Не ставший героем

Спокойными шагами и без видимой спешки у преступника уходит всего две минуты на погрузку ребёнка. Он садится в заведённую гранту и уезжает с места неторопливым ходом. Под шуршание колёс его синей машины ещё слышен смех оставшегося в доме Андрея. Очевидно, увлечённый разговор продлился дольше двух страшных минут.

Лада тем временем уезжает просёлочной дорогой и через пару километров останавливается, завернув в безлюдный лесок. Если проехать чуть ниже, можно оказаться на набережной Коловки, где прямо сейчас, вполне возможно, купаются горожане. Здесь человек снимает маску, строительные перчатки, парик тёмных волос и накладные брови. В лесу он не прячется и представляется невысоким парнем, чуть более полутора метров ростом, и бодро оттряхивает торчащие остро вверх соломенного цвета волосы, что у лба собираются наподобие хохолка. Маскарад он складывает в тот же пакет, куда отправляет и куртку с джинсами, и ненужные больше калоши, а потом туго завязывает. Свистящие листья составляют ему компанию. Деревья осуждающе клонятся в стороны. Но им не изменить ход вещей.

Пакет падает на заднее сиденье, откуда взамен Костя берёт бутыли с водой и начинает мытьё машины. Покрытая до того слоем пыли, крупицами грязи, земли, гранта быстро приобретает опрятный вид. Очень чёткими, отточенными движениями, будто танцор на соревнованиях, Костя превращает запущенную тару в пригожий автомобиль. Это могло бы быть искусством, если бы не было преступлением. Из-под капель воды проявляются номера. Теперь ему это не важно.

Пакет с вещами парень перекладывает в багажник позади мешков, а телефон ребёнка выкидывает в мусорные баки. Это занимает всего пару минут – спуститься до них простым человеком до пляжа. Отсюда Костя везёт машину за город. Ему больше ни к чему останавливаться и терять своё время. И без того дорога из города занимает не меньше четверти часа езды. Следующим пунктом привала становится съезд с магистрали за десятком километров от города, где парня встречает зелёная приора, готовая услужить владельцу. Эту машину он знает. Всё же сам оставлял её здесь. Меньше чем за минуту мужчина перекладывает свою добычу, почти не озираясь по сторонам. Высокая трава и деревья прикроют его от лишнего любопытства проезжающих. Оказавшись вновь за рулём, он достаёт из бардачка блокнот. «4пр» пишет он перед тем, как уехать.

Между дачными участками стрекочут кузнечики, продувает лёгкий ветерок, следом за ним тихим ходом заезжает машина. Она едет через вереницу домов до самого конца проезда. Здесь крыша дома порядком выше. Сам он больше. Молочный кирпич уложен в красивые стены с небольшой пристройкой, к нему же вплотную примыкает гараж.

С тяжёлой сумкой, всё ещё набитой картошкой, он входит в дом. Напрямую из гаража. Груз почти сразу накреняется набок и ложится под давлением на пол. В объёмной прихожей-гостиной красиво. Есть журнальный столик, небольшой камин, мягкий диван. Светлые стены обрамлены филёнками с регулярным повторением. Эти изящные рамки изготовлены ни то из пластика, ни то из дерева. В своём центре каждая содержит по цветку. Вероятно, гипсовому. Довольно красиво.

Этот день он планировал не один час. Тренировался. Репетировал. Как бы бешено ни стучало его сердце, разум продолжал отдавать команды, заготовленные задолго до самих действий. Теперь же это всего-то выученный материал.

Между гостиной и кухонькой, что отстояла лишь небольшой нишей от комнаты, возвышался стол. Его отгораживала лишь небольшая стена. Таким образом, вокруг него можно было бегать до бесконечности, перемещаясь из кухни в гостиную и обратно.

