Целительница будущего короля

Просто раздражение – на эту неловкость, на себя за то, что согласилась пойти, хотя не хотела – прорвалось вот так на пустом, можно сказать, месте.

– Прости, – потёрла лоб. – Я просто устала. Мне просто нужно поспать.

– Извини, – Чигару рассеянно ковырнул вилкой ножку гуся. – Мне не стоило так настаивать. У тебя сегодня был тяжёлый день.

Говорил он несколько напряжённо, словно с трудом подбирал слова.

– Давай как-нибудь в другой раз поедим этого гуся, – примирительно предложила я.

Кивнув, Чигару со вздохом отодвинул тарелку и первым поднялся. Мы прошли мимо столиков, где мужчины сидели в основном с женщинами, и спустились на первый этаж, где гуляли исключительно мужчины. Чигару резко остановился, и я тоже, проследила за его взглядом: на столе в углу сидел Дэйти и бренчал на лютне, напевая что-то трём хорошо одетым мужчинам (впрочем, здесь все были хорошо одеты, это ведь известное своей кухней приличное заведение). Взгляд Дэйти рассеянно блуждал по залу, поэтому трудно было сказать, заметил он нас или нет.

– Идём, – Чигару потянул меня за руку.

На улице на привязи хватало лошадей. Неподалёку вздыхали растравленные ароматами кухни стражники, так что за животных посетители могли не беспокоиться.

Чигару сцепил руки и присел, подставляя их под мою ногу, после чего закинул меня в седло белой кобылы и лихо вскочил на своего чёрного скакуна.

– Мне кажется, – протянула я, – вы соврали, когда говорили, что плохо держитесь в седле.

– М-м, я отметил, что, в отличие от местных аристократов, не постигал это искусство с рождения, – с лукавыми нотками отозвался Чигару.

На свежем воздухе, на расстоянии двух вытянутых рук от него, имея возможность немедленно ускакать прочь, я почувствовала себя спокойнее, хотя путешествие по улицам ночного города нельзя назвать безопасным.

– Вы уверены, что я могу ничего не опасаться? – я запрокинула голову: мой пернатый Герцог перепорхнул с крыши таверны на конёк соседнего дома.

– Разве что того, что я похищу такую красавицу, – улыбнулся Чигару.

Но шутку я не оценила.

Некоторое время мы ехали молча. Озарённый алхимическими светильниками замок возвышался над домами, и сейчас – сияющий, на фоне закатного неба, – он показался таким прекрасным и величественным, что перехватило дыхание.

Так, запрокинув голову и разглядывая его, я и ехала под присмотром Чигару.

– Может, у вас есть какие-то пожелания? – он отвлёк меня от созерцания замка. – Вы куда-нибудь хотите сходить? Может, на базар?

Я только пожала плечами.

– В библиотеку университета? – предположил Чигару.

И тут я кивнула: посетить её следовало, чтобы закончить с поисками знаний о ядах. И там наверняка море всего интересного!

Пир проходил в другой части замка, поэтому во дворе и в коридорах на пути к моим комнатам царила тишина, лишь изредка тут и там звучали отдалённые голоса, шаги, да шелестели наши с Чигару плащи.

Перед дверью в мои покои он преградил мне путь.

– Я очень сожалею, что не смог вас развлечь, – почти прошептал Чигару.

– Ничего страшного, – я тоже невольно перешла на шёпот.

В десяти шагах с той и другой стороны от нас стояли стражники, и я не решалась прогнать Чигару, чтобы об этом не донесли ревнивой Венанции.

А Чигару пользовался моим страхом, так и стоял, нависая, вглядываясь в лицо.

– Что во мне не так? – прошептал он вдруг и мягко сжал мои плечи.

У него был такой пристальный взгляд, что хотелось спрятаться.

– Эм, – я подавила желание отступить. – Возможно, об этом стоит спросить ваших многочисленных женщин? Потому что я не знаю.

– Им как раз всё было так… Значит, дело в них? Но ведь Кайден тоже далеко не девственник, и тебе это не мешает.

Внутри похолодело, а жар прокатился по лицу, сосредоточившись на щеках.

