Обагрённые

«Неужели космонавт?» — подумала она, усиленно вспоминая портреты известных всей стране космонавтов. Но лицо незнакомца на память ей не приходило.

— А кто вам сказал, что вы хороший? — спросила она, прикрывая голые коленки полотенцем.

— Друзья. Я Виктор, — представился незнакомец, протягивая Алёне руку и добродушно улыбаясь. — Виктор Бугров, если хотите.

Девушка осторожно пожала его твёрдую ладонь и почувствовала, как неожиданный румянец подступает к её щекам.

— Алёна Скворцова.

— О! Какая у вас горячая рука! — воскликнул Виктор. — В самом деле, пора охладиться.

— Чего же вы ждёте? Вперёд! — скомандовала Алёна.

— Слушаюсь! — в тон ей отозвался Бугров, нажимая педаль стартёра.

Машина тихо заурчала и легко тронулся с места, быстро набирая ход.

— Это что же, электромобиль? — слегка удивилась Алёна.

— Так точно, — кивнул Виктор и охотно сообщил: — Электродвигатель с импульсным разрядом, источником питания для индуктивных нагрузок и электрической преобразовательной трубкой. Четыреста восемьдесят километров без подзарядки. Нравится?

— Ну…

Девушка неопределённо пожала плечами.

— Удобно здесь.

— Конечно. На государственном предприятии произведено, — с гордостью отметил Виктор и ласково погладил приборную панель автомобиля. — Кооперативам такое не потянуть… Нет, я не хочу сказать ничего плохого про общественно-кооперативный сектор нашей экономики. Там тоже талантливые, трудолюбивые люди работают. Вот в Испании как эта социалистическая система хозяйствования развернулась! Слышали?

Алёна неопределённо пожала плечами.

— Жаль. Нет, разумеется, помогать государству в удовлетворении запросов населения на товары повседневного спроса кооперативы могут. Тут разговора нет. А вот что-то масштабное и технически сложное сотворить тут у них, извините, идейная платформа узковата. Тут размах мысли иной нужен, цели иные. Поэтому будущее всё же за государственными предприятиями. Это однозначно! — уверенно продолжал Виктор. — Правильно Сталин писал ещё в далёком пятьдесят втором: государство должно доказывать, что предприятия госсобственности могут конкурировать и работать лучше, чем кооперативы… А вы заметили, что артелей по всей стране с каждым годом становиться всё меньше? Многие добровольно переходят в разряд госпредприятий, а колхозы преобразуются в совхозы.

— А вот Ленин писал, что социализм это ассоциация производственных кооперативов, которые все вопросы решают сами, а государство лишь координирует их усилия, если необходимы согласованные действия, — важно сообщила Алёна. Хотя она плохо разбиралась в экономике, но работы вождей пролетариата читала и в школе, и в институте. По большому счёту, она никогда особо и не задумывалась, почему в магазинах всегда достаточно любых товаров и продуктов, а на заводы и фабрики постоянно требуются рабочие руки. Для неё это была данность страны, в которой она родилась и выросла, в которой ходила в детский садик, а потом в школу, где её приняли в пионеры, а затем в комсомол. Страны, где любому и каждому открывались тысячи жизненных путей, наполненных созидательным трудом и творческими порывами, свершениями и открытиями — ради коллективного блага, а не ради благоденствия эгоистического «Я».

— А вы что же разбираетесь во всём этом? — спросила девушка у своего нового знакомого.

— Немного, — скромно улыбнулся тот. — Ленин, конечно же, светоч мысли. Кто же с этим спорит? Особенно его идеи о необходимости неусыпного контроля над мерой труда и мерой потребления со стороны трудового народа, пока ещё не достигнуто всеобщее изобилие. Я и сам несколько лет проработал в комитете рабочего контроля… Ну, а вы учитесь или уже работаете? — поинтересовался Виктор, пристально глядя на девушку.

Они остановились на красном светофоре у нужного поворота.

— Учусь.

— На кого, если не секрет?

— Через год заканчиваю архитектурный.

— Наверное, лунные города проектировать будите? — понимающе кивнул Бугров.

— Может быть. Или сады в Заполярье под стеклянными куполами.

Алёна посмотрела на него с вызовом.

