Искупление пороком

– Вы меня звали?

Стаффорд вздрогнул – его помощник Дориан умел оказываться рядом совершенно незаметно. Этот его навык временами пугал сэра Томаса, но по большей части всё же восхищал его. Тем более, что иногда он был весьма на руку своеобразным задумкам Стаффорда.

– Да, – кивнул сэр Томас, стараясь не слишком демонстрировать тот факт, что помощник снова сумел застать его врасплох. – Дориан, прикажи срочно подать мой лимузин.

– Куда едете? – с нотками игривости в голосе поинтересовался его помощник.

Дориан не отличался особенной стремительностью в выполнении мелких желаний Стаффорда, но зато ему не было равных в тщательности и усердии реализации важных планов сэра Томаса. Именно за это Стаффорд и уважал его. И именно поэтому прощал Дориану мелкие проявления непокорности.

– Мне необходимо увидеться со старым товарищем, – сказал Стаффорд. – Тебе это интересно не будет.

Дориан удовлетворённо кивнул, а затем лукаво осведомился:

– А что прикажете делать с милой музыкантшей в гостиной?

Сэр Томас на мгновение задумался. Поглощённый тревогой, он и забыл про очаровательную скрипачку. Возвращение к ней было весьма заманчивым, но даже в изощрённом пороками сознании Стаффорда дела иногда стояли выше наслаждений.

– Пусть продолжает играть до моего возвращения, – сказал он и, хитро ухмыльнувшись Дориану, добавил: – Уверен, ты проследишь за тем, чтобы музыка не прерывалась.

Лицо помощника расплылось в хищной улыбке.

Вскоре лимузин был подан. Удобно разместившись на обитом чёрным бархатом сиденье и налив себе виски из встроенного бара, Стаффорд назвал адрес. Место назначения нисколько не удивило водителя, как, впрочем, и появление чёрного лимузина у дверей заведения де Грота тоже мало на кого произвело впечатление. Дело в том, что этот автомобиль появлялся в тех краях весьма часто, вот только хозяин его никогда не удостаивал местных обывателей чести увидеть его лицо. Завсегдатаи заведения де Грота хорошо знали этот лимузин, но ни один из них и представить себе не мог, кому именно он принадлежит. Сам же де Грот хранил тайну личности своего знатного посетителя с преданностью миссионера. Посетители ресторана крепких напитков могли лишь строить туманные предположения о значимости персоны в этой машине, на основании того, как де Грот, поджав хвост, словно собачонка, выбегал навстречу лимузину, едва тот появлялся на горизонте.

В этот день Стаффорд появился вблизи заведения де Грота в послеполуденное время. К этому моменту владелец ресторана крепких напитков уже успел недурно заблудиться в парах Бахуса, пару часов поспать и пробудиться в весьма раздражённом настроении. Поэтому, когда он, завидев подъезжающий лимузин, словно ошпаренный выскочил из дверей своего заведения, не только молодые официантки, но и все посетители радостно выдохнули.

– Добрейшего дня, господин, – запыхавшись от непривычно быстрой ходьбы, произнёс де Грот.

Приветствуя посетителя, он наклонился к приоткрытому окошку лимузина. Получив поощрительный кивок его владельца, де Грот открыл дверцу и забрался внутрь. При этом держался он на почтительном расстоянии от Стаффорда.

Сэр Томас презрительно скривился, ощутив запах выпитого де Гротом алкоголя. Его крайне раздражало то, что из всех доступных на земле пороков этот человек застрял лишь в одном из них. Этот факт удивлял Стаффорда. Эксперимента ради он даже несколько раз попытался вовлечь де Грота в пороки, куда более, на его взгляд, увлекательные, чем пьянство, но все попытки эти заканчивались одинаково – де Грот напивался до состояния животного и засыпал где ни попадя. Причём случалось это даже тогда, когда сама порочная вечеринка предполагала отсутствие алкоголя.

Впрочем, несмотря на свою разочаровывающую пристрастность к спиртному, де Грот всё же нравился сэру Томасу. Он был крайне услужлив и внимателен к желаниям Стаффорда. Причина у подобной услужливости была.

