Томаса. Вот только слова, что по задумке своей должны были заставить человека, узревшего их, чтить Закон Божий, в закостенелом грешнике возымели совсем иное действие. Стаффорд вдруг решил, что он и есть тот самый сын Божий, что он – будущий царь Новой Земли, и всем людям предназначено стать его паствой. Те разрушения и ужас, что предвещали строки Библии, рассказывающие о грядущем Судном дне, взывали к его потаённым желаниям, словно бы уверяя в том, что именно пороки воцарятся в новом мире. Он не боялся Божественного суда, ведь полагал, что сам будет его вершить. Сэр Томас считал, что является Христом и Дьяволом в едином обличии и что придет день, когда все люди на земле поймут, что между пороком и благочестием не такое уж и большое различие. Что многие праведники невероятно порочны в своей добродетели, а многие грешники добродетельны в пороке. Стаффорд создал и исповедовал собственную религию, которая за несколько лет с необычайной скоростью разлетелась по всему миру и исчислялась уже миллиардами последователей.

Пару лет назад, правда, идеям сэра Томаса был нанесён ощутимый удар. Он встретил Дьявола. Стаффорд, всё это время веривший, что он есть и Дьявол, и Иисус в едином лице, вдруг узнал, что это не так, что как минимум Дьявол существует вполне самостоятельно и что Иисус, вероятно, тоже где-то существует. Казалось бы, это удивительное открытие должно было толкнуть Стаффорда на путь к исправлению, напугать его, заставить задуматься. После этой встречи сэр Томас и правда потратил несколько часов на раздумья, но потом пришёл к неожиданному выводу – пусть Дьявол и существует, но в описании Судного дня Иисус может быть лишь неким собирательным образом понятия «сын Божий», и что он, Стаффорд, ощущая себя мессией, прав. Более того, появление Дьявола в его жизни есть не просто воля Всевышнего, но подтверждение особенной значимости его, Стаффорда, в этом мире. В этот момент сэр Томас окончательно уверился в том, что он – избранный, к тому же Дьявол никоим образом не пытался его в этом переубедить, что в очередной раз подтверждало убеждения Стаффорда. По крайней мере, так он сам решил.

Вообще, Дьявол несколько разочаровал сэра Томаса. Тот, о чьём коварстве и жестокости рассказывали удивительные легенды, на деле оказался весьма прост, если не сказать, скучен. Предложив Томасу договор и задержавшись рядом с ним на довольно долгий срок, Дьявол отнюдь не стремился принимать участие в «развлечениях» Стаффорда. Поначалу это весьма озадачивало сэра Томаса, но потом он решил, что Дьявол всего-навсего устал, выгорел, как бывает, выгорает художник или скульптор, что Дьявол, вероятно, и пришёл к нему с целью найти себе стоящую замену. Осознание этого дало Стаффорду новые силы и идеи для удовлетворения своих порочных изысканий.

Теперь же, взирая на Верстратена и его супругу и полагая себя обязанным покарать их за глупость и лживость, Стаффорд не столько выслушивал предложение Аделрика, сколько размышлял над тем, как правильнее и интереснее будет осуществить наказание для этих людей.

– Вот, посмотрите, – говорил Верстратен, настырно подсовывая Стаффорду какие-то бумаги и фотографии.

– Вижу, – сказал сэр Томас, переводя задумчивый взгляд с бумаг на лицо Барендины Верстратен. – Но сделки по картинкам я не заключаю.

Уголки губ Барендины слегка приподнялись, словно бы она приняла эту фразу на свой счёт. Это весьма позабавило Стаффорда.

– В ближайшее время я отправлю своего человека посмотреть эту квартиру, – сказал он. – После этого я дам вам точный ответ.

– Будем ждать с превеликим нетерпением, – Верстратен едва не подпрыгнул от удовольствия, услышав слова Стаффорда.