— Серьёзно?

— Честное комсомольское!

— Верю, — улыбнулся Виктор. Его забавляла трогательная колкость девушки.

— Впрочем, — добавила она, — куда пошлют, туда и поеду. Страна у нас большая, города и заводы повсюду строят.

— Это верно. Мой адрес не дом и улица, мой адрес — Советский Союз, — расплылся в довольной улыбке Виктор. — А скоро и весь бескрайний космос домом станет. — Он радостно посмотрел на девушку. — Мне нравится, что мы с вами единомышленники в этом отношении.

— А вы? — Алёна улыбнулась Бугрову, слова которого ей польстили. — Неужели, в самом деле, космонавт?

— Ну, в некотором роде, — беспечно пожал плечами Виктор, сворачивая под зелёный светофор налево.

— Что, и в космос полетите?

— Полечу.

— Скоро?

— Теперь уже скоро.

Виктор весело посмотрел на Алёну.

— Ждать станете?

— Кого? Вас? Вот ещё что удумали! — фыркнула девушка, скрещивая руки на груди.

— Жаль, — искренне вздохнул Виктор.

Уже сидя на берегу озера, глядя на тёмную гладь воды, он спросил:

— Получается, архитектура ваше призвание?

— Выходит, что так, — пожала плечами Алёна, подтягивая загорелые колени к груди и зарываясь пальцами ног в горячий песок. — Хотя в девятом классе я хотела стать геологом. Я долго думала тогда, какой областью геологии мне заняться и стоит ли вообще. Мне казалось, что лучше всего изучать минералогию, ведь это открытие полезных ископаемых, а это нужно сейчас. Но потом меня больше заинтересовала ещё одна вещь — геотектоника. Она изучает законы движения земной коры и их причины. И у меня родилась заветная, грандиозная мечта. Мне хотелось управлять движением земной коры, поставить её законы на службу людям. Вот буду изучать её, и посмотрю, возможно ли это, думала я тогда.

— И что же? — с интересом спросил Виктор.

— После школы мне подумалось, что всё это детские мечты, что ничего у меня не выйдет. Ведь чтобы дать что-то большое для народа, для Родины нужно саморазвиваться, ни на секунду не останавливаться в своём развитии, то есть в познании действительности и её законов. Нужно громадное терпение и воля, чтобы бороться за искоренение остатков капитализма в других и не допускать их в себе. Нужно учиться и учиться, чтобы обгонять мечтой естественный ход событий. А времени потеряно так много.

— Да, у вас грандиозные планы, — улыбнулся Виктор.

— Не смейтесь.

— Ни в коем случае.

— Я думаю, что смогу добиться всего, чего захочу, если буду достаточно прилагать волю. Возможно, потом ещё и выучусь на геолога, и продолжу трудовую жизнь на благо Родины на новом поприще.

— Да, разумеется, — согласился Виктор. Ему понравилось мировоззрение девушки. — Это, безусловно, здорово, когда человек за личные интересы принимает интересы Родины.

— А вы в космос летите тоже по призванию? — спросила Алёна, искоса глядя на него.

— Разумеется! Какой мальчишка не мечтает стать космонавтом? — Виктор расплылся в широкой улыбке.

— Да ну, вас!

Алёна отвернулась к озеру.

— Если серьёзно, мой отец преподавал на физическом факультете в МГУ, а потом от астрономического института Штернберга работал в Крымской обсерватории. Так что тяга к звёздам у меня с детства, — грустно усмехнулся Виктор.

— Почему вы говорите о своём отце в прошедшем времени? — удивилась Алёна.

— Мои родители погибли четыре года назад.

— Простите, — Алёна опустила глаза. — Мне жаль. Как это случилось?

— Мать работала геологом с экспедицией на Памире, — сообщил Виктор. — Да, да. Видите, какое совпадение? Отец мой, помимо всего прочего, страстно любил альпинизм. Тянуло его ввысь, к звёздам. Он к этому делу и мать пристрастил. А тут такая возможность. Прилетел он из Крыма к ней в экспедицию и уговорил взобраться по нехоженому маршруту… Ну, в общем, сломался там карабин и оба упали в пропасть. Глупая случайность, по сути.