Грезящая империя

— Наш дед искал этот город, — напомнил Берилл. Он попытался поправить мундир, тот всё-таки немного жал. — На Армаранском нагорье несколько руин, одни из них наверняка Ша'харар. Просто после деда никто не стал ими заниматься.

— Предлагаешь копаться в пыли? Предел мечтаний.

— Для начала организовать ученых. Дать задание картографам. Потом разведчики, экспедиция. Ничего сложного.

— Поэтому ты здесь старший и организатор, — проворчал Агат. — Не понимаю, почему император решил, что мы оба должны этим заниматься.

Он никогда не называл его отцом. Впрочем, Берилл тоже.

— Ты не хочешь? — уточнил Берилл.

На самом деле, он радовался, что здесь не придется держать дистанцию с братом — приказ самого императора.

Агат с досадой покачал головой:

— Просто не понимаю мотивов императора. Это настораживает. Но перспектива уехать с экспедицией и задержаться там очень заманчива. Тем боле… мне интересно, что можем отыскать.

В Агате явно начал просыпаться исследователь, и Берилл подумал, что ему еще придется выслушивать длинные теории о древних. Стоит надеяться, что они правда отыщут книги, тогда Агат нырнет в них, и Бериллу останется только напоминать брату, что иногда стоит спать.

Они не успели продолжить разговор, потому что мимо них прошел один из советников отца, а из комнаты вышли Яшма и Келнар. Дела сменяли друг друга.

Грезящий кивнул им, и Агат шепнул Бериллу:

— Узнаю, что им на самом деле известно.

Агат много времени проводил среди магов. Он не учился грёзам, только каким-то базовым вещам, но Келнар и остальные если и не симпатизировали принцу, то уж точно принимали его. В отличие от Берилла, который уютнее ощущал себя с воинами. Или со жрецами — Агат их не любил и предпочитал не пересекаться.

— Не хочешь ли выпить чаю?

Берилл не заметил, что Яшма подошла к нему. Отказаться от приглашения императрицы можно, сославшись на дела, но Берилл не очень-то этого хотел. Он кивнул и взял Яшму под руку. В последний раз кинул взгляд на Агата, беседующего с Первым среди грезящих, и на запертую дверь императорской комнаты.

Яшма шагала молча, но не потому, что ей нечего было сказать, просто она предпочитала беседы за закрытыми дверьми. Она с детства росла во дворце, пусть и в другом, прекрасно понимала правила, по которым он живет. Не то чтобы ей было что скрывать… она призналась однажды, что ей попросту не нравится сама мысль, что кто-то может за ней следить и подслушивать.

До свадьбы Яшму звали Лилайя Кон-Нере, она была старшей сестрой нынешнего правителя Хор-Меневата. Сначала Берилл думал, именно брат прислал ее сюда, чтобы заключить союз с Шеленарской империей. Но позже начал понимать, что Яшма сама настаивала на союзе. Пусть нрав императора известен по всему миру, империя оставалась трепещущим сердцем мира.

На родине у Яшмы несколько дочерей и взрослый сын, первый муж был местным аристократом и давно умер. Как однажды вскользь обронила Яшма, дома ждал недальновидный брат-правитель, который жаждал воткнуть нож ей в бок. Трон Хор-Меневата не могли занимать женщины, но при дворе Яшма наверняка обладала весом.

Здесь, в империи, она быстро нашла свое место. Иногда ей даже удавалось влиять на императора, но больше внимания она уделяла образованию и искусству, активно развивая их.

Как ни странно, с обоими сыновьями императора она быстро нашла общий язык.

Поэтому Берилл с удовольствием прошел по длинным дворцовым коридорам в покои императорской жены. Здесь было уютно, много ковров, вышивки, картин и гобеленов на стенах. Некоторые были привычны, другие Яшма привезла из Хор-Меневата.

Ни низком изящном столике слуги разложили чайный набор из такого тонкого фарфора, что он казался невесомым. Берилл предпочитал глиняную посуду. Даже покрытая изящными узорами она казалась надежнее и весомее. Но фарфор считался роскошью, к тому же Яшма просто его любила.

