Целительница будущего короля

– Мы обыскали всё, его там нет.

Венанция прошлась по комнатам сама и так же яростно покинула их, что-то бормоча под нос и стискивая рукоять кнута, мелодично позвякивающего металлическими лезвиями.

Пока слуги провожали её перепуганными взглядами, Кайден, иллюзией сливаясь то с полом, то со стенами, за их спинами проскользнул в покои Эйны.

В горячечном, полном её самых непристойных образов бреду, он добрался до купальни и накачал в ванную холодную воду.

Именно холодная вода, в которую Кайден, сбросив одежду, с шипением погрузился, помогла проясниться мыслям. В воде, постукивая зубами, прикрываясь иллюзиями, Кайден лежал, когда слуга привёл с выгула Черныша, когда Венанция ещё раз пробежалась по покоям Эйны и даже заглядывала в купальню.

Солнце заходило, и покои погружались во мрак. Кайден постоянно добавлял холодную воду, но всё равно сгорал от желания, от исступлённых, неистовых, нежных и яростных фантазий, где была Эйна и только Эйна.

С ужасом Кайден понимал, что были моменты, когда он мог бы спутать её с Венанцией, если бы та влезла к нему и молча начала соблазнять.

Но Кайден был один, и горячечный бред оставался лишь бредом. Кайден даже не сразу заметил, что чернота расползалась по венам быстрее обычного. То ли из-за холода, от которого начало першить в горле, то ли из-за возбуждающего зелья, но рахра бурно его отравляла.

В комнаты Эйны никто не заглядывал, Черныш сторожил дверь, так что Кайден, наконец, выбрался из ванны. «Я смогу с этим справиться», – уверял он себя, натягивая одежду на закоченевшее тело. А потом сидел и просто ждал, согреваясь и ощущая, как его постепенно отпускает. И постоянно думая об Эйне. Об Эйне раздетой в его руках. Об Эйне на свидании с Чигару.

Об Эйне.

Темнота окутывала Кайдена, позволяя тонуть в мечтах, с которыми он отчаянно боролся.

А когда показалось, что разум победит, Черныш завилял хвостом и засучил лапами.

– Лежать, – приказал Кайден.

Пёс затих.

Кайден думал, что справится и с зельем, и с собой, и с порывами. Но просочившееся сквозь дверь едва уловимая фраза «Спокойной ночи, милый» его просто оглушила.

Милый…

Кайден подскочил. Дверь приоткрылась, и тонкая фигурка скользнула в комнату. Кайден понимал, что подходить к Эйне рискованно, но верил в свою силу воли. Он просто должен был спросить об этом «милом», он же её герцог, как-никак.

И только когда Эйна оказалась совсем близко, Кайден понял, какая это роковая ошибка – приближаться к ней сейчас: его желания и фантазии, с таким трудом подавленные и вымоченные в холодной воде, вспыхнули с новой силой.

Кайден не мог её не поцеловать. И в это мгновение Эйна стала центром его мира.

Глава 28. Результаты

Мы пошатнулись. Или это мир вертелся и падал. Звякнула фибула, когда плащ пополз с моих плеч. Кайден прижимал меня к себе, скользил ладонями по спине, плечам. И целовал. Я задыхалась, всё казалось нереальным и упоительным, несмотря на яростное кипение магии во мне, потому что, кипя, она изливалась, выплёскивалась на Кайдена.

Только когда горячие губы стали ласкать шею, а моё сюрко затрещало под пальцами Кайдена, я поняла, что это всё по-настоящему. Запустив пальцы в его густые волосы, послала успокаивающий импульс.

Кайден качнулся и крепче обнял меня за талию.

– Эйна, – прошептал так сладко, что дрогнуло сердце. – Эйна…

Он опять целовал мою шею, и целительская магия свободно перетекала в Кайдена, обратно, скользила между нами, сливала нас в единое целое, от чего у меня кружилась голова и безумно колотилось сердце. Никогда я не испытывала ничего подобного, и я терялась: хотелось ощущать это дальше, посмотреть, что будет, и в то же время я понимала, что поцелуи, объятия – это всё неправильно.

– Эйна… – с надрывом прошептал Кайден и поднял меня на руки. – Моя Эйна…

В темноте он легко нашёл спальню и уложил меня на кровать, тут же накрывая собой, осыпая поцелуями лицо, шею, мои взметнувшиеся к нему руки и снова лицо.

