Обагрённые

Экран «Рубина» вспыхнул голубым светом, появилась новостная студия.

Диктор Шатилова говорила, едва сдерживая волнение:

«Сегодня, в двенадцать часов по московскому времени с космодрома Байканур пришло сообщение о крушении в ста километрах от озера Балхаш экспериментального посадочного модуля «Зонд-18». На борту аппарата находились три человека: командир корабля, лётчик-испытатель, майор Советской Армии Алексей Степанович Макаров; второй пилот, лётчик-испытатель, старший лейтенант Советской Армии Юрий Николаевич Артюхов, а так же гражданский борт-инженер Виктор Сергеевич Бугров. Все трое погибли во время посадки. Причины аварии устанавливаются специальной комиссией…».

— Ой! Господи ты, боже мой! — всплеснула руками мать Алёны.

Но Алёна уже не слышала слова диктора. Ноги у неё подкосились, и она едва не упала на диван, но сознание всё же не потеряла.

— Как же такое может быть?

Девушка посмотрела на Анохина непонимающими глазами.

— На самом деле, они разбились не в Казахстане, — с трудом выговорил тот. — Это секретная информация, но вам можно… Да, думаю, можно… Во время спуска с орбиты случилась внештатная ситуация. Их корабль не смог сесть в нужном месте. Была высока вероятность упасть в Атлантический океан и попасть в руки американских военных… Ребята приняли решение подорвать аппарат… Сами. Понимаете? Нельзя было допустить, чтобы тот попал в руки к нашему противнику. Это дело государственной важности… Думаю, им всем дадут звезду героя… Посмертно…

Алёна была в каком-то тумане. Она едва воспринимала слова говорившего. Вдруг вспомнила о письме от Виктора, которое всё ещё держала в руках. Непослушными пальцами она распечатала конверт. Внутри был обычный тетрадный листок в клеточку исписанный крупным ровным почерком.

«Звёздочка моя ясная!

Я так хочу, чтобы мы с тобой были вместе, чтобы прожили долгую счастливую жизнь. Но раз ты читаешь это письмо, значит, этому уже не суждено никогда сбыться. Но что же делать? Как поступить? Бросить всё и зажить тихим семейным уютом, а грандиозные победы и свершения нашей страны пускай проходят стороной, мимо нас?.. Но ведь мы с тобой и есть частички этой самой страны! Мы с тобой — живительные капли, слитые с миллионами других в океане нашей советской действительности. Без нас никак! Что же мы будем рассказывать нашим детям, какой пример подадим нашим внукам?

Прости меня, любимая! Я ухожу сегодня, чтобы потом «не было мучительно больно за прожитые годы». Помнишь, как сказал Павка Корчагин? И он был тысячу раз прав! И не только он. Альберт Эйнштейн говорил, что смысл имеет лишь жизнь, прожитая ради других. Служить другим и делать добро — в этом смысл жизни. Это писал Аристотель давным-давно, когда мир был ещё совсем другим. Но всё именно так и должно быть! Я знаю. Я уверен в этом. Только так надо прожить свою жизнь, чтобы принести пользу людям и нашей замечательной стране. Чтобы ты всегда могла гордиться мной и собой тоже.

Люблю тебя! Целую крепко-крепко! Единственная моя, невероятная!»

Алёна подняла на Анохина залитые слезами глаза.

— А как же Гешка? Его брат. Он ведь школьник ещё…

— О нём мы позаботимся, — заверил Игорь Анохин. — Будет у нас «сыном полка». Да и государство не бросит парня на произвол судьбы. У него и родственники есть.

— Нет, — покачала головой Алёна. — Он будет жить с нами!

— Как знаете, — неуверенно пожал плечами Анохин. — Вам бы об этом поговорить с его бабушкой, Надеждой Николаевной.

— Да, да… Конечно… Обязательно…

Алёна уронила обессилившие руки на колени и из глаз её полились горячие крупные слёзы. Ноги ослабли совсем, и девушка рухнула на диван в объятья матери.

Примечания:

ФЗО — школа фабрично-заводского обучения. Низший тип профессионально-технической школы в СССР. Существовали с 1940 по 1963 год. Школы ФЗО действовали на базе предприятий и строек в системе Государственных трудовых резервов СССР. Готовили рабочих массовых профессий. В школу принималась сельская и городская молодёжь 16–18 лет с любой общеобразовательной подготовкой.

ЦУП — Центр управления полётами.