Постучавшись сегодня в дверь сэра Томаса, он надеялся, но всё же до конца не был уверен в том, что столь богатый и влиятельный человек, как Стаффорд, может всерьёз заинтересоваться этим предложением. О том, что сэр Томас начал скупать городскую недвижимость, ему рассказал знакомый, который, в свою очередь, узнал это от знакомого своего знакомого. Информация, полученная Верстратеном, очень походила на пустой слух, который он всё же решился проверить, так как упускать даже призрачный шанс свести знакомство со столь значимой особой было, по мнению Аделрика Верстратена, весьма глупо.

– Что ж, не смею вас больше удерживать, – сказал сэр Томас.

Ему отчаянно хотелось поскорее спровадить этих двоих, дабы вернуться к своим музыкальным наслаждениям. Верстратен же как будто не прочь был задержаться ещё, но, поняв недвусмысленный намек хозяина дома, поспешил к выходу. Барендина, очевидно, расстроенная малым вниманием к своей персоне, вздохнула и, дабы последовать за мужем, делано грациозно поднялась с насиженного места. Напоследок она бросила на сэра Томаса томно-загадочный взгляд.

– Я свяжусь с вами, как только решу, что это необходимо, – сказал Стаффорд им на прощание.

При этом он не смотрел ни на кого конкретно, так что каждый из его посетителей подумал, что фраза эта была адресована именно ему. Алчность Аделрика Верстратена вновь возликовала. Его супруга же ухмыльнулась и самодовольно вздёрнула подбородок, ошибочно полагая, что произвела своими красотами неизгладимое впечатление на столь богатого и успешного человека, как Стаффорд.

Глава 7

Едва Верстратены оставили сэра Томаса одного, он, вопреки собственному стремлению вернуться в музыкальную гостиную, обратил взгляд на бумаги, оставленные Аделриком. Квартира, предлагаемая этим человеком, в другое время вряд ли бы заинтересовала сэра Томаса. Она была совсем небольшой, довольно уютной, но всё же ощутимо старой. Размещалась она почти в самом центре города, что, конечно же, придавало ей некоторую значимость в глазах сэра Томаса.

Слухи о том, что Стаффорд скупает городские квартиры, были, в общем-то, правдивы. В последние месяцы он и правда не упускал любой возможности приобретения мелкой недвижимости, а иногда даже не гнушался и её арендой. Все эти манипуляции были необходимы для того, чтобы привести к исполнению его очередную, весьма грандиозную задумку. Дело в том, что около полугода назад сэру Томасу приснился сон, в котором он воочию увидел себя, восседающим на мировом троне. Этот сон был столь ярким и реалистичным, что, пробудившись, Стаффорд принял его за знамение. С этого дня он пришёл к убеждению, что настала пора ему, как сыну Божьему, явить себя миру. Грядёт Судный день, уверовал он, а это означало, что мессии необходимо было заявить о себе. Иисус не вошёл бы в историю, если бы не сказал людям о том, кто он есть на самом деле. Правда, Стаффорд считал себя, куда более мудрым, чем новозаветный Божий сын. Прекрасно понимая, что не все поймут и примут его идеи сразу, он хорошо спланировал своё явление, и для того, чтобы всё прошло по плану, он решил призвать к себе если не всех, то большинство своих учеников. Именно для них, а вернее, для их размещения в городе, сэр Томас и озадачился приобретением недвижимости.

Рассмотрев все предложенные Верстратеном бумаги, Томас Стаффорд поднялся из-за стола и в раздумьях подошёл к окну. Оно было приоткрыто. С улицы задувал едва ощутимый ветерок, который вместо прохлады, к сожалению, приносил с собой лишь потоки тепла. Узкое лицо Стаффорда исказила недовольная гримаса. Он не любил жару. Она навевала на него состояние лени, а быть таковым сейчас, когда приближалось самое значимое в его жизни событие, было никак нельзя. Сэр Томас вдруг снова ощутил острый укол тревоги. Только бы всё получилось…

Стараясь отогнать прочь неприятные мысли, Стаффорд вернулся к столу и, нажав на кнопку вызова помощника, принялся собирать бумаги Аделрика Верстратена в аккуратную стопку. Одну из бумаг, ту, где был написан адрес квартиры, сэр Томас отложил в сторону.