Сняв обувь, мужчина берется у входной двери за зеркало. Вернее, надавливает на него костяшками пальцев, предварительно покрыв их платком. Очень предусмотрительно для того, кто не хочет оставить следы. Простая конструкция. Такую можно встретить в рядовом кухонном гарнитуре или тумбе под телевизор. Зеркало вдруг оказывается лишь намагниченной дверцей, за которой прячется сейф. Код электронный, Костя вводит десятизначный пароль из одних цифр, и происходит что-то странное. Звучит отчётливый и ясный щелчок, но дверца сейфа остаётся закрытой. Однако, у парня такое положение вещей совершенно не вызывает эмоций. Он лишь в пару прыжков преодолевает гостиную, и предстаёт пред входом в синюю спальню. Ещё одна потребовавшая в своё время крупных вложений комната. В ней большая кровать, стильный стол под компьютер, целая стена небрежно расставленных книг. Вход в комнату преграждает массивная дверь. Увесистая. Одна только дверная коробка по своей ширине смогла бы вместить ещё одну дверь, спасибо толстым стенам дома. Она и вместила.

Подлетев до исхода отведённого времени, Костя ловит отскочившую на сантиметр панель дверного короба, подставив в неё ловко ключ. Остаётся лишь потянуть. Панель открывается. Прямо за ней ведёт спуск в темноту.

Конечно, дверь умещается. В неё можно пройти. Но только если повернуться в профиль. Заходить, однако, парень в ночь не торопится. Для начала он протягивает в черноту руку, а выуживает её уже с подложкой под дверь. Так, она не захлопывается, пока он несёт до неё свой улов – сумку с мальчиком. Настоящий мешок, но удобно снабжённый ручками. Первым в неизвестность спуска летит пакет с вещами, что Костя уложил в машине на съезде. Вторым уже заходит он сам. Сумка утопает в темноте лестницы третьей, когда мужские руки подтягивают её за собой в темноту.

На отрезке узкого коридора загорается свет. Он разбегается во всех направлениях, занимая пространство. Освещается шлюз. Матовый свет прямо из самих стен, разбитых на крупные квадраты, подсвечивает лицо, двери на разных концах, чёрную сумку. Она уже начала шевелиться. Костя надавливает на один такой кубик, и тот оказывается панелью. К хозяину он разворачивается зеркалом, второй кубик открывает внутри корзину. Простой пластиковый отсек для мелочей.

Костя достаёт из спрятанных в кубиках полок штаны, на пояс он надевает ремень. Похожий на тот, что носят полицейские. К нему крепятся электрошок, кобура, связка ключей. В сумке вновь содрогается присутствие, и человек перед зеркалом смотрит на свой скрытый чернотой образ в последний раз перед тем, как развернуть кубик на себя снова светом. Прежний вид коридора восстанавливается.

Человек, полностью покрытый чёрным костюмом, укладывает мальчика на белую кровать. Аккуратно, почти заботливо. Сделать это трудно, ведь ребёнок всё время содрогается под мелкой дрожью, пока к нему только возвращается способность шевелиться. На его ноге щёлкает замок, и с этого момента предел его передвижений ограничен двумя метрами цепи над постелью. Он делает попытку протолкнуть голос, но удаётся ему только оборванный скрип, застрявший на полпути в горле.

– Ничего… – мужчина произносит утешение нечеловеческим голосом. Его слово теперь принадлежит роботу – механическому аппарату в выступе чёрной маски прямо перед его ртом, разбивающей все слова на металлическое и подрагивающее звучание.

Ребёнка ещё продолжает сотрясать от вымученных сокращений, когда похититель оставляет его одного. Этот взгляд. Глаза мальчика открыты, они в сознании, и они наполнены ужасом.

Не проходит и пяти минут, как чёрный костюм возвращается. В этот раз он завозит в Комнату тележку с подносом. На нём не особо богатый приветственный ужин. Жидкая каша, стакан сока, бутылка воды.

– Мне очень жаль, что тебе сейчас, вероятно, больно. – Присаживается чёрная фигура перед кроватью ребёнка. – Я прошу прощения за это. Больше тебе не придётся это переносить. Скоро боль закончится, и ты вернёшься к своей привычной подвижности. Я отвечу на все вопросы, которые у тебя возникнут, когда ты окончательно придёшь в себя. – Рукой он пододвинул к ним ближе тележку. – Здесь твоё питание. Я вернусь через какое-то время.

Перед уходом он переместил ближе к кровати небольшой столик, практически табуретку. Что-то среднее между стулом и столом. Она была такой же белой, как и кровать, они хорошо сочетались. Помешкав ещё чуть-чуть, окинув маской ребёнка, мужчина удалился через металлическую белую дверь.