Черный Принц

До Лондона Эдуард Вудстокский, король Жан II с сыном Филиппом и другие знатные пленники, захваченные при Пуатье, добрались только 24 мая. Таким образом, дорога длиной в 350 км из Корнуолла до столицы заняла у них почти три недели. Уже на подходе к Лондону им пришлось пройти через испытание сомнительным королевским чувством юмора: Эдуард III забавы ради устроил имитацию засады, в которой участвовало 500 человек, одетых в зелёное и вооружённых мечами и луками. Они неожиданно появились из придорожного леса, изображая грабителей. На вопрос испуганного французского короля, что это за люди, раскусивший отцовскую шутку принц не растерялся и ответил, что это — английские лесники, живущие в простоте на природе, и что таковы их обычаи и повседневная одежда.

В лондонском предместье Кеннингтон на правом берегу Темзы кортеж Эдуарда и Жана II встретил мэр Лондона Генри Пикард во главе представительной делегации городских олдерменов. Путешественников торжественно провели через Лондонский мост, причём впереди шествовали члены городских гильдий, одетые в гильдейские цвета. Столица Англии по размерам тогда была примерно в два раза меньше Парижа, а количество её жителей составляло, вероятно, около четверти от населения французской столицы. События последних двадцати военных лет заметно отразились на городе: налоги и ограничения по торговым операциям тяжким бременем легли на его жителей. Помимо этих сборов они одолжили Эдуарду III почти 140 тысяч фунтов — в том числе 60 тысяч фунтов на кампанию в Нидерландах 1338—40 годов, а также 40 тысяч фунтов на осаду Кале. Но столица постепенно справлялась с военным шоком и начинала понемногу оживать. Именно тут оседала большая часть награбленной военной добычи. Значительно оживилась торговля предметами роскоши. Поставщики оружия и продовольствия вздували цены каждый раз, как только появлялись слухи о подготовке новой экспедиции.

Если хлеба хватало пока ещё не всем, то зрелищ было хоть отбавляй. Лондон служил местом сбора военных отрядов, готовившихся к отправлению на континент. Из лондонского порта отплывали во Францию флоты. По улицам устраивались шествия, которыми городские власти отмечали громкие победы английского оружия. Лондонцы видели пленного Дэвида II Брюса, короля Шотландии, следовавшего в сопровождении охраны в Тауэр. И вот у зевак появился очередной повод высыпать на улицы, по которым вели другого короля.

Когда принц с сопровождающими вступил в город, пленники были поражены размахом торжеств, устроенных в честь победителя в битве при Пуатье. Фонтаны били вином, в каждом окне были вывешены доспехи или луки. Жители выстроились вдоль улиц и заполнили примыкающие к ним переулки, чтобы не упустить ни одной детали грандиозного шествия. В Чипсайде две красивые девушки сидели в подобии птичьей клетки, подвешенной у лавки золотых дел мастера, откуда разбрасывали листики золотой и серебряной фольги поверх голов кавалькады из тысячи всадников, проезжавших мимо них по трое в ряд.

Из собора Святого Павла навстречу принцу вышел Майкл Нортборо, занимавший тогда должность епископа Лондонского, а прежде сопровождавший Эдуарда III в кампании Креси и при осаде Кале в качестве его клерка и хрониста. За епископом следовали остальные городские священнослужители рангом пониже. От собора процессия свернула на улицы Ладгейт и Флит-стрит и к вечеру добралась до Вестминстера. Король Жан II в мрачном настроении и мрачном одеянии — на нём были чёрные одежды, отороченные горностаем — проследовал в Савойский дворец, который был отведён ему для жилья. Хозяином этого дома был герцог Ланкастерский, который в то время находился в Бретани.

