Врата

— Бугай подойдёт, на него берите, он жрать здоров! — крикнул им в спину Резанов, перекрывая ноющую музыку и гул посетителей.

— А дело хорошее. Как нам с тобой до того султановского схрона возле Трубы всё-таки добраться! Я тебя договорился нанять с нами идти на операцию. Халецкий грозился миномёты подтащить, если ты помнишь. Вот для них корректировщики нужны. Остапенку беру тоже.

— Ну если платят ещё, то я за! — Призрак был в отличном настроении, отсчитал половину пачки евро и долларов и под столом протянул Резанову, — Доля твоя с продажи! Кинжал тот дорого отдал!

Резанов улыбнулся и сделал то же самое с суммой от Петренки за хабар артефакты. Злой принёс водку и стаканы, а Угрюмый пару тарелок с кашей и тушёнкой, тут же снова ушёл за остальными. Вовремя появился Бугай, с деревенской запасливостью выставил на стол несколько рационов питания, захваченных по дороге в Бар.

— Ну что, чудо-богатыри, операция у нас новая, в этот раз Монолит! — негромко заявил Резанов, когда выпили по первой. Все придвинулись к нему, и он приготовились слушать.

К ночи разошлись, выпили немного, Злого держали под присмотром, памятуя его невоздержанность в плане алкоголя. Бугай красовался в обнове, выглядел настоящим бывалым сталкерюгой.

Перед сном Валентин полез припрятать наличность и наткнулся на давешнюю папку из последнего схрона. Посмотрел содержимое и как тот кот Баюн из анекдота — просто ох. ел. В папке содержалась информация о контактах Султана с Ковальским, списки амуниции и боеприпасов, полученных от него, записки, карты со схронами, что уже были известны, и, как вишенка на торте, две флешки. А на них самое интересное — записи десятка разговоров Султана с людьми полковника и даже одна с самим! Вот эта запись и была супербомбой, там хорошо узнаваемый заискивающий голос бугра, с его чурковатым акцентом, и голос Ковальского. Говорили о деньгах, поставках. Качество отменное, писали наверняка с выносного микрофона. Вот оно почему так хорошо заминировано там было! И теперь понятно откуда масса патронов, пайков, медикаментов, куча золота, костюмы высшей защиты ССП, новенький пулемёт в заводской смазке и кейс с непростым Глоком. Папку решил с собой завтра взять, уж очень штука взрывоопасная, как с ней поступить?

Человек предполагает, а Зона-матушка располагает. На послезавтра упал выброс. Поэтому совещание было сдвинуто на полдень, а время начала самой операции немного провисло. Но остальное было вполне по плану, если не считать физического напряжения, висящего между генералом и замами, самым спокойным на совещании выглядел Наливайко. С Халецким связаться удалось. Да и не надо было много обсуждать с ним, ведь план операции, как, собственно, и предыдущей, был им и придуман. А Резанова, что планы эти оглашал от своего имени, соклановцы теперь считали хоть и выскочкой, но воякой справным. В результате, после недолгого обсуждения, начало операции установили на послезавтра в 11–00.

Вышли следующим утром. Шли не так чтобы быстро, с тяжёлыми экзопулемётчиками не побегаешь, а в отряде их было четверо: Шульга, Бугаенко, Гизатуллин и ещё один, чью фамилию Резанов так и не запомнил. Из квада Иванцова. Немногочисленная после выброса живность с дороги убиралась загодя. Погодные условия не напрягали. В Зоне началось очередное мокрое потепление градусов до 15-ти. К обеду не торопясь дошли до базы в Депо, расположились, Резанов решил связаться с Халецким. Хрен там плавал, после выброса на всех каналах был белый шум. Выставили усиленные караулы и до вечера отдыхали.

Утром чуть свет Резанов собрал людей, дал последние ЦУ и повёл на Свалку техники к военным. Ну а как ещё — он всё-таки проводник. Дошли быстро, что там идти, а на месте неожиданно обнаружился майор Халецкий собственной персоной! Он вышел вперёд и нарочито по-дружески обнял Валентина. Это было очень кстати, сам бы просил о такой услуге. Такое поднимет авторитет в глазах своих на несколько пунктов.

— Ох, ну ты поздоровел! — похлопывая Резанова по броне заявил майор.

— Какой там! Похудел. Весь выдохся на этих помойках.

— Ничего! Подкачаем! — тут же ответил цитатой на цитату Халецкий.

