Черный Принц

Несмотря на то, что Эдуарду Вудстокскому только-только исполнилось 10 лет, он в меру своих сил действительно исполнял обязанности хранителя Англии, а не выступал в роли куклы, которой напоказ публике управляет кукловод. В течение всего лета 1340 года герцог Корнуоллский совершал деловые поездки по стране, не удаляясь при этом далеко от Лондона. Обычно его сопровождали не только советники и придворные, но также шут, прозывавшийся Джоном из Элтема, и менестрель, игравший на небольшом переносном органе.

Отцовские письма не отличались разнообразием и содержали, как правило, требованию! прислать денег. Они заставали Эдуарда Вудстокского то в Озни, то в Эншеме, то в Уолингфорде или Рединге. Он постоянно встречался с иностранными посланниками, которые стремились заручиться расположением хранителя, преподнося ему многочисленные подарки — то серую верховую лошадь, то белых зайцев в качестве домашних животных. Соответственно, в его бухгалтерских книгах скрупулёзно отмечались суммы, истраченные на ответные дары.

В стране было очень неспокойно. Эдуард Вудстокский утвердил решение королевского совета о начале сбора принудительного займа в размере 20 000 мешков шерсти, распределённого между всеми графствами согласно определённым квотам. По всему королевству разъезжали уполномоченные комиссары, повсеместно встречавшие яростное сопротивление. Итог оказался плачевным — к 20 августа не было собрано почти ничего. На склады поступило лишь 854 мешка шерсти, причём две трети из них предоставил Лондон. Хранитель продолжал регулярно получать письма от Эдуарда III, занятого осадой Турне, и тут же знакомил с ними советников. Послания короля становились всё более и более несдержанными, хотя совет делал всё, что было в человеческих силах для удовлетворения требований разгневанного монарха. «На ковёр» в Вестминстер вызывались чиновники из графств, с которых жёстко требовали отчёта. Но не помогали ни увещевания, ни запугивания. Линкольнширцы прятали шерсть на укреплённых складах, у которых выставляли вооружённую охрану, чтобы защитить их от королевских сборщиков. В Эссексе вспыхнуло восстание — местное население сопротивлялось комиссарам с оружием в руках. В Сомерсете коллекторы также подверглись вооружённому нападению и были перебиты. Хранитель и его советники посылали Эдуарду III нерадостные отчёты.

В попытках как-то наладить сбор шерстяного займа Эдуард Вудстокский 1 сентября отправился в Солсбери. Там он пожертвовал марку на алтарь Богородицы в кафедральном соборе, молясь об успехе военного предприятия отца. Затем герцог Корнуоллский посетил Андовер и вернулся в Лондон только к середине октября. Пробыв там несколько дней, он перебрался в Уолингфорд, а потом в Рединг. Путешествовать по стране его заставляли не только государственные дела, но и то, что любимая резиденция Беркемстед обветшала и пришла в совершенную негодность для постоянного проживания. Там полным ходом шли ремонтные работы.

Спокойно наблюдать за разрушением знаменитого замка Эдуард Вудстокский не мог, поэтому тратил на него деньги, несмотря на оскудение казны. Впервые на этом месте ещё в 1070 году возвёл простое укрепление Робер де Мортень 1-й граф Корнуоллский, единоутробный брат и соратник Уильяма Завоевателя. Тогда оно представляло собой типичный нормандский Motte-and-bailey с мощной главной башней[22]. В период своего расцвета замок окружали два рва с водой. Их пополнял канал, подведённый с северной стороны и подходивший прямо к каменному барбакану. От барбакана через первый ров был перекинут подъёмный мост, упиравшийся во вторые ворота. Через внутренний ров вёл ещё один подъёмный мост. Во внутреннем и внешнем дворах размещались часовня, апартаменты, мастерские, конюшни, пивоварня, а также складские и хозяйственные помещения. К каменной трёхъярусной башне по склону насыпного холма высотой 12 метров вела крутая лестница, защищённая стенами.

Уильям, сын Робера де Мортеня, восстал против короля Генри I Боклерка, но его бунт был подавлен, сам он оказался в заточении в Лондонском Тауэре, а Беркемстед был разрушен. Спустя несколько лет на том же самом холме Ранульф, канцлер Генри I, возвёл новый деревянный замок, а в 1155 году лорд-канцлер Томас Бекет приказал вновь построить каменные укрепления. В декабре 1216 года Беркемстед осадил французский принц Луи[23], ненадолго занявший английский трон по приглашению мятежных баронов. Обороной замка командовал немецкий наёмник Валеран. В течение двадцати дней на защитников обрушивался град камней из требюше и в конце концов воины гарнизона были принуждены сдаться. Поражённые их доблестным сопротивлением французы позволили им покинуть замок с почётом, сохранив свободу и оружие. В 1225 году лежавший в руинах Беркемстед был подарен Ричарду, графу Корнуоллскому, который полностью восстановил его, пристроил западную башню и часовню. При короле Эдуарде I замок отошёл короне и без должной заботы постепенно разрушался. Когда он попал, наконец, в руки Эдуарда Вудстокского, ремонт был необходим срочно — даже по главной башне прошла трещина от фундамента до самой крыши.

