Страница 54 из 90
В конце июня 1357 года Эли де Талейран-Перигор и Никколо Капоччи, эта неразлучная парочка кардиналов из папской дипломатической когорты, прибыла в Англию, чтобы продолжить обсуждение условий договора, прерванное в Бордо подписанием промежуточного соглашения о перемирии. У стен Лондона 3 июля их встретили Эдуард Вудстокский и Саймон Ислипский, архиепископ Кентерберийский, которые с почётом сопроводили легатов в апартаменты, отведённые для их проживания. В честь посланников папы Иннокентия VI в Вестминстере был устроен большой праздник.
Переговоры затягивались, поскольку Эдуард III твёрдо отстаивал своё право на французскую корону, а папские послы готовы были обсуждать разве что реституцию земель «всех его предков». При таком несовпадении позиций никто не ожидал быстрых результатов. Тем не менее к маю 1358 года удалось кое-как согласовать пункты генерального договора о мире и условия освобождения короля Жана II. Полного текста соглашения до наших дней не дошло, однако из уцелевшей копии проекта и свидетельств хроник следует, что Эдуард III потребовал полного восстановления английских доменов в Аквитании, Турени, Анжу, Нормандии и Понтье. За короля назначался выкуп в четыре миллиона флоринов, из которых 600 тысяч необходимо было внести в английскую казну до освобождения пленника. Перемирие, согласованное в Бордо, продлевалось до 24 июня 1359 года.
Сумма выкупа была колоссальной, и даже для богатого Французского королевства собрать её представлялось нелёгкой задачей. Тем не менее, после празднования дня святого Георгия в Виндзоре король Жан II официально согласился со всеми условиями договора в присутствии Эдуарда III, принца Уэльского, лорда верховного канцлера Англии Уильяма Эддингтона и главных королевских советников.
Документ был доставлен в Париж временно отпущенными из плена под честное слово, архиепископом Санским, графом де Танкарвилем, Шарлем де Три[82] и маршалом д’Одреемом. Однако созванные дофином Генеральные Штаты отвергли договор, заявив, что его подписание неприемлемо и невозможно. Отказ выполнять условия соглашения не стал неожиданностью. Конечно, Эдуард III назначил непомерно высокую, можно сказать, нереальную сумму выкупа. Но он полагал, что дофину открытый разрыв с Англией был совершенно не нужен и что тот будет тянуть время в ожидании более благоприятного стечения обстоятельств. Францию сотрясали крестьянские волнения, её грабили и жгли никому не подчинявшиеся банды рутьеров, именовавшие себя «вольными отрядами». Ко всем этим бедам добавился побег из заключения Шарля Наваррского, арестованного в 1356 году за участие в заговоре против Жана II. Он тотчас же вернулся к своему любимому занятию — плетению интриг. Наваррец выдвинул, ни много ни мало, собственные претензии на французскую корону. А в ноябре 1358 года Этьен Марсель, прево Парижа, предпринял попытку сдать ему столицу и почти преуспел в своих планах.
Англичане, хотя и выступали в союзе с Шарлем Злым против Франции, также не особо ему доверяли, считая, что своё слово он лучше всего держит, когда находится под крепким замком. В полной мере разделял это убеждение и Эдуард Вудстокский, который поддерживал вполне дружественные отношения с младшими братьями наваррца — Филиппом, графом де Лонгвиль, и Луи д’Эвре, графом де Бомон-ле-Роже. Тем не менее принц с помощью всех доступных дипломатических уловок открещивался от их требований убедить отца, что освобождение Шарля Злого должно быть одним из условий мира с Францией.
Эдуарда III такое ускоренное развитие событий нисколько не обрадовало, хотя он и предполагал нечто подобное: уже в декабре 1358 года Англия начала готовиться к экспедиции во Францию. Но военные приготовления были далеки от завершения, хотя и велись к тому моменту в течение шести месяцев. Только в июне рекрутские мероприятия развернулись в полную силу.
