Врата

— И чего? Уйдут, потом вернутся! Надо ликвидировать под ноль.

— Не, ты послушай, Халь. Там не Кордон, от вертолётов большая группа не зашкерится. И я точно знаю куда они пойдут!

— Куда? И почему знаешь?

— Мои недавно были у Чистого Неба там на БолотАх. И вот такая информация. Ренегаты получают стволы и патроны от Монолита. Не 100 % точно, но всё на то указывает. Значит эти пойдут на базу к союзным отморозкам. Знаешь Мехдвор? По дороге туда их накрыть вертушкам на раз, это в паре-тройке километров от границы Зоны, подлёт минутный!

— Ну ладно, ты, смотрю, подготовился. Вертушки сегодня работают тут на операции. Вводную им дам. И пехоте тоже.

— Да, пусть крутятся на Ми-восьмом, посматривают просто. Как засекут, а в этом я уверен, то основная кавалерия и подскочит. Да, и надо как-то предупредить тогда мужиков на Ферме. Маньяки мимо пойдут, как бы не заглянули.

— Да, я дойду, от себя предупрежу. А там уж пусть сами и соседей своих на Элеваторе, и Сидорыча в его норе предупреждают.

Ну надо же. Связь, значит, у Хали с Фермой есть. Майор зря времени не терял, похоже, у Ковбоя с Отцом Диодором торговля цветёт вовсю!

— Ну чего, нам выдвигаться вродь пора?

— Да, товарищ будущий генерал, давай. Пойдём с личным составом познакомлю. Миномёты оба-два на месте, мин много, твоим их нести тоже.

— Мин, как и патронов, много не бывает… — старой военной мудростью ответил Резанов.

Миномётчиков было два отделения, как и договаривались. Командовал ими толстенький, как пончик, сержант Скуля. Халецкий, нависая, сурово наставлял его:

— Старший лейтенант ВСУ Резанов твой командир на всё время операции. Приказы выполнять как мои!

— Так точно!

В десять выдвинулись. Начало операции решили на 12–00 перенести. Связи с военными на той стороне холма не было, так оно и не надо было. Монолитовцы эти переговоры точно бы отследили. Миномёты установили в ложбине, в километре от позиций неприятеля. А эти что-то и не выставили дальних дозоров. Что показалось Резанову плохим знаком. Разведка в лице Призрака и Остапенко отправилась на рекогносцировку. Вернулись минут через сорок пять озадаченные. Монолитовцев на точке насчитали три десятка. А сколько их с той стороны? Если столько же, то ситуация сильно не в пользу нападающих. Тут ещё пончик-Скуля подкатился:

— Товарищ лейтенант!

— Что ещё?

— Там это… Аномалии!

Резанов собрал сдержанность в кулак и проникновенно склонившись к этому недоростку произнёс:

— Да, это аномалии, они не двигаются и не опасны, если в них не прыгать. Зато у тебя справа по флангу и сзади защита от пуль. Аномалия Мясорубка имеет гравитационную природу и влияет на их траекторию. Понимаешь? Они полетят, как будто в тебя с закрытыми глазами стреляли. Защита.

— А. Понял. Разрешите идти?

Резанов махнул на него рукой. Тут проблема по-настоящему неприятная вылезает. Тридцать бойцов. Если они придут поинтересоваться кто тут такой активный, то мало не покажется. А если их больше — с той стороны действительно часть противников сидит? Они через Трубу минуты за четыре неспеша пройдут.

Вот тут место, оно похоже на ту часть тропки, где не так давно капитан Глаз своих рассаживал. Как бы он тут пригодился, всё сразу бы понял, придумал план годный. А так — кого спросишь? Иванцова, этого пса исполнительного, или погранца Колубаева, что десятка два лет контрабандистов и нелегалов по лесам гонял? Призрак тоже тот ещё советчик. Самому придётся. И тут Резанов очень ясно понял, что в подобной ситуации надо думать прежде всего от том, как вовремя и тихо смыться. Потому что потери солдат, как сказал Халя, это приемлемо. А если сравнивать потерю пары квадов или себя, то тут однозначно надо выбирать последнего. Тридцать, мать твою, человек с ручными пулемётами, гранатомётами, непонятными винтовками полуторасантиметрового калибра, стайперками и гауссовками! Упёртые психи, но при этом отлично подготовленные бойцы. Надо молиться чтобы они все вместе не нагрянули. Но молитва молитвой, а практические решения Господь приветствует всегда.