Герард де Грот что было сил твердил всем, будто бы создал своё заведение полностью сам. На деле же он прекрасно помнил, кому обязан текущим своим положением. Именно Томас Стаффорд спонсировал когда-то создание его питейного заведения, да и сейчас иногда оказывал ему ощутимую поддержку. Взамен на это сэр Томас просил лишь одного – де Грот сам или посредством своих проверенных товарищей должен был выполнять для него небольшие, не всегда чистые поручения.

– Как процветает бизнес? – довольно холодно поинтересовался сэр Томас.

На самом деле ему было совершенно безразлично то, как идут дела де Грота, но ему доставляло немалое удовольствие наблюдать за тем, как при этом вопросе выпрямляется спина закостенелого пьяницы и как краснеют его щёки от плещущейся в винном море гордости.

– О, великолепно! – радостно сообщил де Грот. – Будьте уверены, великолепно. Сегодня я уволил одну бестолковую официантку, но это ерунда. Мне достаточно только свистнуть, и на её место прибегут десяток таких!

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, – даже не пытаясь вслушиваться в его слова, сказал Стаффорд. – У меня к тебе дело.

Де Грот сразу же умолк.

– Отправь кого-нибудь из своих ребят проверить эту квартиру, – Стаффорд протянул де Гроту бумагу, где значился адрес. – И ещё. Пусть он соберёт всю возможную информацию о её хозяевах. Я хочу знать обо всех их прегрешениях, скрытых мыслях, самых потаённых желаниях.

– Я отправлю туда своего лучшего человека! – едва не целуя бумагу, произнёс де Грот.

– Я на это рассчитываю, – холодно сказал Стаффорд и властно добавил: – Ты свободен.

Глава 8

Ренэйт Хольст, врач скорой помощи городской больницы, навещала маленькую Эстер каждый день. Это были, скорее, визиты долга, чем помощи, ибо давно уже было понятно, что девочка не выживет. Собственно, по этой самой причине малышку не стали держать в больнице, хотя Ренэйт и не раз просила об этом.

В другое, более спокойное время руководство больницы, вероятно, прислушалось бы к мнению Ренэйт: она была опытным врачом, спасшим многие жизни, и пользовалась большой популярностью среди коллег. В другое время по просьбе Ренэйт девочку бы, действительно, разместили в палате и приложили бы все возможные усилия для её исцеления, и, кто знает, возможно, у неё был бы шанс. Но сейчас, к немалому сожалению Ренэйт, было не то время.

Вот уже почти четыре месяца город был охвачен эпидемией. Неизвестная науке болезнь, проявлявшаяся сначала как простое респираторное заболевание, быстро захватывала организм человека, убивая его в считанные дни. Этот неопознанный вирус легко передавался от одного человека к другому. Людей привозили в больницы целыми семьями, целыми домами. Все городские больницы быстро оказались переполнены. Не хватало коек и лекарств, да и к тому же не доставало рук, способных ухаживать за больными. Вскоре и морги оказались забиты до отказа. Врачи же работали из последних сил, но не каждый из них был способен выдержать подобную физическую и духовную нагрузку.

Ренэйт же была из тех, кого не пугала тяжесть работы. Эта женщина представляла собой редкое для нашего времени явление – человека, работающего по призванию. Ещё в детстве она решила, что хочет спасать жизни. Этому Ренэйт посвятила все свои сознательные годы. Доктор Хольст была уже немолода, к тому же тяжёлая работа, сопровождаемая немалыми тревогами и бессонными ночами, привела к тому, что лицо её рано постарело. Седина ещё только тронула от рождения рыжие, кудрявые волосы, но сетка довольно глубоких морщин и тёмные круги под глазами уничтожали всю былую привлекательность её лица. Теперь же, в эти тяжелые дни эпидемии, Ренэйт совсем уподобилась старухе.

Сердобольная от природы, доктор Хольст совсем не позволяла себе отдыхать. Днём она дежурила в больнице, а когда основная смена заканчивалась, брала чемоданчик с лекарствами и навещала больных, оставленных лечиться на дому. Лишь поздней ночью эта женщина возвращалась к себе и без сил падала в постель, чтобы через три часа вновь проснуться и отправиться в больницу.