Когда дело касалось войны, принца Уэльского подстёгивать не требовалось. 1 марта 1359 года он отдал приказ 300 лучникам из Чешира прибыть в Сандвич к 1 августа, а чуть позже велел снарядить ещё 50 лучников из Северного Уэльса. В конце июня Эдуард Вудстокский скорректировал свои планы: «И такое же письмо, mutatis mutandis[83], к камергеру Северного Уэльса. Он должен предупредить рыцарей и оруженосцев и 400 лучников из графства Честер, и 50 валлийцев (10 из которых должны быть лучниками и 40 — копейщиками), которые собираются с принцем на войну, что им следует быть в готовности прийти к принцу, когда тот их призовёт, и быть с ним всенепременно в Нортборне возле Сандвича на грядущее Успение. Также в обязанность камергеру Честера вменяется позаботиться об одежде для упомянутых лучников и заготовить 1000 связок стрел и 3000 тетив, как было приказано ранее»74.
Остальные английские магнаты никак не поспевали за принцем, и король в очередной раз отложил сбор войска до 1 сентября. Это вызвало недовольство Эдуарда Вудстокского, поскольку из-за такого промедления он нёс ненужные расходы, причём немалые — нанятым воинам нужно было платить независимо от того, участвовали они в кампании или нет. А экспедиция 1359 года была примечательна тем, что полностью финансировалась из собственных средств короля и крупнейших магнатов. Никакого дополнительного налогообложения в стране не вводилось. Восьми рыцарям и 17 оруженосцам принц авансом заплатил за полгода вперёд, считая их службу с 1 августа — 136 фунтов 16 шиллингов и четыре пенса. Ещё 30 фунтов он выдал собственным оруженосцам. Однако этим его издержки не исчерпывались:
«Приказ мастеру Джону де Бранэму, клерку принца и камергеру Честера. Выплатить следующие суммы нижеперечисленным бакалаврам принца, которых принц нанял для войны в течение года, начиная с дня святого Петра в оковах, в качестве жалования за полгода... Что касается платы упомянутым рыцарям и их оруженосцам, точно так же, как и упомянутым оруженосцам принца, то принц приказывает, чтобы за семидневный переход в Нортборн каждому из рыцарей было выплачено по два шиллинга в день, и каждому из оруженосцев — по 12 пенсов в день...»75
Кроме того, Эдуарду Вудстокскому пришлось нести множество других расходов — на приобретение экипировки, коней, оружия, провианта, на фрахт кораблей и пр. Не удивительно, что он влез в крупные долги, о чём свидетельствовала выданная им расписка на 20 000 марок.
Эдуард также занял ещё 1000 фунтов у лондонских купцов и 2000 фунтов у богатейшего магната Ричарда ФицАлана, графа Эранделского.
Из этих денег были выплачены в том числе и личные долги принца, с которыми он считал необходимым расплатиться перед отбытием. Значительная их часть не имела никакого отношения к воинским забавам. Так, Эдуард распорядился выдать жалование своему придворному живописцу — 387 фунтов, и вышивальщику — 340 фунтов. Недоброжелатели упорно пытались и до сих пор пытаются изобразить принца человеком грубым и малообразованным по сравнению с людьми из его близкого окружения, весьма сведущими в литературе, — в первую очередь с тем же другом детства Саймоном Бёрли, чьё богатое по тем временам собрание книг насчитывало 21 том. Они укоряли Эдуарда тем, что в его библиотеке отсутствовали даже рыцарские романы, которые так ценились монархами и представителями высшей знати.
Действительно, как и отец, Эдуард Вудстокский был равнодушен к литературе. После смерти бабки, королевы Изабеллы, он не стал претендовать на её коллекцию фолиантов, которая отошла тётке принца Джоанне, королеве Шотландии. Коллекция включала в себя три романа о короле Артуре, три романа из цикла о Карле Великом, один роман о Троянской войне, генеалогический сборник и две богослужебные книги. Но если книги Эдуарда не трогали, то он любил живопись, архитектуру и не жалел затрат на музыкантов:
«Четыре трубы из позолоченного серебра с эмалью, изготовленные для менестрелей, присланные графом д’Э из французских земель и купленные в тот же день для четырёх менестрелей принца в качестве подарка. Волынки и барабан, купленные в тот же день; доставлены менестрелям в качестве подарка»76.
82
Шарль де Три (ум. после 1394) — граф де Даммартен (с 1360 года), крёстный отец короля Шарля VI, взят в плен в битве при Пуатье графом Солсберийским, имел прозвище «Благородный реформатор».
83
С соответствующими изменениями (лат.).