Грезящая империя

***

Великий император Шеленара разбирал документы в одной из восточных комнат дворца. Чуть менее официально, чем кабинет — министров и советников так бы принимать не стал, а для встречи с сыновьями годится.

У дверей стояли воины личной гвардии императорской семьи: неподвижные фигуры в темной коже с орихалковыми наручами, зачарованными отражать атаки. В рукоятях мечей и кинжалов тоже поблескивали кусочки зачарованного металла.

Берилл вспомнил собственный меч, где по всему лезвию вились золотистые разводы орихалка. Бесценное оружие с очень мощными грёзами. Он обладал им по праву принца и наследника.

Комната казалась небольшой из-за многочисленной деревянной мебели и стола, полностью устланного бумагами. А вот на полу, в отличие от жилых помещений, не лежали ковры с мягким ворсом нанских овец, зато расходились узоры красочной мозаики.

Берилл с Агатом остановились одновременно и приложили кулаки к сердцу в традиционном военном приветствии, слегка склонили головы как полагалось перед владыкой. Они единственные во всем Шеленаре могли не кланяться. И уж точно не преклонять колено.

Императора звали Рубин, хотя к нему не обращались иначе, чем титулами. Даже Берилл понятия не имел об имени души отца. Вообще-то обычно родственники знали подобные вещи, они открывались близким друзьям. Император никогда не считал это нужным.

Суровый мужчина, почти полностью седой, а вот аккуратная борода оставалась темной. Император по возрасту и по статусу уже мог себе позволить не бриться гладко. Его лицо казалось грубоватым, но не лишенным изящества. Будто взяли кусок камня, но попытались обработать тонко.

Алмаз больше всех из троих сыновей походил на отца. Но только внешне, а легким характером и постоянной улыбкой точно пошел в мать. Берилл же унаследовал глаза императора: изящный абрис с чуть опущенными уголками. Говорили, что вместе с тяжелыми бровями взгляд казался хищным, будто у дикой птицы, высматривающей добычу.

Берилла ужасно злило сходство. Он не хотел хоть в чем-то напоминать этого человека.

Император был одет в такую же военную форму, как на сыновьях, только грудь мундира украшали длинные полоски орихалка, напоминавшего то ли медь, то ли золото.

— Долго, — недовольно сказал император. Он произносил слова коротко, отрывисто. Привык приказывать.

Он не удостоил Агата даже взглядом и посмотрел на Берилла, но тот не дрогнул. Он не боялся отца, просто хотел проводить в его обществе как можно меньше времени. Узнать, что ему нужно, и наконец-то уйти.

Помимо императора в комнате находилось еще двое. Яшма, его жена, скорее всего помогала с бумагами. Высокая и очень статная женщина. Ее брак с императором Шеленара носил чисто политический характер и состоялся несколько лет назад, когда она уже была в возрасте, считавшемся непригодным для рождения детей, но самым подходящим для накопления мудрости.

Темное платье, украшенное цепочками, струилось, ткань кроилась особым образом, чтобы юбка не оставалась прямой, а ниспадала потоками. Грудь и руки плотно охвачены, на ладонях перчатки с орихалковыми пуговицами. Украшения эта женщина не любила, предпочитая серьги и заколки для волос в безупречной прическе.

Лишь накидка, тонкая, будто сетка, и золотистая, напоминавшая сам орихалк.

Третьим человеком в комнате, к удивлению Берилла, оказался Келнар Данокар, Первый среди грезящих. В традиционных синих одеждах, длинные полы простого камзола повязаны на поясе, так что видны кожаные штаны и сапоги. Берилл всегда полагал, что неброские грезящие больше похожи не на магов, а на военных. Только легкий капюшон на голове никак не мог быть у офицера. И костяная маска на нижней половине лица — считалось, что грезящие привлекают смерть своими силами, поэтому им стоит прятать лица, когда они грезят.

Сейчас маска Келнара была спущена, лицо казалось расслабленным. Агат говорил, что внешность главного мага обманчива: за ленивыми манерами скрывался решительный человек.

Грезящих не звали для разборов бумаг, значит, либо принцы здесь из-за него… либо он сам здесь из-за того, что и они.