После возвращения с блестящей победой, Эдуард Вудстокский сложил с себя полномочия наместника Аквитании. В Англии нескончаемой чередой следовали торжества и праздники. Это напоминало англичанам беззаботные времена легендарного короля Артура, как они изображались в рыцарских романах:

Как подобает хорошему господину и верному другу, Эдуард Вудстокский, не скупясь, отблагодарил своих соратников за службу в кампании Пуатье. Самый крупный дар достался сэру Джеймсу Одли, который получил годовую ренту в 400 фунтов — огромную по тем временам сумму. Подобная щедрость могла объясняться тем, что принц весьма высоко ценил вклад в победу сэра Джеймса, возглавившего решающую атаку латников. Тогда Одли был тяжело ранен, однако продолжал сражаться, пока окончательно не выбился из сил. Отважному рыцарю было не до захвата пленных ради выкупа, поэтому он вышел из боя с честью, но не с прибылью, и Эдуард Вудстокский исправил эту вопиющую несправедливость. Помимо ренты, принц приказал выплатить сэру Джеймсу 600 золотых крон из доходов города Марманд в Гаскони.

Столько же в качестве единовременной выплаты, причём из того же источника, получил и сэр Джон Чандос. Однако пожалованная ему рента была гораздо меньше — всего 40 фунтов ежегодно из доходов маноров Кирктон в Линкольншире и Дрейкло в графстве Чешир. Принц не забыл и других своих компаньонов: камергер сэр Нил Лоринг получил годовой пенсион в 83 фунта 6 шиллингов 8 пенсов, бывший стюард сэр Ричард Стаффорд — дар в 500 марок, старший конюший сэр Болдуин Ботетур — манор Ньюпорт, 100 фунтов и ренту в 40 фунтов, стюард сэр Эдмунд Уонси — ренту в 20 фунтов. Щедрые награды достались рыцарям Эдуарда Вудстокского — знаменосцу сэру Уильяму Шанку, гонцу сэру Роджеру Котсфорду, дипломату и будущему маршалу сэру Стивену Косингтону, будущему стюарду Аквитании знаменитому сэру Томасу Фелтону, сэру Джону Салли.

Не были обойдены вниманием и придворные принца, и среди них — Теодорих Ван Дале, получивший рыцарские шпоры во время экспедиции, Ричард Панчердаун, перешедший на службу к принцу от сэра Джона Чандоса, врач Уильям Блэкуотер и даже пекарь Ричард Доксейе. Привратник Уильям Ленч, потерявший в битве при Пуатье глаз, был награждён доходом с паромной переправы в Солташе, что около Плимута. Гасконским сеньорам, которых в кампании участвовало значительно меньше, чем англичан, Эдуард Вудстокский также сделал пожалования — в основном земли или доходы в Аквитании. Так, капталю де Бюшу достались город и замок Коньяк, сиру де Помье, сеньору де Леспару и сеньору де Тарта — подарки и пенсионы. Кроме того, принц выкупил часть их военной добычи.

Собственный доход Эдуарда Вудстокского от экспедиции подсчитать непросто, так как теоретически он имел право на половинную долю всех выкупов, следуемых рыцарям его свиты. Кроме того, у него были и собственные пленные, которых он выкупил у воинов — например, принц Филипп, граф де Сансер[79] и сеньор де Краон. Их Эдуард в свою очередь передал королю за 20 тысяч фунтов.

В тот год в столице Англии собралось невероятное количество представителей высшего европейского дворянства. Кроме уже перечисленных французов, в Лондоне находились их пленные соотечественники: Пьер, герцог де Бурбон, Жан д’Артуа, граф д’Э, Жан де Нуайе, граф де Жуаньи и маршал Арнуль д’Одреем. Компанию им составляли Дэвид II Брюс, король Шотландии, и шотландские лорды, попавшие в руки англичан в 1346 году после поражения в битве при Невиллз-Кроссе.

Неудивительно, что при таком скоплении знати в стране началась череда великолепных турниров, открывшаяся осенью 1357 года празднеством в Смитфилде, где присутствовали все три короля. После Рождества, в самом начале января было организовано необычное состязание — ночной турнир в Бристоле. Ещё раз на ристалище, теперь уже в Лондоне, англичане вышли вместе со своими французскими и шотландскими пленниками.

79

Жан ///(1334—1402/03) — граф де Сансер, сеньор де Шарантон, де Сен-Мишель-сюр-Луар и де Буажибо, камергер короля Шарля VI, сын Жана II, графа де Сансера, погибшего в битве при Креси.