Не ставший героем

– Ярослав! – координатор приветствовал отца мальчика. – Здравствуйте.

– Здравствуйте. Что-то вас поубавилось. – Старший по возрасту ничуть не смущался выросшего перед ним человека. – Есть ли какие сейчас продвижения?

– Третий день, люди не привыкли искать так долго. Нам хватит ресурсов, придут новые. К тому же, – параллельно их диалогу Константин продолжал отслеживать маячки перемещений поисковых групп на компьютере и помогать находящимся в штабе выдвигаться, – У меня 28 человек на поиске. Конечно, в штабе никого толком нет, кроме нас с вами.

– Я не вижу двадцать восемь точек. – Вглядывался отец в мониторы.

– Да, здесь отмечен патруль. Они объезжают город. – Пальцем координатор продемонстрировал путь одной из синих стрелочек, оставляющей за собой зелёный свет на дороге. – Перекрытый на сегодня путь, вот другие экипажи в соседнем районе. В город сегодня выехало не много…

– Но вы только что сказали, что их почти тридцать. У вас на мониторе четыре машины. – Человек с багровой бабочкой покраснения на лице начинал нервничать.

– Да, я… Отправил многих в Ленинский лес. В направлении к дачникам.

– Лес? – отец обернулся за спину, как раз туда, где раскидывались упомянутые просторы лиственных деревьев. – Разве там уже не осмотрели?

– Я решил, что раз его не видно в городе, то, – со стройным и дикторским голосом мужчина не боялся пауз в словах. – Он может и оказаться в лесу.

– Что значит «оказаться»?

– Есть много событий, в ходе которых ребёнок может найтись в лесу…

– Константин, не пытайтесь утаить от меня информацию. Речь о моём сыне. – Он вызвал отпечаток глубокой мысли на долю координатора, но чуть погодя тот согласился дать объяснения.

– Вот эта дорога, на которой мы сейчас стоим, – пришлось обоим переключиться на карты, – Очень удобная для подъезда машины и для её отъезда, если бы кому-то хотелось проехать здесь. Как видите, камер здесь нет. Понимаете, в городе подросток, почти всегда оставляет следы. Где-то обязательно его кто-то видел. Он шатается туда-сюда, пытается что-то продать, украсть. Ему нужно кушать, нужно спать, банально справлять нужду. Дети оставляют следы, в «Содействии» умеют находить подростков. Сашу же не видел никто. Три дня мы не получаем никакой информации. Такого… такое крайне редко бывает, – за активной жестикуляцией он точнее выражал свою мысль, – Чтобы нельзя было обнаружить ребёнка ни на одной камере, на остановках, ни кондуктора, никто его не видел. Я предполагаю, что либо он прячется у друзей, и тогда всё решит только время, либо… Его могли не видеть в городе, потому что его не было в городе. Сейчас лето, он может долгое время находиться в лесу.

Отец закрыл рукой щетину и стал долго думать. Перед ним розовел в красках спускающегося солнца лес. Зачем там оказываться вдруг его сыну? С раскрытого ноутбука продолжали поступать сигналы о местонахождении рассредоточенных поисковых экипажей. Работа не останавливалась, её вели неплохо сведущие в ней люди.

– Вы сможете его найти? – обратился отец к координатору с откровенным вопросом.

– Я могу его искать. И я ищу.

– Мне нужно возвращаться на работу… – продолжал рассуждать вслух мужчина.

– Я лично буду искать Сашу, пока он не найдётся. – пообещал координатор, и в его глаза устремилось доверие мужчины, который оказался вынужден переложить поиск своего сына на плечи того, в ком хватит уверенности заявить о том, что он справится.

– Спасибо, Константин. – через долгое и крепкое рукопожатие он взял с него обещание, и координатор со всей ответственностью сжал это доверие в своей руке.

В оглавлении страницы чернело «Саша. День 4». Мистер Икс только докатил тележку с вегетарианской кухней к кровати ребёнка.

– Могу я присесть?

– Но… Это же моя личная зона? – испугано отозвался мальчик.

– Мы можем сесть на диван.

– Но… Ну, я… Я бы просто хотел сидеть один, я думаю…

– Ты будешь. – С толикой обиды согласился похититель. Он отправился за компьютерным креслом вдаль Комнаты. – Всё же я пересяду к тебе ближе. Не волнуйся, я не стану заходить на твою территорию.