– О его женщинах не болтают на каждом шагу, – прошептала я, – и никто не говорит, что я его развлечение на пару месяцев.

Ладони Чигару скользнули по моим плечам на шею, обхватили лицо.

– Никого не слушай, – он наклонился ко мне, потянулся губами.

Напряжение, копившееся всю дорогу сюда, выплеснулось парализующей магией. Это было почти невольно – но пальцы Чигару на несколько мгновений ослабли, и я вывернулась, просочилась мимо разворачивающегося следом за мной Чигару к дверям.

– Спокойной ночи, милый! – нарочито громко попрощалась я для стражников.

От «милый» у Чигару широко распахнулись глаза, он растерялся буквально на секунду, но этого мне хватило, чтобы распахнуть дверь и нырнуть в темноту.

Пальцы обожгло колючими ударами магии. Я так растерялась от внезапного приступа потребности исцелять, что не услышала, не заметила в темноте надвигающуюся фигуру, просто вдруг сильные руки обняли меня, прижимая к широкой груди. И я узнала Кайдена – по запаху, по его теплу, по рукам и буйству моей магии.

– Эйна, – прошептал Кайден и поцеловал меня жадно, яростно.

Его губы были сладкими, с привкусом специй, и сминали мои в безумном, исступлённом порыве, словно Кайден не мог остановиться.

***

Кайдену дважды приходилось слышать о действии возбуждающего зелья. Первый раз – от отца. Тот описывал состояние под ним как опьянение с обострённой остротой желаний и вялостью ума. В его версии это было что-то жуткое и отвратительное, несмотря на удовольствие.

В описании Чигару ситуация выглядела иначе: под винцо тот со смехом рассказывал, как с набухшим органом наперевес убегал от Реи, прятался по шкафам, под кроватями, и в итоге перепачкал ей одежду.

Для Кайдена знакомство с зельем началось с присланного за ним слуги Венанции. Идти Кайден не хотел, но и отказать после того, как Венанция на него уже разозлилась, не решился. Тем более, ему следовало отвлечься от навязчивой мысли, что Чигару увёл Эйну на поддельное, но всё же свидание.

Неладное Кайден заподозрил, когда Венанция извинилась за резкость и безосновательную ревность. Она никогда не извинялась добровольно, даже если была неправа. Заставить попросить прощения её мог только король.

А тут Венанция была мила, любезна, предложила угоститься сладостями из засахаренных фруктов и вином с пряностями. Благообразия встрече придавали вышивавшая в углу жена ключника, два стражника у дверей и обслуживающие стол слуги, так что ловушку чувственного толка заподозрить было трудно.

«Я никогда не попаду в такую же дурацкую ситуацию, как мой отец», – всю жизнь считал Кайден, поэтому смело отпил вина и принялся обсуждать с Венанцией будущий турнир.

Едва в голове зашумело, что просто не могло случиться после нескольких глотков, Кайден отставил кубок и попытался откланяться.

– Держите его! – приказала принцесса охранникам.

Те замерли в нерешительности: не аристократам нападать на герцога чревато. В голове у Кайдена шумело всё сильнее, но он среагировал быстро: растолкал щитами людей Венанции, нырнул в соседнюю комнату, оттуда выскочил в гардеробную, из гардеробной – в комнату для слуг, уже оттуда в коридор – и бросился бежать.

Главное для него было скрыться из виду хотя бы ненадолго, тогда можно будет спрятаться под иллюзией.

Венанция пустила по его следу слуг, подняла стражу с требованием найти его и доставить к ней.

В уголке зала под иллюзией Кайден пережил первые приступы мучительного желания, первые попытки здравого смысла ускользнуть от сознания, сосредоточенного на жажде обладать. Кайден думал об Эйне. Не как о целительнице, хотя о её помощи просто мечтал, а как… о самой прекрасной девушке, которую видел в жизни. Его руки, всё тело горело от воспоминания, как она лежала на нём, как он её целовал.

В полубреду Кайден добрался до комнат Эйны. Возле них дежурили прикормленные им стражники, но он не верил в их абсолютную верность. А несколько минут спустя к покоям Эйны злым вихрем примчалась Венанция, распахнула двери.

Навстречу ей вышли слуги и отчитались: