Черный Принц

«Также сына нашего мы сейчас делаем, назначаем и утверждаем управляющим, распорядителем и нашим специальным представителем. Той же [грамотой] даём и предоставляем ему полную и неограниченную власть, полномочия и специальный мандат для переговоров за нас и от нашего имени с вышеуказанным нашим врагом Францией и её представителем или представителями или с любыми другими лицами»69.

Сильно мешало конструктивному течению переговоров и то, что представителем папы снова оказался кардинал де Талейран-Перигор, скомпрометированный в глазах как французов, так и англичан в битве при Пуатье. Первые не могли простить ему попыток заключить перемирие перед сражением, ибо именно постоянные проволочки позволили принцу хорошо подготовиться к обороне. Вторые выдвигали куда гораздо более серьёзные обвинения: после того, как кардинал-миротворец покинул, наконец, поле боя, часть его людей осталась там и сражалась на французской стороне. Перигору пришлось добиваться аудиенции у принца и представлять доказательства своей невиновности — впрочем, ему это вполне удалось.

Хотя Эдуард Вудстокский и получил от отца полный карт-бланш, он был достаточно опытным политиком, чтобы не выпускать Жана II за выкуп и не принимать любое другое решение о судьбе короля по своему личному усмотрению. Напротив, принц послал в Лондон своего камергера Лоринга не просто в качестве гонца. Он поручил сэру Нилу узнать у Эдуарда III, каким именно образом тот предполагает воспользоваться сложившейся невероятно выгодной для Англии ситуацией. Но английский король, в свою очередь, с ответом не торопился, поскольку совершенно явно находился в замешательстве. Известие о пленении самого короля Франции было настолько ошеломляющим, что королевский совет заседал в Вестминстере денно и нощно, но так и не пришёл к какому-то определённому решению. В результате сэр Нил Лоринг задержался в Лондоне до конца декабря и в конце концов вернулся в Бордо с весьма туманными указаниями, которые язык не поворачивается назвать инструкциями.

Через две недели после Рождества в Сентонже собралась представительная конференция. Французские уполномоченные остановились в Мирамбо — последнем замке в этой области, остававшемся в их руках. Англичане расположились в Блае. Эдуард Вудстокский личного участия в переговорах не принимал, возложив их ведение на двух опытных клерков. Первым был Уильям Линн, декан Чичестера, специально прибывший из Лондона. Вторым — коннетабль Бордо Джон Стретли, закончивший в своё время юридический колледж Оксфорда и в течение долгого времени находившийся на королевской службе. Кроме того, английскую сторону представляли члены военного совета принца — графы Уорикский и Саффолкский, лорды Кобэм и Бергерш, Стаффорд, Чандос и Лоринг, а также три гасконских сеньора, тесно связанные с англичанами: Жан де Грайи, капталь де Бюш, Гийом-Санш, сир де Помье, и Бертран де Монферран. Помимо двух опытнейших клерков опыт по части межгосударственных переговоров был разве что у графа Саффолкского: на этом поприще Роберт де Аффорд подвизался уже около двадцати лет и мог считаться знатоком дипломатии — в частности, он принимал активное участие в переговорах 1347 и 1350 годов, проходивших в Кале. С французской стороны в конференции принимали участие кардинал Пьер де ла Форе, Гийом де Мелён, архиепископ Санский, и семеро пленников — Жак де Бурбон, Жан и Шарль д’Артуа, графы де Танкарвиль и де Вантадур, д’Одреем и Бусико, — а также бывшие королевские министры Симон Бюси и Робер де Лорис.

Папские посредники наивно полагали, что переговоры будут мирными, доброжелательными и конструктивными, однако на деле ни Англия, ни Франция не стремились к установлению прочного мира. Собственно, всю работу конференции мог свести на нет один-единственный вопрос о полномочиях. Ведь если для англичан статус самого короля Франции был спорным, то какой вес могли иметь слова временного главы государства дофина Шарля, который выступал лишь в качестве королевского наместника? При этом его реальная власть и влияние представлялись весьма шаткими даже французам.