– Эйна, Эйна, Эйна…

Моё имя в его устах звучало сладко и музыкально. Магия пела во мне. Кожа горела от поцелуев, жалобно трещала ткань. Мне было хорошо.

«Иногда чувства так сильны, что им невозможно противостоять», – так говорила мама в те несколько раз, когда я не удержалась и обвинила её в том, что я изгой только потому, что она совершила глупость.

Я не верила.

Думала, со мной такого не случится.

Что мой разум всегда будет ясным.

А сейчас он пылал, и я не хотела ничего, кроме поцелуев Кайдена. Бороться с этим было невозможно, и мысленно я стала повторять вопрос Чигару, восстанавливать в памяти интонации, с которыми он это сказал: «Неужели ты хочешь повторить путь своей матери?» Я вспоминала все те случаи, когда мне пророчили, что я кончу, как мать, что я такая же, как она.

Накопленные обиды гасили страшный пожар, запалённый губами и руками Кайдена. Эти обиды позволяли брать под контроль разум, магию, чувства.

– Кайден, хватит! – потребовала я, упираясь ладонями в его грудь. – Кайден…

– Эйна, – он снова целовал меня в шею, и мне хотелось выгнуться ему навстречу, но я послала парализующий импульс.

– Кайден, я не хочу! Я не буду как моя мать! Не смейте меня трогать!

Я забилась в его ослабевших руках, боясь не столько его, сколько себя: того, что сдамся, позволю дальше целовать и раздевать меня, утону в этой страсти.

– Нет! Нет! Нет! Я не хочу! Я не стану вашей любовницей! Ни за что!

В порыве брыканий я заехала Кайдену по щеке, пальцы запутались в его волосах, я снова задёргалась, но поняла, что Кайден не двигается. Он застыл надо мной. Отдышался и повалился на бок.

Отскочив, я сорвалась с края постели и больно шмякнулась об пол.

– Эйна, – с тоской позвал Кайден.

Но я в темноте ощупью добралась до столика с зеркалом и ухватила бутылку, затрясла. Алхимический состав в ней смешался, разгораясь холодным светом. Моя одежда была в полном беспорядке, как и одежда лежащего на кровати Кайдена. Он смотрел на меня устало и виновато, прикрылся рукой от света:

– Прости.

– Не смейте так больше делать! Никогда! Иначе я сбегу!

Застонав, Кайден сел на кровати и потёр лицо.

Я отступила на несколько шагов.

– Эйна, прости, – повторил он и перебрался на край постели, свесил ноги. – Есть вода?

Шаркнув взглядом по комнате, обнаружила на столике кувшин и, настороженно косясь на Кайдена, перебралась сначала к столику, а оттуда с кувшином в вытянутой руке – к Кайдену.

– Спасибо, – он вылил воду себе на голову.

Потоки прокатились по его волосам, намочили рубашку, и она приклеилась к мускулистой груди. Отдышавшись, Кайден отбросил кувшин в изножье и снова потёр лицо.

– Я пришёл попросить о помощи. Не хочешь – хорошо, давай забудем, всё равно я не могу ничего тебе предложить. Кроме проблем. Но мне нужна твоя помощь. – Кайден потянул рубашку вверх, отклеивая её от кожи.

Даже в свете единственной лампы я заметила, что прогресс, наблюдавшийся в последние дни лечения, откатился, и вены стали намного темнее.

– Что случилось? – целительница во мне мигом потеснила женщину, и я подошла ближе, подсветила себе, чтобы убедиться: сгустившаяся чернота рахры – не игра света и теней.

– Венанция напоила меня любовным зельем, – поморщился Кайден.

– Ой! – я прикрыла рот ладонью.

– Ты сможешь как-то помочь? А то мне трудно… – он сглотнул, и я заметила, что его зрачки сильно расширены, несмотря на близость сияющей лампы, – трудно сдерживаться. Ты очень красивая.

Щёки опалило, но я быстро взяла себя в руки, вручила Кайдену лампу а сама пошла за инструментами.

– Да, скорее всего, смогу, – я принялась выставлять из седельной сумки склянки и миски. – Очищение организма – один из элементов борьбы с рахрой, надо его усилить, чтобы хватило и на неё, и на любовное зелье.

Снова я была в своей стихии: намешивала краску, вливала в неё магию. Я почти не ощущала взгляда Кайдена, хотя краем глаза видела, что он, обнимая светильник, восторженно смотрит на меня.