Не ставший героем

Михаил Шрай

Не ставший героем

Глава 1

«Уважаемый Константин Валерьевич, Ваш заказ RGJ29800416 доставлен на склад и ожидает курьера. Спасибо за использование компании TheBestFurniture!»

Он видит сообщение, вернувшись за столик с выданным официанткой чеком. Прямо в его руках на мобильный приходит ещё одно обращение, от неизвестного номера: – «Курьер Денис доставит заказ 20.07.2020 на адрес, указанный Вами при оформлении. Телефон для связи…». Почему-то это сообщение заставило парня измениться в лице, и перемена эта оказалась разительной. Было похоже, будто кто-то близкий или очень значимый для него произносит некие роковые слова. Пока экран сам не гаснет, Костя не отводит от него взгляд. После этого он достаёт из своей сумки блокнот. Синий, со вшитой закладкой и гордой эмблемой «НИИ фармакологии и регенеративной медицины г. Таврославль». Большинство страниц уже исписано. Костя открывает разворот с двумя списками. На левой странице перечислены: кухня, прихожая-зал, спальня, ванна, туалет гость, сигнализация, электричество, ограда, окна бронь. Там же шапка самого листа – Ремонт бригада. Правая сторона озаглавлена как Комната. Её список содержит чуть больше пунктов: стены штукатурка, стены краска, потолок краска, пол линолеум, звукоизоляция, теплоизоляция, свет, туалет, вода, канализация, сейф, дверь домофон. Каждое слово на обеих страницах вычеркнуто, кроме одного, под оглавлением Комната. Это слово Мебель. Парень достаёт из своей сумки ручку и вычёркивает последние буквы со страниц.

После этого он убирает свои вещи обратно, складывает их медленно, как с наслаждением люди едят вкусную пищу, прожёвывая каждый кусочек. Только от удовольствия в его мимике нет и намёка. Скорее полная противоположность, если только парень не наслаждается злостью. Пока глаза его направлены в окно, официантка приносит заказ и оставляет вместе с подносом.

– Кофе капучино и салат цезарь, пожалуйста. Приятного аппетита!

Когда официантка уже скрывается за поворотом в служебное помещение, грудной голос отвечает в окно, за которым всё так же падает дождь безобидными серыми каплями.

– Спасибо.

Воробьишка. Так хочется назвать кареглазого мальчика лет четырнадцати. Шатена с торчащими в стороны волосами, что нет-нет, да и доходят до его глаз и прикрывают часть его ушей растрёпанной шапкой. На простом не примечательном совершенно лице его глаза сразу забирают на себя всё внимание: открытые, добрые. Воробьишка.

– Прикол! – кричит его друг на огороженный предупредительной лентой дом и сходу залезает в его окно.

Здание старое, явно под снос. Потому и повесили ленты. Окна и двери уже поснимали, вон они валяются там же, внутри. Всего два этажа. Страшно, как подобный монумент занесло к центру города. Должно быть, не меньше века служил.

– Андрей! – мальчик-птичьи глаза не спешил лезть за другом, – Туда нельзя!

Но приятель ему даже не ответил. Ярко-коричневый цвет внутренней отделки выглядит ядовито. Хотя бы из-за него не хочется попадать внутрь. Но влезший в окно уже скрылся во внутренних комнатах, поэтому у дома появлялись шансы принять гостей.

– Ладно. – Недовольно ребёнок лезет за приятелем.

С генетикой парню явно повезло. Хоть вид не спортивный, но фигура всё же приятна, особенно в столь не частом для ребёнка классическом стиле. Вернее, современном классическом. Ботинки, брюки, рубашка. Пусть, в клетку, но всё же. С толку сбивает разве что чёрный рюкзак – дорогой – кажется, сделан из кожи, хотя опытный глаз легко различит заменитель. Разве можно так выйти на простую прогулку?

Внутри дома под снос он находит приятеля за первым же поворотом в дальней комнате. Она не выходила на дорогу окном. Здесь было заметно тише.

– Сними меня. – Андрей вручил парню свой телефон, устав фотографировать себя самостоятельно, и принял первую позу для фото.

