Мир розовых пони

– Разрушать, не строить, – коротко ответила оперная певица.

Начались разговоры о «золотом миллиарде», парад планет упомянули, где вы видели цивилизацию, спросил Аркадий, её давно нет и так далее. Я и Марья Антоновна, молчали. Она держала за руку старпома, а я думала о своём последнем платье – моей личной, рухнувшей цивилизации. Слава Богу, что она рухнула!

– Она (цивилизация) деградирует под чутким руководством своей же элиты! – отрезал старпом.

Это про Америку? Или про Европу? Или вообще? Я поправила платье.

В доме, где я жила и откуда вернулась на Большую Дмитровку, было много комнат. Одна из них – шкаф. Такого же размера, как «апартаменты» на Дмитровке. На полках – сумочки, туфли, много-много сумочек, много-много туфель, на полу (не скучали, некогда им скучать) – чемоданы с именами знаменитых в нынешней цивилизации людей, на вешалках – платья, кофточки и юбочки, тоже с разными именами, не заставляйте перечислять. В отдельном помещении, со специально поддерживаемой температурой, не пылились шубки, длинные, короткие, норковые и не очень. Попасть в этот «VIP зал» простая норка не могла, только с биркой на ушке Chloe или Prada, или ещё каким замысловатым. Я покупала их из жадности, из спортивного интереса или назло Колиной жене, своей подруге Оле.

Пишу для того, чтобы было веселее читать про мои дежурства в сортире.

Жизнь – штука интересная, смирительная рубашка, уморительное приключение, но, если в жизни вовремя не открылись глаза – всё! Кошка родила котёнка, на десятый день у него открылись глазки. Котёнок увидит мир только через 10 дней. А я вообще могла его не увидеть. Только сумки, туфли и шубы. Но Господь меня пожалел и вышвырнул из шкафа, руками бывшего мужа. Бог всегда посылает нам врачей (читай – мужей)! Вслед за мной из шкафа летели все мои вещи (на первое время хватит, крикнул спаситель). Человек со скальпелем – бывший муж – прорезал мне глаза, я, увидев окружающий мир, ахнула: ТАК ВОТ ЗДЕСЬ КАК! Я ему благодарна. Почему? И вопросов таких не задавайте.

Маша разместила на одном известном сайте «продам-куплю»: туфли, сумки, шубы, платья. Торговля шла бойкая, я узнала много девушек, они приходили на Большую Дмитровку, меряли, переодевались, фыркали (вслух) – дорого, про себя – вот идиотка, продаёт за копейки. Я рассказывала им о себе, слушала комментарии – козёл, вот козёл! Я бывшего мужа таким не считаю. Ломка, конечно, была. Как без этого? Я человек, у меня эмоции. Первое время я ещё (по инерции) летала в Италию, лечиться вином. Прогуливалась в остатках былой роскоши по городу Портофино, пыталась найти «человека» среди морской публики, такого, «как за каменной стеной». Однажды, возвращаясь из Портофино, в Милане я села в поезд Ницца – Москва. В купе трое мужчин, два иностранца, один русский. В Польше попутчики сошли, остался один, весь путь мы проболтали. Священник из Ниццы. У вас такая работа? А я ни разу вас не видела. Как будто я бегала в церковь каждое воскресенье. Смешная Маша. Пока стучали колёса – моя голова!.. священник говорил о грехах. Голова скрипела, пыхтела, новая информация – на неё с мечами и пушками шёл прежний образ жизни. Я думала – грешников в аду поджаривают на сковородках. Несправедливо как-то, считала та Маша, попасть на сковородку! А попов Маша считала дедушками-сказочниками. Священник из поезда Ницца-Москва совсем другой – интеллигентный, начитанный, лет сорок не больше, в общем, на сказочника не похож…

Ладно, эта глава посвящена концерту. Знаете, как ни удивительно, я никогда их не любила. Устраивались вечеринки у нас дома, приглашались звёзды. У меня фобия – большие залы вызывают остановку дыхания. Может что-то подобное повторится? Надеюсь, нет. Всем концерт нравился. Певица хорошо сложена, текст песен короткий – чужая любовь краденая, я у тебя найденная, зачем ты меня нашёл? На подтанцовке парни и девушки в пиджаках и трусах. На девушках высокие сапоги. Ну, что я буду вам рассказывать? Всё, как всегда. Как объяснить подтанцовке и певице изъяны их «рая»? Может у них уши не прорезаны или они прибыли на Землю с Венеры. А ещё бывает сама Венера здесь. Я тоже жила в параллельной Вселенной, пока вслед не полетели шубы и туфли.

– Маша, здорово, правда? Вам нравится? – мне на ухо Аркадий Петрович. – Нет? Да, вы что! Ну, согласитесь, песня захватывает. Я бы в пляс пошел, был бы моложе.

– А текст?

