Страница 50 из 77
— Ух! — выдохнула сестра и схватила меня за руку. — Я уже за тобой как раз шла! Идём! Там такое! Такое!..
— Да объясни ты, что происходит!
В центре зала уже собралось приличное количество народа, выстроившись кружком.
Вилли уверенно протолкалась сквозь толпу, буксируя меня за собой и вышла аккурат к стоящей в первых рядах Хильде, которая скалилась и сжимала кулаки.
Посмотрел из-за чего весь сыр-бор.
В центре стояли две группы.
Справа — Ольга и четыре её компаньонки. Принцесса стояла с высоко поднятой головой, но закусив губу, и была откровенно бледна — похоже сказывались не до конца зажившие раны.
Слева — куда более внушительная компания. Вышеслав (ну да, какой же переполох без него) — раскрасневшийся, бешено вращающий глазами. Рядом — Эглитис в запачканной одежде. Судя по валяющемуся на полу подносу с едой — запачкали её именно этим. Ну, и с десяток прихлебателей Гедеминовича — четверо тех, что регулярно его сопровождали и ещё какие-то типы обоего пола…
— Вышеслав, давай мы все успокоимся и всё спокойно обсудим, — сказала Ольга. — Но сначала вернёмся на факультет.
— Ну, уж нет! — рявкнул Гедеминович. — Я больше не намерен это терпеть!..
— Что происходит? — негромко поинтересовался я.
— Эти курицы опять решили поиздеваться над Эглитис, — рыкнула Хильда. — Поблизости оказался Вышеслав, они опять зацепились языками и… я даже не знаю как, но всё почему-то пришло к тому, что во всём виновата Ольга.
— Что за бред? — неприятно удивился я.
— …До каких пор ты и твои прихвостни будут издеваться над Марией?! — разорялся Вышеслав, едва ли не брызгая слюной. — Не думай, что ты так просто отделаешь только потому что мы с тобой помолвлены! Я знаю, что ты раз за разом натравливала своих шавок, чтобы они не давали Марии нормально жить! Издевались над ней, избивали, пользуясь тем, что они боевые чародейки, а она всего лишь целительница!
— Вышеслав, я ещё раз прошу…
— Да заткни ты свою пасть! — заорал мазовец.
Ого. А вот это уже перебор.
Лицо Романович закаменело.
— Ты! Ты приказывала своим слугам, чтобы они…
— Успокойся, — голос принцессы заледенел. — Я не делала этого. Мы заключили соглашение, и я его…
— Врёшь! — вид у Вышеслава стал откровенно безумный. — Что, заревновала, да? Стоило только увидеть меня с другой, как…
— Мне плевать с кем ты, — холодно бросила Ольга. — Мне плевать с кем ты говоришь. С кем ты гуляешь. С кем ты спишь. Мне. Плевать. Так что изволь сам заткнуться и прекрати позорить и меня, и себя. Обсудим это, когда вернёмся на факультет.
— Нет, мы обсудим это прямо сейчас. Думаешь, что помолвка остановит меня? Я люблю Марию, и она будет со мной! Она будет моей! Поэтому я перед всеми объявляю — помолвка между нами разорвана! И если из-за этого я лишусь титула наследника Мазовии… То так тому и быть!
Лицо Эглитис вытянулось.
Мария принялась аккуратно дёргать Вышеслава за рукав, но тот этого не замечал, увлечённый перепалкой.
— Ты не посмеешь, — тихо сказала принцесса. — Мы заключили договор.
— В пекло и договор, и тебя! Оставайся гнить в своей Волыни, бастардка!
— Извинись, — в голосе Ольги зазвучал металл. — Немедленно.
— Пошла ты!..
Мне в лицо ударил лёгкий порыв воздуха.
Романович преодолела разделяющее их с Вышеславом расстояние одним броском и с размаху влепила ему звонкую пощёчину, от которой мазовца буквально отбросило назад.
— Лживый предатель, — процедила девушка сквозь зубы. — Я вызываю тебя на дуэль, Вышеслав Гедеминович. И мы будем сражаться, пока один из нас не…
Романович неожиданно согнулась в приступе кашля. Вытерла рот рукой, и на ладони остались следы крови. Похоже, снова открылись раны.
— Ах так, да? — хрипло рассмеялся мазовец, поднимаясь с земли. — Отлично! Я принимаю твой вызов. Но сам биться не буду — за меня будет биться Ольгерд.
Вперёд выступил один из прихвостней Вышеслава — не самый рослый, но крепкий, жилистый и двигающийся, будто хищный зверь.
— Выстави и за себя кого-нибудь… если хочешь, — насмешливо бросил Гедеминович.
Ольга обернулась на своих компаньонок…
Но те неожиданно отвели взгляд и вообще начали потихоньку пятиться.
— София, — сказала принцесса.
— Прошу простить, ваше высочество, но я вынуждена… — пробормотала брюнетка, что, собственно, и заварила всю эту кашу.
— Ясно. Остальные?
Тишина.
Права была Хильда — это просто злобные сучки…
— Вот так, да? — криво усмехнулась Ольга, обнажая перепачканные кровью зубы. — Расценки для предателей прежние — тридцать серебряников?
Романович обвела взглядом всех стоящих вокруг.
— Я буду биться сама, — сказала она. — Но мне интересно — есть ли тут хоть кто-то, кто ещё помнит, что такое честь?
Многие переглянулись между собой, но и только. «Мантикоры» не горели желанием ссориться с мазовским наследником, остальные студенты — тоже.
Мало того, что предстояло поссориться с Гедеминовичем, так ещё и ради бастардки с другого факультета… Неудивительно, что желающих не нашлось.
Ну, почти.
Хильда зарычала и рванула вперёд, но я поймал её за руку и остановил.
Блондинка бешено посмотрела на меня. Стоящая рядом Вилли бросила выжидающий взгляд.
Я вздохнул и улыбнулся.
Отпустил Хильду и сделал свою улыбку как можно более неприятной и злобной.
— Только посмотрите, сёстры, — громко сказал я, выходя вперёд. — Ну что за отвратительное зрелище, а?