Ее достаточно строгое платье не казалось чем-то неправильным в этой гостиной. Но перчатки Яшма сняла, как было принято с близкими людьми или членами семьи. Берилл тоже скинул свои.

Когда слуги ушли, Яшма будто расслабилась. Откинулась на кресле, совершенно не по-императорски вытянула ноги. Берилл против воли улыбнулся: раньше только с Агатом он ощущал себя свободно, но теперь и в компании Яшмы расслаблялся.

— Что думаешь? — спросил он.

— О поисках Ша'харара? Чушь полная.

— Не найдем?

— Найдете, конечно, я не сомневаюсь в ваших способностях, — хмыкнула Яшма.

Но не продолжила. Она часто так делала, заставляя перебирать варианты. Берилл сначала не понимал, зачем это, манера его раздражала… а потом начал делать точно так же с советниками. Потому что слушая их предположения, можно многое узнать.

Яшма не стремилась ничего узнать у принцев, но то ли ей нравилось учить таким образом, то ли слишком привыкла с годами жизни во дворце.

— Всё не так плохо? С орихалком.

— Плохо, — помрачнела Яшма. — Я не знаю всего, но грезящие давно говорили, что-то не так. А тут еще и жрецы явились со своими пророчествами. Император не настолько им доверяет, но это возможность понять, что действительно происходит. Раз пока ни у грезящих, ни у ученых никаких идей.

— А зачем нас двоих-то посылать?

Яшма сделала паузу. Берилл сжал в руках свою чашку: он не сомневался, Яшма не станет ему врать, но если она медлила, значит, ничего приятного в ее словах не будет. И она просто думает, как подать это мягче.

— Император хотел послать только Агата. Достаточно важное дело, чтобы поручить именно принцу. И тайное, люди не должны знать про орихалк.

— И он занимается книгами. При чем тут я?

— Чтобы присмотреть за ним.

Берилл с удивлением глянул на Яшму, но она явно не шутила.

— Чтобы… присмотреть? За кем? За Агатом?

— Ты же знаешь, твой отец, считает, что кровь дашнаданцев от матери дает Агату не только предрасположенность к магии, но и темную силу. Многие так думают.

Берилл вспомнил новые шрамы на спине брата. О да, отец не уставал напоминать, что это сдерживает проклятую кровь!

— Император вбил себе в голову, — продолжила Яшма, — что сила Агата растет. Если она где-то и проявится ярче, то в древних руинах. Ты нужен, чтобы присмотреть.

Берилл не знал, что сказать. И что, по мнению отца, он должен сделать?

Яшма вздохнула:

— Возможно, жрецы так посоветовали. Ты же знаешь, они не любят Дашнадан, его жителей и твоего брата. А он не делает ничего легче.

— Он их терпеть не может. Если бы меня чуть не утопили в детстве на обряде, я бы тоже их не любил.

— Они утверждали, это боги захотели забрать того, в ком нечестивая кровь. Жрецы постоянно утверждали, будто в Агате есть силы, от которых они хотят очистить. Их обряды никому не мешали, поэтому император позволял. Простые жители после этого считают Агата чуть ли не набожнее тебя.

Берилл фыркнул. То-то они бы удивились.

— В последнее время император стал больше прислушиваться к жрецам, — вздохнула Яшма. — С возрастом он чаще думает о смерти и о грехах. Возможно, сейчас тоже повлияли жрецы.

— Присматривать за Агатом, — проворчал Берилл и наконец-то попробовал чай. Цветочный. — Обычно это он за мной присматривает.

— Само задание не так уж плохо, и нам правда нужно знать, что происходит с орихалком.

— Агат сейчас наверняка обсуждает всё с Келнаром Данокаром.

— Грезящие всегда находят общий язык.

— Агат не грезящий!

— Он грезящий больше, чем ты думаешь.

Берилл не стал спорить. Брат говорил ему, что из-за происхождения многие считают его настоящим магом. А на самом деле, он не обучается грёзам не столько из-за запретов отца, сколько из-за того, что чары у него не выходят. Да, порой бывают всплески силы, но они почти не контролируются. У Агата не особо получается направлять всё это в грёзы.

Он не говорил этого, но наверняка жалел. Маг, которого тянет к маги… и у которого она не выходит. Поэтому он нашел себя хотя бы в обучении.