Черный Принц

На Троицу, 20 мая, король отправился в Ипсуич, откуда планировал отплыть на континент. Однако разведчики донесли, что огромный французский флот под командованием адмиралов Николя Беюше и Юга Кьере собрался в Ла-Манше, чтобы предотвратить высадку англичан и при случае атаковать побережье самой Англии. К французским судам присоединились также нанятые в Генуе галеры Эгидио Боканегры по прозвищу Чёрная Борода. Против намерения Эдуарда III отплыть с небольшой флотилией в 40 кораблей твёрдо возражал архиепископ Кентерберийский. Прелата поддержали адмирал Севера Роберт Морли и фламандский наёмник капитан Ян Краббе, сражавшийся прежде на стороне шотландцев, но ныне хранивший верность англичанам. Все они настаивали на том, что подобное предприятие было слишком рискованным. Вскоре пришло подтверждение донесений шпионов из Ипра и Брюгге. Король решил временно отложить экспедицию и начал собирать большой флот.

В это время Эдуард Вудстокский находился в Кеннингтоне. Именно туда гонец доставил известие о прибытии в Англию одного из главных континентальных союзников — Вильгельма маркграфа Юлихского[21], которого король пожаловал титулом графа Кембриджского. Собственно, на торжественный обряд, посвящённый этому событию, Вильгельм и явился. Эдуард Вудстокский на церемонию не поехал, но приказал отправить маркграфу от себя подарок — золочёную чашу парижской работы.

Два дня длились торжества, балы и обеды. Когда гости разъехались, Эдуард III вторично объявил своего сына и наследника хранителем королевства, подписав 27 мая 1340 года указ: «Мы, полностью полагаясь на лояльность возлюбленного и верного Эдуарда, герцога Корнуоллского и графа Честерского, нашего первородного сына, назначаем его хранителем как указанного королевства нашего Англия, так и титула нашего королевского до тех пор, пока мы обретаемся в указанных землях за пределами нашего королевства»19.

На следующий день король назначил главными советниками хранителя Джона де Стратфорда, архиепископа Кентерберийского, и Уильяма Клинтона, графа Хантингдонского. В состав совета вошёл Ральф лорд Невилл Рэбийский, вместе с двумя вышепоименованными сановниками уже исполнявший эти обязанности, а также Генри, лорд Перси, и Томас, лорд Уэйк — в прошлом участники заговора против Роджера Мортимера.

Начало июня Эдуард Вудстокский провёл — редкий случай! — с отцом в Бейбвеллском приорстве, что расположено возле славного города Бери-Сент-Эдмунде, куда они не преминули наведаться. Король и наследник возложили щедрые дары к гробнице святого Эдмунда и реликвиям, хранившимся в главном бенедиктинском аббатстве города, помолясь за успех экспедиции. Неделю спустя Эдуард вместе с отцом прибыл в Холбрук — деревеньку, стоявшую возле удобной бухты в устье реки Стауэр недалеко от места её впадения в Оруэлл и Северное море. Именно там собирался сильный английский флот, в состав которого должны были войти от 120 до 160 судов.

Наконец, экспедиция была полностью готова, и отцу с сыном пришла пора прощаться. Утром 22 июня Эдуард Вудстокский сел в шлюпку, которая отвезла его на флагманский корабль. В тот же день флот покинул берега Англии, а юный хранитель королевства со своей свитой отправился в Лондон по прямой дороге через Колчестер, Челмсфорд и Краундон. Его крайне беспокоила судьба короля, которому угрожала встреча с мощным французским флотом. Поэтому по пути он позаботился о том, чтобы получить любое известие от отца в кратчайшие сроки. Для этого Эдуард оставил двух гонцов с резвыми конями — Джона Дэгенета в Харидже и Роджера Поупа в Орфорде — и строго-настрого приказал им стрелой нестись в Лондон, как только из-за моря придёт королевское послание.

