Черный Принц

Но самый грандиозный турнир был устроен 23 апреля в Виндзоре — в честь праздника ордена Подвязки. О своём участии заявили несколько сотен рыцарей, среди которых в первых рядах оказались наследник трона Эдуард, принц Уэльский, и его братья — Лайонел Антверпенский, граф Ольстерский, Джон Гонтский, граф Ричмондский и Эдмунд Лэнглийский, пока ещё не получивший титула. Охранные грамоты на три недели выдавались всем иностранцам, которые хотели сражаться на турнире: в Англию прибыли герцоги Брабантский и Люксембургский, опытные бойцы из Германии и Фландрии, а также многие гасконские сподвижники Эдуарда.

На возвышении, задрапированном золотой тканью, восседали король Эдуард III и королева Филиппа. Рядом расположились король Франции и другие почётные гости. Распорядителем турнира был назначен Роджер Мортимер, восстановленный в родовом титуле графа Марчского. Зрители восторгались дамами, разодетыми в яркие наряды, усыпанные драгоценными камнями, и рыцарями на боевых конях в ослепительных доспехах, украшенных гербами. Среди знатных транжир принц оказался далеко не на последнем месте. Он заплатил не менее 100 фунтов герольдам и менестрелям, дарил доспехи и детали конской упряжи своим друзьям: «Также, подаренные лорду Монферрану седло для турнира, снаряжение для него же и два копья. Также, сэру Бартоломью де Бергершу седло для турнира и щит для него же. Также, сэру Роберту де Невиллу два стальных реребраса[80] для турнира в Виндзоре. Также, на празднике в Виндзоре подарены графу Солсберийскому шлем с чехлом, украшенным серебром, и ремень для него, украшенный серебром и позолотой»72.

Затем состоялся турнир, посвящённый браку Джона Гонтского и Бланки, дочери и наследницы Генри Гросмонтского, герцога Ланкастерского. Сам виновник торжества с рыцарями своей свиты устраивал поединки на всём протяжении своего пути от Редингского аббатства, где он обвенчался с молодой женой, до столицы. Финал, если так можно выразиться, состоялся в Смитфилде. Недоумение и даже возмущение у присутствовавших вызвали мэр и лондонские олдермены, как заправские бойцы вызывавшие на честный поединок всех желающих помериться с ними силами. Правда, негодование благородных рыцарей сменилось хохотом, когда они узнали в зачинщиках турнира переодетых короля, принца Уэльского, трёх его братьев, а также 19 других знатных дворян, одним из которых был Бартоломью де Бергерш.

И вновь Эдуард Вудстокский продемонстрировал свою знаменитую щедрость по отношению к друзьям и придворным, о чём казначеем скрупулёзно была сделана соответствующая запись в расходной книге: «Также, подаренная по приказу принца герцогу Ланкастерскому, вернувшемуся из Нормандии, пара латных пластин. Также, одолженная сэру Джону Гистелсу по приказу принца для турнира в Смитфилде на 33 году правления Эдуарда III пара латных пластин и стальная бармица, которые он не вернул. Также, на турнире в Смитфилде на свадьбу графа Ричмондского подаренный сэру Бартоломью Бергершу щит. Также, подаренный лорду де Ла Варру и переданный через сэра Джеймса Дадли подбородник»73.

Как ни приятно было Эдуарду Вудстокскому после трудов гулять и веселиться, особенно имея для этого весьма уважительные причины, однако пришла пора возвращаться к делам. Не то, чтобы в его отсутствие английские владения плохо управлялись, но никакой, даже самый лучший слуга не заменит рачительного хозяина.

Оставшуюся часть года принц провёл, объезжая свои земли. В августе он опять нагрянул в Чешир, где вновь возникли проблемы с отправлением правосудия. В частности, внимание Эдуарда привлекло злостное нарушение законов о лесах. В результате проведённого расследования на виновных было наложено два очень крупных штрафа: лесникам из Уиррела и Деламера пришлось заплатить по 1000 и 2000 фунтов соответственно за посягательство на права принца, связанные с лесными владениями.