– Зачем? Мелодия, антураж! – к мужу присоединилась Альбина Васильевна: – вы молодая женщина, Маша. Все в восторге от L, аплодируют, подпевают!

– Я пожалую, пойду.

– Я с вами, Машенька. Таких ужасов я давно не видела, как только не совокупляются на сцене. Ну, недолго осталось, лет пять и будут. Хорошо, я не доживу. Слава Богу! – Лидия Ивановна встала с места.

По-моему, фобия вернулась. Началось. Я закашлялась. Лидия Ивановна схватила меня за руку.

– Они так всегда, – Марья Антоновна, – все в восторге, красочно, масштабно, дорого! – с благодарностью в сторону старпома, – Или, по-вашему, все ненормальные? Нет, я вас спрашиваю, – уже к Альбине и Аркадию: – все 11000 зрителей в зале ненормальные?

Лидия Ивановна много гастролировала по стране. По другой. СССР её название. У нас с вами предрассудки – спросила она на свежем воздухе.

– Прошло?

– Дышится.

– А зачем пошла?

– Хотела проверить. Что-то ведь надо сделать на прощанье, – ответила я.

Последние слова, что летели с балкона в Сен-Жан-Кап-Ферра – теперь ты нищая! Я собирала вещи, засовывала в багажник (пришлось и машину продать, я же ещё не знала слова «работать»). Маша, то есть я, свирепо молчала, ноздри раздувались, как у быка, но вступать в споры с «близнецом» Коли Перова (не забыли – пока в России есть нефть, в Милане есть я) Маша не решалась. Мои «подружки» говорили – Вселенная вращается вокруг нас, таких красивых, блестящих, Вселенная посылает нам всё и в двойном размере. Стоит только подумать о чём-то! Некоторым и думать не надо было. Одна призналась – Маша, мне так скучно, я идиотка, я забыла жить. Понимаю. У Маши тоже зрение – ноль, уши забиты, сердца нет, в одном месте – пламенный мотор – как загорятся в попе гОвны, летишь то в Милан на показы-скупки, то ещё дальше.

Балкон в Сен-Жан-Кап-Ферра. В самый нужный момент до меня долетело. Моменты всегда посылаются свыше.

– Одеты в бренды снаружи, НИЩИЕ внутри!  – наша повариха.

Одеты в бренды снаружи, нищие внутри – масштабность слов я оценила.

Глава 8. Питер—Москва

После очищения правой венечной артерии я написала сказку про добрую собаку. Вместо баллончика и электрошокера в сумочке я ношу мясную косточку. Пёсик, я тебе благодарна. Не нужно искать счастливые земли и спокойные страны. Вторых на свете нет, а первые под боком. Но мы – я и такие роботы, как я – искали. Как маньяки, ныряли в Индийский океан (в районе Мальдив) за жемчугом. Хотели много-много. Мы нацепим его на шею и вот оно, вуа-ля – HAPPINESS! Жемчуга и так полно – дома, яхты, но нам мало. Правда, жемчужины были не мои, а мужа, он давал мне поносить. Всё просто. Колониальная эпоха. Я – индеец из Америки, муж – колонист из Англии. Он выменял на бусы мою любовь. Сама виновата. Побрякушки ослепили. Маша, Маша…

– Ты здесь? – он щёлкнул пальцами перед носом.

Сапсан мчит из Москвы в Питер. На самом деле я в поезде отсутствую, я думаю о платье! Купила чёрное от Red Valentino, а там ещё два – красное и голубое. Как бы так улизнуть с дурацкой выставки и по-быстрому сгонять в Милан? Я ж не одна, шансов мало. Кто-то на метле прилетит раньше и, тьфу-тьфу, заберёт мои платьица себе. И смешно, и грешно. Когда я слышала слово «миллион», автоматом добавляла – «евро». Миллион рублей? Что на него купишь? Две сумки? Слушайте, меня можно упрекнуть. Вы уже достаточно узнали. Легко отдать 58 тысяч долларов – всё с ней ясно. 580 тысяч рублей – вообще чепуха. Ничего не понятно и не ясно. Та Маша вам бы и копейки не дала. Из принципа. Эй, вы, нищеброды, не умеете жить, не лезьте. И так перенаселением страдаем, в России натурального молока нет, зато маслом сливочным супермаркеты забиты. Массмаркеты – магазины, где народ (главное достояние страны) и питается. Маша туда не ходит, Маша живёт в чашке Петри, в правильной питательной среде. Стерильность, международные стандарты, общеевропейские нормативы. Девушки моего тогдашнего круга – обитатели чашек Петри. Наши чашки оснащены специальными кольцами на крышках, это позволяет складывать их в стопки, по 10 штук нас девушек, то есть чашек Петри, заворачивали в платья и шубы и стерилизовали, помещая в шкафы, то есть автоклавы.