Ждать хранителю пришлось недолго. В своём неспешном путешествии он ещё не добрался до столицы, остановившись 28 июня на ночлег в Уолтэмском аббатстве, совсем недалеко от Лондона. Там его и застало первое письмо от Эдуарда III, в котором король подробно описывал сыну победу над французским флотом в морском сражении при Слейсе, произошедшем 24 июня:

«Дражайший сын, мы полагаем, что вы будете рады получить от нас добрые вести, и [узнать], что произошло с нами после того, как мы оставили Англию. Да будет вам известно, что после того, как мы в четверг покинули порт на Оруэлле, мы плыли весь день и всю последующую ночь. В пятницу в полуденный час мы подошли к берегу Фландрии у Бланкенберге, где перед нами предстал флот наших врагов, который собрался в порту Звин. Поскольку отлив не позволял нам приблизиться к ним, мы оставались на месте всю ночь. В субботу, в день святого Иоанна, вскоре после полуденного часа вместе с приливом мы вошли в указанный порт с именем Господа на устах и с уверенностью в правоте нашего дела атаковали наших врагов. Они выстроили свои корабли в очень сильный боевой порядок и весьма благородно защищались весь этот день и последующую ночь. Однако Господь своей чудесной силой даровал нам победу над нашими врагами, за что мы благодарим Его столь истово, сколь это возможно.

И мы должны вам сказать, что кораблей, галер и больших барж у наших врагов было числом сто девяносто, и все они были захвачены — за исключением всего лишь 24 судов, которым удалось ускользнуть. Позже некоторые из них были захвачены в море. Число латников и других солдат [у врага] составляло 35 тысяч. Как мы думаем, 5000 из них бежали, а остальные, по словам пленников, полегли мёртвыми во многих местах на побережье Фландрии. Помимо этого, мы отбили назад все наши корабли — а именно “Кристофер” и другие — которые были ранее потеряны у Мидделбурга. Также в этом бою нами были захвачены три или четыре корабля такого же размера, как “Кристофер”. Фламандцы всей душой желали прийти к нам на помощь в битве с самого её начала и до самого конца.

Таким образом, Господь явил бесконечную милость свою, за которую мы и все наши друзья обязаны вознести ему благодарность. Мы намереваемся оставаться на реке, пока не достигнем определённых договорённостей с нашими союзниками и прочими нашими друзьями во Фландрии о том, как действовать далее. Дражайший сын, да пребудет Господь вашим хранителем!»20

Письмо содержало приписку, согласно которой его следовало немедленно распространить как можно шире по всей Англии. Юный хранитель немедля передал королевское послание архиепископу Кентерберийскому с просьбой разослать копии по приходам, чтобы священники ознакомили с его содержанием как можно большее число королевских подданных.

Эдуард Вудстокский обратил внимание на то, что отец весьма скупо говорил о своём вкладе в победу. А между тем, король сражался в самом пекле, подвергая свою жизнь нешуточной опасности. Он даже был ранен в бедро французским адмиралом Беюше, а корабль с его гардеробом был захвачен неприятелем. Поэтому хранитель приказал отслужить благодарственную мессу в честь великого триумфа, который, по убеждению короля, был бы невозможен без божьей помощи.

Политический резонанс битвы при Слейсе был грандиозным. Первая серьёзная победа англичан со всей очевидностью продемонстрировала, что ограниченность материальных и людских ресурсов Англии по сравнению с теми, которыми располагала Франция, не обязательно станет решающим аргументом в войне. Талант полководца, отвага солдат, превосходство лучников над арбалетчиками — все эти факторы вполне способны склонить чашу весов в пользу Англии, что и было продемонстрировано в тяжелейшем морском сражении.

Французы потерпели страшный разгром. Только шесть галер под командованием Эгидио Боканегры сумели ускользнуть от англичан, воспользовавшись преимуществом в скорости и манёвренности. Адмирал Юг Кьере погиб в бою, второй адмирал Николя Беюше попал в плен и был повешен на рее за свои прежние пиратские рейды у побережья Англии. Однако, несмотря на ощутимый удар, нанесённый англичанами по моральному духу врага, до полной победы на море было очень далеко. Французы не прекратили своих нападений на торговые суда в Северном море и Ла-Манше. Их корабли продолжали также переправлять вооружённые отряды в Шотландию.

21

Вильгельм V (1299—1361) — граф Юлихский, маркграф Юлихский (с 1336 года), граф Кембриджский в Англии (с 1340 года), герцог Юлихский (с 1356 года); женат на Иоганне, младшей сестре Филиппы Геннегауской, супруги Эдуарда III.