Часть 1. Глава 5

глава пятая

ЗВЁЗДОЧКА МОЯ ЯСНАЯ

Это лето выдалось особенно жарким. Алёна просто изнывала от духоты и нестерпимого зноя. Не помогал даже вентилятор, тихо стрекотавший в углу гостиной. Хотелось распахнуть настежь все окна, но тогда полуденный жар с улицы заполнил бы всю квартиру, и дышать стало бы совсем не чем. Можно, конечно, включить кондиционер, но мама не любит его. Говорит, что простужается от этого «ветродуя» на стене.

Алёна жила с мамой, теперь уже пенсионеркой, в одной из пятиэтажек в Новом Городке, и ей повезло, что поблизости, всего-то через дорогу, находились большие озёра с таким романтичным названием — «Медвежьи». Алёна накинула на плечи лёгкий белый халатик в красный цветочек, сунула ноги в босоножки и, подхватив махровое полотенце, крикнула матери, о чём-то судачившей с соседкой на кухне:

— Мам! Я купаться на озёра!

Уже захлопывая за собой дверь, услышала обычные напутствия матери, брошенные ей вдогонку:

— Алёнушка! Осторожнее там, через дорогу! И далеко не заплывай.

«Ох, мама, мама! Мне давно не четырнадцать, — без обиды подумала девушка, сбегая по лестничным маршам с третьего этажа.

— Купаться что ли? — с лёгкой завистью в голосе поинтересовался сосед из сорок второй квартиры, тяжело поднимавшийся наверх.

— Ага. Идём со мной, Фёдор Степаныч, — приглашающее махнула рукой Алёна, задорно блестя глазами.

— Да куда уж мне! — растянулся в улыбке сосед, отирая рукавом рубахи раскрасневшееся, вспотевшее лицо. — Не ровен час, потону ещё, бултыхаясь рядом с такой красавицей. Серчишко-то уже не то!

— Да, ну вас! — отмахнулась Алёна и выпорхнула на улицу.

Жар тут же обдал тело обжигающей волной. Алёна добежала до автобусной остановки, где был пешеходный переход, и остановилась, поджидая подходящее окошко в потоке машин, стремящихся из Москвы на воскресный отдых, к природе. Нужно перейти на другую сторону шоссе, а там вон она уже, узкая тропинка, ведущая через высокотравье к заветной прохладной воде.

Алёна только собиралась переходить дорогу, как прямо перед ней на обочине остановился красивый синий автомобиль. Девушка немного опешила от неожиданности. Она плохо разбиралась в машинах, но у этой на боковом крыле красовался серебряный логотип: «Арбат».

«Что это он, заблудился что ли?» — мелькнуло в голове у Алёны. Она осторожно заглянула в салон через открытое боковое окно.

За рулём сидел молодой мужчина. Довольно симпатичный: слегка вьющиеся, зачёсанные назад, тёмные волосы, высокий лоб, густые брови, прямой нос. Губы не тонкие, но и не пухлые, женские. Лет незнакомцу, наверное, было тридцать. Алёна плохо разбиралась в мужском возрасте. Все, кто был старше её сверстников-студентов, казались ей взрослыми дяденьками.

— Вам в Москву, девушка? — спросил водитель приятным баритоном.

— Что? — не поняла Алёна, занятая своими мыслями.

— Вы в столицу или как? — повторил вопрос незнакомец и предложи: — Хотите, могу подбросить.

Алёна заглянула в его светло-карие, улыбающиеся глаза. Наконец, до неё дошло.

— Нет. Спасибо. Мне тут рядом, через дорогу, — махнула она загорелой рукой в сторону озёр с той стороны шоссе.

— Ого! — обрадовался водитель. — Странная вещь — случай. И я туда же. Садитесь!

Распахнув дверцу машины, незнакомец сделал приглашающий жест.

— Нет, не надо. Здесь идти-то два шага по прямой, — стала отнекиваться Алёна, но водитель не сдавался.

— Да садитесь, садитесь! В ногах правды нет, да ещё по такой жаре. А у меня тут кондиционер. Вы меня не бойтесь. Я хороший. Работаю здесь, недалеко, в Звёздном Городке. Сегодня выходной, а на дворе просто пекло какое-то. Не дома же сидеть.

— А я и не боюсь вовсе, — пожала плечами девушка и после минутного колебания, уселась в мягкое кресло рядом с водителем. Его доверительный тон подкупил Алёну, а упоминание Звёздного Городка разожгло в ней любопытство.