Черный Принц

«Обеспечить Волфарда Гистелса, пажа графа Ричмондского, брата принца, а также Николаса, пажа принца, а также Мака, пажа упомянутого графа, плащами, шляпами, полотном, тканью, шоссами, ботинками, сапогами и шпорами согласно их потребностям. Купить ткань на плащи и шляпы для Сиго и Накока, сарацинских детей, и доставить указанную одежду — как и ткани на плащи и шляпы для упомянутых Волфарда, Николаса и Мака — Гильо де Стреттону, йомену принца и его гардеробщику, чтобы тот изготовил указанные предметы одежды»27.

Немалые суммы тратил Эдуард Вудстокский на самого Джона Гонтского, в том числе на его парадные одежды и на экипировку: «Уплачено Ламбекину, шорнику из Германии, за разные сёдла, уздечки и прочую сбрую, как позолоченную, так и нет, приобретённую у него в разное время между 1 марта 27 года правления Эдуарда III и 20 мая 29 года правления Эдуарда III, для принца и графа Ричмондского — 119 фунтов 20 шиллингов»28.

Весной 1352 года Эдуард Вудстокский со своим подопечным перебрался в Уолингфорд, а в июне поселился поближе к Лондону в Байфлите, расположенном в графстве Сарри на расстоянии всего 30 километров от столицы. Он продолжал наводить порядок в своих владениях, где из-за его прежнего небрежения делами феодальная вольница расцвела пышным цветом. Что особенно удручало принца, так это участившиеся распри между знатными родами — в частности, кровавое соперничество Уорксли, Траффордов и Рэдклиффов. Два года он откладывал давно назревшую поездку в графство Чешир, но зимой 1353 года понял, что долее медлить нельзя. К такому решению его подтолкнуло убийство бейлифа Хью Хэмсона из Нортуича.

Как человек глубоко набожный, Эдуард Вудстокский сначала отправился в паломничество к мощам святого Ричарда Чичестерского. Рака святого епископа находилась в древнем кафедральном соборе Святой Троицы города Чичестер. До нашего времени она не сохранилась, поскольку была уничтожена по приказу доброго короля Генри VIII два века спустя. В июне принц приказал Джону Барнэму, своему честерскому камергеру, привести в порядок манор Шотуик, расположенный в 10 километрах от Честера. Там принц намеревался остановиться со своей свитой.

Цель поездки была объявлена публично: слишком часто-де слух Эдуарда Вудстокского тревожили скорбные вопли, а также жалобы на несправедливость, произвол и злодеяния, которые никто не мог урегулировать должным образом в его отсутствие. Поэтому принц приказал создать комиссию ойе и термине[54] на то время, пока он будет находиться в графстве.

В конце июня Эдуард Вудстокский отправился в Чешир, держа путь на северо-восток страны. Он быстро добрался до Тэмуорта, где заночевал 1 августа. Оставшиеся до Честера 110 километров он преодолел за четыре дня. Эдуард ехал в сопровождении небольшой свиты — брать с собой сильный воинский отряд он счёл лишним. Никаких серьёзных беспорядков в графстве не было, и скорое начало деятельности комиссии у местных жителей никаких всплесков недовольства не вызвало. Напротив, людей так напугал приезд самого принца и малоприятная перспектива держать ответ за прошлые проступки, что они не стали дожидаться первого заседания, которое должно было состояться 19 августа. Представители графства предстали перед судьями и умоляли их об отмене комиссии. В качестве одного из аргументов они использовали заявление, что введение практики ойе и термине в Чешире стало бы нарушением древних законов и обычаев палатината. Такое утверждение было весьма спорным и, естественно, вряд ли могло повлиять на Эдуарда. Однако представители согласились в качестве штрафа (или отступного) выплатить огромную сумму в 5000 марок — только чтобы избавиться от работы ужасной комиссии. Этот аргумент нашёл отклик у принца, и 18 августа судьи получили приказ отменить заседание, а все дела передать на рассмотрение обычных судов. На следующий день он также отменил заседание комиссии по нарушениям пользования лесными угодьями.