Первое, миномётчики — это приманка, придут именно за ними. Значит всем клановцам попрятаться, сидеть по сторонам тропы. Теперь о главном: если Монолитовцы атакуют ложбинку с двумя отделениями солдатиков, то от того, с какой стороны от тропы будут находиться Долговцы, зависит выживаемость. Вот тропка, она идёт от Трубы через рощу. И Резанов стоял лицом к этой самой Трубе. По правую руку кусты акации, подлесок и молодой ельник. По левую руку примерно тот же кустарник. С одним отличием. За кустарниками справа с трёхстах метрах отвесные стены холмов. Туда можно забраться, они поросли колючей ежевикой и кривыми елочками. Но ты будешь отлично виден снизу. То есть лезть туда равно умереть от пули. Можно отступать влево-назад на Свалку, к Депо и центру локации. Но та же отвесная стена не позволит уйти незамеченным, бегущий будет в коридоре, а потом через полкилометра ему придётся идти через то, старое аномальное поле. Не уйти с правой стороны живым.

А слева всё позитивно. Назад можно уйти быстро, аномалии все гораздо дальше. Путь отступающего пройдёт через ту засидку, что присмотрел для себя Резанов, когда водил сюда группу Глаза, там капитан ещё сказал смотреть назад, чтобы Монолитовцы напрямую не попёрли и в тыл к военсталам не зашли неожиданно. А потом — слева поля аномалий, справа с полукилометре отвесные холмы. Вроде бы та же опасность, но тут отступающий будет иметь оперативный простор в 500–700 метров и вектор его движения направлен строго от преследователя. А потом можно выбирать: забрать вправо и добежать до Северного, или уйти влево через Свалку техники, где отделение солдат оставалось, и дальше по шоссе быстро добраться до своих в Депо.

Вот такие мысли вихрем пронеслись в голове Валентина. Решение тут было неприятным, но утилитарным. Иванцова с его людьми посадить по правую сторону тропы, а самому вместе с людьми Наливайко и квадом Колобка, расположится слева. Просто, потому что там можно уйти. А вот Иванцову будет труднее. Если вообще какие-то шансы у него будут. Ну а как? На войне как на войне. Что там говорил Халя? А ну да: «Либо се ля ви, либо се ля вас!» И Резанов принялся за дело — распределение стрелков примерно, как тогда делал это Глаз. Кваду Иванцова приказал огня не открывать до момента, пока противник, пятясь, не сблизится с затаившимися Долговцами. По какой причине они будут пятиться тоже объяснил. Основная группа Долга откроет огонь во фланг ожидаемому противнику. Те по логике, не понимая фактического количества нападающих, должны отойти. Как раз от них слева будут те кусты, туда спрятаться от автоматно-пулемётного огня из засады будет вполне удобно. Ну, а как подойдут на бросок гранаты, то этих гранат и не жалеть! Поэтому 80 % Ф1 перекочевало в разгрузки Иванцовских. Ну а там, что называется, видно будет. На этом тактический талант Резанова иссяк, тут бы Халецкого. Ну или Глаза, хотя бы. Это профессионалы.

Как повезло ему, Резанов понял только минут через пять, как устроился за тонким стволом высохшего пирамидального кипариса. До этого, в момент распределения огневых позиций, перед ним снова появился Пончик по фамилии Скуля.

— Товарищ лейтенант!

— Что, сержант, что ещё?!

— Разрешите… Я посмотрел на аномалии. И на их расположение относительно друг друга. Они не соприкасаются и между ними достаточно большие расстояния. Это от того, что при активации они могли бы вызвать цепную реакцию по всему полю?

— Да, так, короче давай!

— Товарищ лейтенант, — глаза Пончика вдруг стали какими-то странными, тускло-стальными, — Проведите расчёты в середину поля! Защита сзади и по флангу нам скорее всего не пригодится. А спереди очень нужна!

— Сержант, — Резанов был выбит от колеи таким заявлением. Он давно и навсегда понял. Люди до паники, до беспамятства боятся аномалий. А сталкеры, что преодолели этот страх… Да нет таких сталкеров! Все продолжают бояться, потому что знают, что и как аномалия делает с человеческим телом. А тут простой сержантик такое заявляет! Но трезвая мысль вообще, если так-то? — Сержант, — повторил он, — ты в ложбине не виден, пока вплотную не подойти, а там ты — как на параде. И опасно там.