Через тележку, будто за столом, они разместились на кровати и прикаченном компьютерном кресле. Воздух полнился напряжением и тишиной. Из ванной доносился лёгкий аромат шампуня, и это обстоятельство преступник оставил пометкой в блокноте.

– Итак, Саша, сегодня у нас будет живой опрос, через диалог. Твои ответы я буду записывать здесь, в этом блокноте. Ты согласен?

– Да, хорошо.

– Тебе снился сегодня какой-то сон? Можешь рассказать мне его?

– Ну, а я могу отказаться от ответа и перейти к следующему вопросу? Если это мне кажется очень личным?

– Да, Саша, ты можешь. – Новая отметка в блокноте. – Только будь готов, что я спрошу, почему ты боишься рассказывать мне это личное.

– Ну…

– Это сон про происходящее прямо сейчас? Я тебе просто подсказываю. – Насколько мягким может быть голос робота, настолько Мистер Икс звучал мягко.

– Да…

– Если в этом сне ты испытываешь агрессию или что-то, за что тебе кажется я наказал бы тебя, будь это действие реальным, я напомню, что ты в безопасности. Пока ты рассказываешь желания, мысли или сон, что по идее и есть подавленные желания и мысли, то ты не нарушаешь правил. Это только в твоей голове, и там оно может быть. Мы обсуждаем это для того, чтобы оно не прорывалось в реальность. Чтобы ты мог ловить это, видеть и управлять им. Итак, ты готов назвать это или всё ещё боишься открыться?

– Просто в этом сне вы… просто вы там на меня нападаете. Я не хочу, чтобы это стало правдой, я не хочу.

– Это не станет. Разве ты нападаешь на меня сейчас, Саш?

– Нет. – Прозвучало за пленником удивлёно.

– А это значит могу я на тебя напасть?

– Нет…

– Вот именно. Видишь? Это ты контролируешь, что будет реальным. Ты решаешь, нападу я или нет. Как думаешь, для чего тебе этот сон?

– Ну… Я не знаю… это просто мой страх.

– Тогда может твой мозг хотеть, чтобы ты увидел свой страх? – взвесив его слова, парень согласился, и тогда Мистер Икс добавил: – Ты молодец. Скажи, как я напал на тебя в этом сне?

На этом вопросе в блокноте высохли все чернила. Испугавшись, мальчик долго не мог вернуться в прежнее русло контакта, как будто бы каждая новая секунда ожидания делала ещё более трудным подать голос в следующей.

– Саша? – после долгого молчания, Мистер Икс догадался и сам, – Это то, чего ты боишься больше всего?

– Я просто не хочу, чтобы такое было… – подавленно каялся мальчик.

– Посмотри на меня. – Даже наклонился к нему в сочувствии похититель. – Я старше и больше тебя. У меня есть оружие. Мне ничего не стоит принудить тебя к чему угодно. Я мог уже десять раз подложить тебе снотворное в еду или отключить любым удобным способом. Саша, я мог приковать тебя в цепь силой. Я не делаю этого. Я не делаю этого, потому что мне это не нужно, и я этого не хочу. Я бы очень хотел, чтобы ты понял это как можно скорее. Твой сон не обо мне, Саша. Он о тебе. Эта мысль твоя, не моя. Мне это не нужно.

– Для чего этот эксперимент…  – унижено вопрошал ребёнок, как будто слова преступника его сильно обидели.

– Я не могу сообщать, ты же знаешь. Мне жаль. Вернёмся к опросу. Что ты ощутил, когда проснулся сегодня? Твоя первая эмоция или чувство. – Жалости, однако, в металлическом оттенке голоса не звучало.

– Безысходность… – после его ответа Мистер Икс записал в блокнот больше, чем одно слово.

Валерия занималась учётом свежих ценников на прибывшую продукцию перед компьютером, когда очередной недовольный покупатель потребовал с неё стать кассиром на одну или две покупки. Мягкой она не была уже давно, и сегодняшний день не обозначился исключением. Хоть слегка обмякшие щёки под пудрой и пышные кудри выглядели крайне душевно, в её душе растягивалась дыра.

В своём поведении, в манере командовать она далеко отстояла от сына, но вот внешне они складывались в прямое родство при первом же взгляде. Фамильные плоские губы под вытянутым вниз аккуратным носиком должны были служить ей жестоким напоминанием о пропавшем ребёнке всякий раз, когда она решила бы заглянуть в зеркало. Что ж, этим вполне можно было объяснить её апатичную маску лица, прилипшую к ней с того самого вечера.