На практике, однако, это означало всего лишь то, что к обоюдному удовлетворению были улажены только имущественные злоупотребления. Что касалось уголовных преступлений, то принц и его советники совершенно не собирались позволить виновным избежать кары. Специальные выездные судьи занялись исключительно случаями убийств, изнасилований, воровства, грабежей, поджогов и вымогательств. За неделю они вынесли приговоры по 130 делам. Параллельно Эдуард Вудстокский, помня слова Платона о том, что рыба начинает портиться с головы, провёл жёсткую чистку административного аппарата графства. В результате свои должности потеряли шериф, констебль замка Честер, мировые приставы и даже заместитель судьи Северного Уэльса и Честера, на место которого был назначен доверенный советник принца Джон Делвз.

В середине августа Эдуард Вудстокский сделал небольшой перерыв в делах и отправился поохотиться в окрестностях Шотуика, изрядно потоптав конями принадлежавшие местному судье поля, где рос овёс. В качестве компенсации за потраву принц приказал выдать пострадавшему четыре шиллинга восемь пенсов. На праздник Успения Эдуард дал в Честере роскошный обед для местной знати. Впрочем, ему и тут не удалось отвлечься от дел, поскольку большую часть времени, проведённого на пиру, он выслушивал жалобы и принимал прошения своих арендаторов.

В сентябре принц всё ещё оставался в Чешире, продолжая разбираться с запущенными проблемами графства. Помимо всего прочего, он приказал провести детальную ревизию традиционных пожертвований городским монастырям и больницам, сделанных в прошлые годы, а также внести новые, из доходов от выездной сессии. Между прочим, полученная в результате поездки принца в Чешир прибыль оказалась весьма значительной: доходы от графства, составлявшие до этого примерно 1500 фунтов ежегодно, повысились в 1353-м почти до 4000 фунтов, да и в последующие годы держались примерно на том же уровне.

Впрочем, как ни важны были для Эдуарда денежные поступления из Чешира, свою инспекционную поездку он не только по финансовым соображениям. На первом месте у принца и его советников стояла задача восстановить нормальное функционирование административной и судебной властей в графстве так, чтобы они могли работать в автономном режиме без сбоев и пробуксовок.

Ещё месяц понадобился Эдуарду Вудстокскому, чтобы уладить все дела к полному своему удовлетворению, и только 24 октября 1353 года он покинул Честер. Путь его лежал в Вестминстер, где принц должен был присутствовать на важной церемонии: Уильям Монтекьют, граф Солсберийский, приносил королю оммаж за лордство Денби. Казалось бы, при чём тут Эдуард Вудстокский? Но законы вассалитета были не только достаточно запутанными — они требовали точного соблюдения всех необходимых процедур, иначе могли возникнуть неразрешимые казусы. Так вот, Денби располагалось на территории княжества Уэльс — естественно, без одобрения и согласия принца Уэльского оно не могло быть передано во владение Монтекьюту.

Рождество 1353 года Эдуард Вудстокский отпраздновал в принадлежавшем ему маноре около старинного городка Соннинг на берегу Темзы, петлявшей среди лесов и полей Беркшира. Городок был славен лишь собором Святого Андрея, в котором сохранилась уникальная резьба англосаксонских времён. Оттуда принц 31 декабря отправился на турнир в Элтем. Ныне это юго-восточный район Лондона, но в те времена столица не разрослась ещё до таких огромных размеров. Тогда тут располагалась загородная королевская резиденция — Элтемский дворец. Этот просторный и красивый дом пятьдесят лет назад подарил деду принца королю Эдуарду II епископ Даремский.

Поскольку поездка в Честер оказалась весьма прибыльной, то Эдуард Вудстокский мог порадовать своих верных друзей сэра Джона Чандоса и сэра Джеймса Одли, также прибывших на турнир, новыми доспехами: «Приказ сэру Питеру де Лейси, генеральному казначею принца в Лондоне, выплатить Ричарду де Хейлу, оружейнику в Лондоне, 6 фунтов 13 шиллингов 4 пенса, следуемых за две пары доспешных пластин в чёрном бархате, которые принц получил от него 31 декабря на 27 год царствования Эдуарда III для турнира в Элтеме и передал затем бакалавру сэру Джеймсу д’Одли и сэру Джону Чандосу; а также 20 шиллингов за покрытие пары пластин для самого принца красным бархатом для указанного турнира, каковые пластины он и доставил в тот же день Джеффри Хеймлину, хранителю доспехов принца»29.

54

Oyer and terminer (англ.-фр. — заслушать и решить): в английском праве — комиссия, наделённая полномочиями заслушивать и выносить официальные обвинения по делам об измене, о преступлениях высокой и средней тяжести в графствах, на которые распространялись её полномочия. Часто расследовала мятежи и другие массовые беспорядки.