— Для вас есть дело, — сказал император.

Он помедлил, и Берилл насторожился. То, что он хотел поручить что-то обоим сыновьям сразу, уже странно, но то, что он замешкался… это сбивало с толку.

— Орихалк иссякает, — продолжил император.

— Шахты далеки от истощения, — осторожно заметил Берилл. Он видел данные.

— Руду добывают столько же, сколько и раньше. Она хуже держит чары.

Берилл вскинул бровь и коротко глянул на Келнара, только теперь заметив, что его лицо и вправду выглядит… обеспокоенным.

— Грезящие занимаются этим вопросом, — сказал он.

Император даже не взглянул в его сторону:

— Не сомневаюсь. Но пока вы не понимаете, почему тратите столько же сил, сколько раньше, а результат хуже.

— Да.

В голове Келнара слышалась досада, а Берилл начал медленно осознавать сказанное. Они стали империей благодаря орихалку. В мире оказалось не так уж много месторождений этой руды, и большая часть — у них.

Только орихалк держал грёзы — так обычно называли любые чары. Поэтому он был таким исключительно дорогим материалом.

— Могут ли маги слабеть, а не орихалк? — подал голос Агат.

Император хмыкнул, как будто ему понравился вопрос. Келнар качнул головой:

— Мы проверили на многих грезящих, прежде чем докладывать императору. Сила моих людей не стала меньше. Их чары не слабее. Но орихалк перестает их держать.

— Я хочу, чтобы вы занялись этим, — коротко бросил император сыновьям. — Выяснили, в чем причина.

— Но это же дело грезящих, — не понял Берилл.

— И они будут заниматься. Вы отыщете Ша'харар.

Агат издал сдавленный звук, который мог быть чем угодно, но Берилл подозревал, что это крайняя степень удивления.

— Мы даже не знаем, где его искать!

— Поэтому займетесь вдвоем, — кивнул император. — Можете задействовать любые ресурсы.

Такое разрешение давалось крайне редко и означало, что принцы могут делать что угодно для достижения цели и не спрашивать императора. Даже если захотят привлечь войска.

Только вот это всё равно не поможет в поисках руин древнего города.

— Давно пора было отыскать потерянный Ша'харар, — сказал император.

Если бы ты меньше времени уделял войне и больше исследованиям, подумал Берилл.

— Ша'харар — не только наследие древних, но и огромная библиотека. Отыщите город и всё об орихалке. Если где-то записано решение проблемы, оно там.

— С чего бы? — спросил Агат.

Берилл разделял сомнения брата. Безусловно, о библиотеках Ша'харара ходили легенды, но это не значит, что в них могло что-то быть об орихалке.

— Так сказали эльхары.

Жреческий орден, дававший пророчества. Порой они действительно знали то, что невозможно было узнать, но Берилл всё равно им не доверял. Мало ли что они там увидели среди звезд в своих трансах.

Император им верил. Не безоговорочно, конечно, но если они указали направление, он поддержит поиски.

К тому же, у жрецов свои библиотеки и знания. Они могли попросту знать, что может найтись в Ша'хараре. И выдать эти знания за божественное откровение предвиденья. Это император тоже наверняка учитывал.

Их дед почти отыскал легендарный город. Он оставил записи, просто его сын ничуть ими не интересовался до сегодняшнего дня.

— Эльхары, — повторил Агат. Он всех жрецов не любил. — Если они так уверены, может, и место сразу сообщили?

На мгновение Берилл подумал, отец сейчас ударит Агата. Прямо здесь, при других, хотя обычно не позволял подобного. На этот раз тоже взял себя в руки и рявкнул:

— Приступайте!

Оба принца развернулись на каблуках и вышли из комнаты.

— Ша'харар! — воскликнул Агат, когда они оказались по ту сторону двери. — Он бы еще ветер послал ловить!

— Ну, не так уж невозможно.

— Ветер?

— Город.

Агат вздохнул, но не ответил. Он умел вот так молча, но очень ярко… не соглашаться. Скрестил руки и отошел подальше от охранявших комнату гвардейцев, чтобы те точно ничего не услышали.