Резанов быстро взглянул за спину и увидел, как у Долговцев старше сорока на лицах расползлись дурацкие лыбы. Помнят, значит. Классический диалог андроида Бармалея и профессора Ивановой из советского фильма «Через тернии к звёздам». Отошли к палатке возле того БТРа, где были найдены контейнеры с артами.

— Ты чего тут?

— Связи нет после выброса, решил удостовериться что ты вовремя на месте будешь и всё по плану. Как дошли? Чего нового вообще?

— Нового. Да много чего, всё так не перескажешь. Но кое-что есть!

Резанов вынул папку, ну вот как знал, что с собой надо брать! И вопрос решился сам собой что с этой атомной бомбой делать. И Халя такого подгона не забудет. Кратко поведал что внутри и тут же быстро рассказал о плане.

— Ну ты авантюрист! Не ожидал, Валя, от тебя. В тихом омуте, как говорится… Генералом Долга значит стать? Это мощно. Так ты и меня по званию обскачешь!

Ну не рассказывать же ему насколько высокие фигуры стоят за этим решением. Надо будет — там доведут до майора в необходимой и достаточной для него части.

— Да, всё одно к одному сложилось как-то. Грех не воспользоваться. Ты мне поможешь? — спросил Резанов, наливая себе чай из большого термоса, стоящего на столике в палатке, где они уединились.

— Спросил, мля! Что от меня? О! Кстати, про грех. Пока не забыл! Там, как мы этих мутиков постреляли ну, на хуторе тогда, этих, они же Грех?

— Ну да помню.

— Там нашли что-то вроде дневника местного босса. Я забыл тебе сказать, а потом вспомнил, ты же рассказывал, что с ними пересекался. Там не всё понятно, мне ни к чему, может чего интересного найдёшь, — и вручил потасканную общую тетрадь в грязной коричневой клеёнчатой обложке.

— Посмотрю потом. Так чего просить хотел, смотри. Мне надо чтобы ты ещё одну записку написал Петенке, продиктую. Там приглашение ему идти с деньгами за подготовленными артами и напомнить, что он ещё должен денег.

— Сам бы написал…

— Неее, там важно. Твой почерк знают. И ещё. Мне надо чтобы ты вызвал Глаза с его ребятами. Через недельку, дату я уточню.

— Глаза!? Ну ты это… А что Петренко, он придёт?

— Нет.

— Поясни-ка? — Халя начал что-то понимать.

— Не дойдёт.

— А если всё-так придёт?

— То ты будешь к этому готов — усмехнулся Резанов.

— И военсталы для этого тебе нужны?

— Не совсем. Там сложнее, это позже расскажу. Но и для этого тоже. Они мне дней на несколько нужны. По основной специальности и поторговать лицом.

— То есть? — майор был заинтригован.

— Если всё сложится, мне надо чтобы они пришли ко мне на Росток. Именно ко мне, как к генералу. Это очень многое поставит на свои места в случае внутренних брожений трудового коллектива. Не все будут довольны сменой власти.

— Ааа. Ну понял. Но ему надо будет заплатить, — развёл руками Халецкий.

— Догадываюсь. Торговаться не буду. Просто скажи сколько.

— Принято, займусь. У меня тоже есть новости. Хотя попроще. Я сейчас с тобой закончу и на базу. С составом на операцию не иду, конечно. И ты не лезь. Раз уж собрался генералом стать. Короче, меня отзывают за Кордон, вертушка вечером. Это ненадолго, пара дней. Но, как ты понимаешь, возможно и негативное развитие событий. Поэтому записку я тебе сейчас напишу, ну а если там что не так пойдёт у меня… То звиняй тогда.

— Халь, ты вот что ещё. Вообще, хорошо, что ты здесь. Я важное хотел сказать. Монолит не надо давить полностью, ты потеряешь двухсотыми личного состава не меньше полувзвода, если геноцид устроишь.

— Это приемлемый уровень потерь, — отреагировал в своей обычной профессиональной манере майор.

— Там широкий фронт. Весь его не проконтролировать, если они постараются уйти. Я предлагаю вот что. Твои ближе к холму будут, ну, который вас с Трубой разделяет. Как те поймут, что дела швах, то постараются утечь от твоих по правому от себя флангу в холмы, где колючка. Пусть твои не геройствуют. Фанатики пойдут по направлению к жэ-дэ насыпи, а потом по-любому на БолотА свернут, направо.