Пользуясь случаем, Эдуард Вудстокский заглянул в Вейлское королевское аббатство, расположенное в Деламерском лесу недалеко от городка Уайтгейт. Оно было построено по грандиозному плану, одобренному ещё его прадедом королём Эдуардом I в 1277 году. Пять лет назад принц обнаружил, что церковь аббатства до сих пор стоит без крыши, а строительство некоторых монастырских зданий вообще не начиналось. Тогда он пожертвовал аббату 500 марок из средств, полученных от штрафа, наложенного на жителей Чешира. Теперь Эдуарду пришлось раскошелиться ещё на 500 марок. Позднее он выплатил ещё 860 фунтов великому архитектору Уильяму Хелпстону за возведение оставшейся части церкви и за фундаменты.

Надо сказать, что затраты того стоили. План строительства по-прежнему выглядел весьма амбициозно: Хелпстон обязался возвести в восточном конце аббатства комплекс из нескольких часовен по образцу кафедрального собора Толедо в Кастилии, а церковь Вэйла должна была стать крупнейшей цистерцианской церковью в королевстве и второй по величине во всём ордене цистерцианцев. Впрочем, её строительство постоянно сталкивалось с какими-то проблемами. Сначала долго откладывалось начало работ. Затем, когда Хелпстон всё же приступил к её возведению, разразилась катастрофа: 19 октября 1360 года поднялся сильнейший ветер, поваливший колонны нефа, которые рабочие не успели ещё полностью закрепить, так как не был построен верхний свод. В общем, церковь так никогда и не была окончательно достроена, а во время тюдоровской кампании по секуляризации монастырей[81] в 1539 году её полностью разрушили.

В конце августа Эдуард Вудстокский всё ещё занимался делами в графстве Чешир, когда гонец доставил печальное сообщение — скончалась его бабка Изабелла Французская Волчица. Последние двадцать лет она была отстранена от участия в большой политике и в основном жила в своих владениях, главным из которых был замок Райзинг в Норфолке. Занималась вдовствующая королева главным образом богоугодными делами. Личные убеждения и склонности Эдуарда заставляли его держать скорее сторону отца, в своё время жёстко лишившего Изабеллу власти и казнившего её любовника Роджера Мортимера, графа Марчского. Впрочем, обладая характером независимым и самостоятельным, принц отнюдь не избегал общения с бабкой и во время своих регулярных паломничеств в Уолсингем навещал её, благо Райзинг находился оттуда всего в 35 километрах. Кроме того, он неоднократно принимал её в своём маноре Беркемстед — хотя бы в 1354 и 1355 годах.

После кончины Изабеллы, согласно составленному 20 лет назад «Акту о возврате», владения Эдуарда Вудстокского пополнились замком Райзинг, манором Чайлзмор в Уорикшире. Ему также отошли 100 фунтов ежегодного дохода от Ковентри и четвёртая часть таможенных сборов порта Кингс-Линн. Такое пополнение бюджета было для Эдуарда Вудстокского совсем не лишним, поэтому он постарался уладить все формальности как можно быстрее. В права наследства принц вступил уже 28 августа 1358 года, спустя всего неделю после смерти бабки.

В начале сентября принц покинул Честер и отправился в Лондон на похороны Изабеллы, посетив по пути своё новое владение Чайлзмор — благо оно находилось прямо по дороге. Изабелла была погребена 27 ноября в церкви францисканского аббатства в Ньюгейте рядом с Элеонорой Прованской и Маргаритой Французской — жёнами королей Генри III и Эдуарда I.

Глава четвёртая

РЕЙМССКАЯ КАМПАНИЯ

Между тем каша, которую заварил Эдуард Вудстокский своими подвигами во время удачного шевоше по французским территориям — разгромом неприятельской армии при Пуатье и пленением самого короля Франции — настоятельно требовала юридического оформления. Англичанам необходимо было воспользоваться моментом и постараться извлечь для себя максимальную выгоду, пока фортуна повернулась к ним лицом. Сам виновник того, что Англия восторжествовала над исконным врагом, в процессе переговоров практически не участвовал, за исключением тех редких моментов, когда ему приходилось выполнять чисто представительские функции. В остальное время он занимался исключительно обустройством своих владений.

80

Реребрас (англ, rerebrace) — часть доспеха, защищающего верхнюю часть руки, плечо.

81

Уничтожение монастырей в рамках антикатолической кампании, проведённой в 1536—41 годах королём Генри VIII Тюдором после того, как Парламент провозгласил его главой новой англиканской церкви.