Конечно, 750 фунтов, заплаченные герцогом Корнуоллским за реконструкцию Беркемстеда, были каплей в море по сравнению с долгами, накопленными его отцом. Казна не могла долее выполнять свои обязательства перед союзниками, и проанглийская коалиция бесславно распалась. Эдуард III был вынужден подписать в Эплешене мир, условия которого были унизительны для Англии. Она потеряла графство Понтье и значительную часть герцогства Аквитанского. Пали последние стратегические опорные пункты в Ажене и даже остров Гернси, которым издавна владели англичане, перешёл под власть французов.

Одновременно ощутимые потери страна понесла и на своих северных рубежах. Оживившиеся в отсутствие короля шотландцы не бездействовали: если в 1337 году англичане контролировали всю низинную часть Шотландии к югу от реки Форт, а также графство Файф, то к концу 1340 года они с трудом удерживали только пограничные крепости Берик, Роксборо, Джедборо и Лохмабен, а кроме того замки Стерлинг и Эдинбург. Впрочем, последний также недолго оставался в их руках — он был отбит отрядами Уильяма Дугласа, лорда Лиддсдейла, в апреле 1341 года.

До крайней степени раздражённый обрушившимися на него неудачами, король Эдуард III с женой и небольшим отрядом тайно оплыл из Гента и неожиданно для всех высадился в Лондонском Тауэре в ночь на 30 ноября 1340 года. Хранителя в Лондоне не было, и крепость стояла, погруженная в темноту. Король беспрепятственно прошёл через неохраняемые ворота, и лишь во дворе его встретил помощник констебля, который приветствовал своего повелителя, преклонив колено.

Сходу, особо ни в чём не разбираясь, Эдуард III обвинил советников, помогавших его сыну управлять Англией, в бездействии и финансовых злоупотреблениях. Всех высших должностных лиц немедленно вызвали для объяснений прямо из кроватей. По прибытии в Тауэр они были схвачены и заперты по отдельности в разных помещениях для последующего допроса. В один миг потеряли должности почти все члены совета при хранителе королевства Эдуарде Вудстокском, а также констебль Тауэра сэр Николас де Ла Беш, лорд-мэр Лондона сэр Эндрю Обри, главный судья Суда общегражданских исков сэр Джон Стонор, хранитель архивов Джон Сент-Пол, Томас, лорд Уэйк, сэр Джон Молинз, финансисты Уильям и Ричард Поулы и Джон Палтни, а также клерки канцелярии и казначейства. Лорд верховный канцлер Роберт Стратфорд, епископ Чичестерский, и лорд верховный казначей Роджер Нортборо, епископ Ковентрийский, предстали пред гневные королевские очи только на рассвете и также были немедленно отстранены от своих светских должностей. Джон Стратфорд, архиепископ Кентерберийский, предпочёл до поры не показываться на глаза разъярённому самодержцу.

В своём раже Эдуард III не покарал лишь сына. Во-первых, он не хотел ставить под сомнение авторитет хранителя Англии, а во-вторых, даже в приступе ярости осознавал, что спрашивать надо не с десятилетнего ребёнка, а с его советников. Да и сами попавшие в немилость придворные не пытались прикрыться именем герцога Корнуоллского или переложить на него хотя бы часть вины. Архиепископ Кентерберийский, к примеру, в своей тщательно составленной защитительной речи, по пунктам опровергавшей королевские обвинения в дурном управлении и даже государственной измене, ни словом не упомянул об Эдуарде Вудстокском.

22

Традиционный нормандский тип средневекового замка «мотт и бейли» представлял собой насыпной земляной холм (фр. motte), на вершине которого возводилась башня (англ, keep), окружённая частоколом. Вокруг холма шёл ров, через который был перекинут мост. К наружной стороне рва примыкал двор (англ, bailey), также защищённый частоколом, где размещались хозяйственные постройки.

23

Генри I Боклерк (1068—1135) — король Англии (1100—35) из Нормандской династии, четвёртый сын Уильяма I Завоевателя; Томас Бекет (ок. 1120—1170) — архиепископ Кентерберийский, убит рыцарями короля Генри II, с которым вступил в конфликт, канонизирован в 1173 году; Луи (Людовик) VIII Лев (1187—1226) — король Франции (1223—26).