Со вздохом приятель послушался. Первый снимок готов. На фотографии был подросток, ради образа всего лишь выставивший ногу на фоне стены. Для второго фото он забрался на кучу мусора: куски многолетней штукатурки, деревянное покрытие пола, остатки рам. В руках мальчика вдруг зазвонил телефон. Прямо во время фото.

– Мама? – в два шага Андрей вернул свой мобильный и вышел в соседнюю комнату поговорить.

На экране можно было успеть прочитать имя «Юрик» перед тем, как парень выхватил свой телефон.

– Да, ничего, гуляю. Один, подходи. – Приятель слышал его из соседней комнаты.

Оставшись один, парень с воробьиным лицом принялся ходить по заброшенной комнате. Под его ногами посапывали половицы. Приглушённый шум главной дороги здесь наводил атмосферное умиротворение. Как будто звук из аквариума. Машины едут с одинаковым шорохом. В одну сторону, в другую, а здесь остаётся только их гул. В соседней комнате вдруг что-то стукнуло. Не в той, куда ушёл разговаривать приятель мальчика, в противоположной. На этот звук парень притаился. Ничего. Больше ударов не слышно.

– Андрей? – тихо позвал его приятель, когда вышел из комнаты в коридор.

– Потом он такой «в следующий раз будешь кричать моё имя сквозь пальцы!» и такой бум! – приятель, скорее всего, даже не услышал его.

Тогда в одиночку мальчик-воробьиные глаза подошёл к двери. Она весела на одной петле. Судя по всему, её так и не смогли отодрать и оставили болтаться. Через проём в непривычном треугольном формате виднелась просторная комната, должно быть, чей-то бывший зал. В ней было так же захламлено, как и в остальных частях дома, и никого не было видно.

Мальчик успел только сделать в комнату шаг. Вдруг дыхание замерло. В лицо бросилась тряпка. Чудовищной лапой. Тугой удавкой. Ботинки взмыли над полом. Удар по воздуху, ещё один. В бедре он почувствовал острую боль, но закричать не вышло. Не давала вонючая ткань. Один-два рывка в сторону, и его руки безвольно упали по двум сторонам от плеч. Бой оказался коротким.

Через десяток секунд из дома вышел человек в трёхслойной синей маске. Его вряд ли кому-то удалось видеть среди кустов, уходящих далеко в овражный лес. Соседствовал дом под снос только с ещё одним точно таким же, из которого так же некому было смотреть. Этот «некому» не видел потёртые джинсы и старую толстовку мужчины невысокого роста, что нёс ребёнка, закинув его на плечо. Двигался человек тихо. Вероятно, не желая тревожить оставшегося в заброшенном доме мальчика.

– Да, и я то же самое сказал! Ты не представляешь! – его голос всё ещё отскакивал где-то среди заброшенных стен.

Между тем, человек с длинными тёмными волосами и в маске, вместе которые полностью скрывали его лицо, только выйдя из дома, сложил как вещь мальчика в сумку. Руки по швам, голова между коленями, ладони и стопы прижаты друг к другу в неестественном виде внутри пространства походной сумки. Она заляпана сухой землей.

Невообразимо, как в неё мог провалиться человек.

Из бедра ребёнка одной перчаткой мужчина достаёт дротик. Странно среди сухого летнего дня надевать калоши поверх своей обуви. Однако именно в них одет молчаливый мужчина. Он ощупывает ребёнка и выуживает из его кармана мобильный телефон. Долгое нажатие, подтверждение – мобильный перестаёт иметь значение для человека. Его занимает плетёный мешок. Из таких, которые выдают в супермаркете вместе с фасованным перцем или морковью. Или картошкой. Точно такой пришит к его сумке спереди, сверху, а также по бокам. Теперь, когда мужчина заполнил их всех картофелинами, становится ясно, для чего они там. Унылая инсталляция: рассыпанная картошка, тара смазочной жидкости, пакет, набитый пакетами, старое ведро, пятилитровые бутыли с водой. Когда мужчина заканчивает, багажник выглядит так, будто в нём три сложенных мешка с картошкой и бытовой хлам. Различить в нём походную сумку, догадаться, что в ней может кто-то лежать, просто не представляется возможным. И всё же прямо сейчас внутри лежит мальчик. Кто бы мог услышать его немой зов? Позади оставался Андрей с его глупым разговором, но что ждало теперь мальчика впереди?