В среде французского дворянства ходили слухи, что переговорщики обсуждали некий конкретный проект мирного договора. И он, дескать, был отвергнут Эдуардом III, поскольку содержал огромное количество пунктов, по которым прийти к общему знаменателю было попросту нереально. Так или иначе, но результатом этой конференции, длившейся два месяца, стало лишь куцее перемирие, подписанное 23 марта 1357 года в Бордо. Оно должно было продолжаться до Пасхи 1359 года, и касалось не только Англии и Франции, но и всех союзников обеих сторон. Что касается условий договора, то они практически совпадали с условиями перемирия, заключавшегося на 1347—55 годы.

После ратификации сторонами мирного соглашения Эдуард Вудстокский послал письменный приказ герцогу Ланкастерскому оставить в покое город Ренн в Бретани, осаду которого тот вёл в союзе с наваррцами. Однако устные инструкции принца, по всей видимости, были прямо противоположными, поскольку Генри Гросмонтский и не подумал отвести войска от городских стен. Более того, он прямо заявил, что действует в интересах Жана де Монфора, претендента на герцогство Бретонское, а это чисто феодальная распря, не имеющая никакого отношения к межгосударственным делам.

Надо сказать, что достаточно вялая осада Ренна интересна только лишь одним аспектом. Именно тут впервые заявил о себе бретонец Бертран дю Геклен[77], ставший впоследствии коннетаблем Франции несмотря на захудалость его рода. Этот дю Геклен был единственным французским командующим, славу которого его соотечественники пытались, пусть и не очень обоснованно, приравнять к славе Эдуарда Вудстокского. Ну а тогда никому ещё не известный бретонец с непривлекательной внешностью командовал полупартизанскими-полубандитскими формированиями, находившими убежище в лесах и болотах Восточной Бретани. Он организовывал диверсии в тылу войск герцога Ланкастерского, нападал на продовольственные обозы и устраивал засады на небольшие английские отряды.

После фактического провала переговоров стало ясно, что Жана II придётся переправлять в Англию. Эдуард Вудстокский начал готовиться в дорогу. Однако отъезд короля в Лондон вызвал резкие возражения у двух сеньоров, взявших его в плен на поле боя. Они стремились сохранить столь важную персону под своим контролем и требовали оставить короля в Гаскони, обещая надёжно его охранять. Принцу пришлось выплатить Дени де Морбеку и Бернару де Труа 100 тысяч флоринов, чтобы уладить спор. Впрочем, велико подозрение, что вся эта история — лишь очередной домысел романтичного Фруассара. Ведь все права на пленника согласно королевской грамоте принадлежали даже не наместнику Аквитании, каковым являлся принц Уэльский, а самому Эдуарду III. И не французским сеньорам было тягаться с одним из самых могущественных европейских государей.

Три недели спустя, 11 апреля 1357 года, Эдуард Вудстокский в сопровождении короля Франции взошёл на борт корабля «Санта Мария», который немедленно взял курс на Англию. Путешествие выдалось нелёгким, и они в полной мере испытали на себе враждебность стихий. В конце концов корабль 5 мая благополучно достиг девонского порта Плимут. Оттуда принц с пышным кортежем двинулся по дороге на Лондон, особо не мешкая, но и не отказывая ни в чём ни себе, ни пленнику. По нескольку дней они задерживались в Шерборне и Солсбери, издалека заказывая для своих трапез деликатесы и сладости:

«Приказ сэру Питеру де Лейси, клерку и хранителю большого гардероба принца. Купить со всей возможной поспешностью четыре фунта королевских сладостей (драже), четыре фунта белых цукатов, четыре фунта мадриана[78], четыре фунта белого сахара в лепёшках, два фунта красного сахара в лепёшках, четыре фунта белых засахаренных анисовых семян, четыре фунта больших цукатов, и передать их гонцу, чтобы тот доставил всё туда, где принц находится. Также приобрести лошадь для этой доставки»70.

77

Бертран дю Геклен (ок. 1320—80) — сеньор де ла Мот-Брон, граф де Лонгвиль (с 1364 года), король Гренады и герцог де Молина (с 1366 года), сеньор де Понторсон (с 1376 года), коннетабль Франции (с 1370 года), считается одним из самых талантливых французских полководцев времён Столетней войны.

78

Мадриан (англ, madrian, madrean, madriam) — сладость, вероятно, на основе имбиря.