Грезящая империя

***

Он сидел в маленькой каменной комнатке и смотрел на свои руки.

Агат никак не мог поверить в то, что прочитала Ашнара. Она тут же потащила его в общий зал, где как раз завтракал Кфар Шемет. С восторгом начала ему рассказывать, Агат же пробормотал, что ему нужно к себе. К счастью, никто его не останавливал, и он улизнул от навязчивого внимания Ашнары. Он понимал ее возбуждение, алхимик, которая не только разгадала тайну исчезновения древних, но и пересмотрела фундаментальные законы магии.

Она полагала, если бы Ша’харар открыли раньше времени, ничего бы не произошло. Он остался мертвым даже с потомками тех самых дашнаданцев. Но когда магия созрела, то ждала только того, кто сможет открыть.

Ашнара даже считала, что Каэр не просто так нашел нужные ему упоминания и смог отыскать город. Скорее всего, те самые потомки двенадцати снабдили книги сведеньями, по которым умные люди смогли бы отыскать город.

Возможно, несколько книг Каэра принесла в императорскую библиотеку даже мать Агата.

Он же пока не мог всего этого осознать. Это он-то, принц с проклятой кровью, открыл Ша’харар и вернул древнюю магию? Да, грезящие говорили, будто магия тут другая… возможно, теперь она просачивается сквозь землю обратно. Питает грёзы, орихалк.

Всё потому, что Агат оказался в нужном месте. Но разве он этого достоин? Только не он. Наверное, это чья-то дурная шутка.

В дверь его комнаты забарабанили, и Агат встрепенулся. В один шаг преодолел расстояние и открыл. На пороге стояла слуга, явно встревоженный.

— Ваше высочество! Там, наверху… прибыл принц Берилл. Он требует вас. И он… кажется, он не в себе.

***

Когда Агат выскочил из врат Ша’харара, он замер, неистово моргая и пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету. Как оказалось, день в подземных залах и день на пустоши очень отличались.

Рядом с озером в котловане меж холмов расположился временный лагерь экспедиции, который грозил стать постоянным. Между шатров развешивали сушиться белье, горели костры, здесь же готовили еду и жили все воины.

Сейчас они стояли нестройной толпой, явно не понимая, что им следует делать. Потому что перед вратами расхаживал Берилл. Его взмыленную загнанную лошадь держал чуть дальше конюх, сопровождавшие воины устало спешивались.

Берилл казался полным энергии. Он метался из стороны в сторону, будто загнанный зверь. В одной руке держал кинжал, а в другой зачем-то факел.

Ашнара уже стояла тут и сразу перехватила жмурившегося Агата, сунув ему что-то в руки:

— Заставь его выпить.

Агат не смотрел, но на ощупь понял, что это пузырек с алхимическим зельем. Противоядие. Рассеянно кивнув, Агат двинулся к брату. Тот его наконец-то заметил:

— Агат!

— Берилл, — осторожно сказал Агат, — ты вообще когда в последний раз спал?

Берилл и правда выглядел так, будто всю дорогу нещадно гнал. Глаза у него покраснели, одежда в небрежности и пыли.

— Ты здесь! — сказал Берилл. — Почему ты не поговорил со мной?

Агат растерялся. Он не думал, что первым делом Берилл будет спрашивать именно об этом. На виду у всех, перед вратами Ша’харара. Крепче сжав пузырек, Агат ответил:

— Испугался. Я… — голос дрогнул, и он закончил тише, так, чтобы слышал только брат. — Я испугался, что не тот брат, который тебе нужен.

— Ерунда!

— Может, ты опустишь кинжал, и мы поговорим?

Берилл как будто с недоумением посмотрел на кинжал в руке, а потом сунул его в ножны. Возможно, он угрожал кому-то, кто подошел ближе и пытался вразумить.

И даже сейчас, в таких обстоятельствах, Агат не мог не испытать радость. Будучи не в себе, Берилл всё равно принимал его. Он тоже должен сделать для Берилла всё, что может.

— Ты знаешь, что Алмаз жив?

— Что?

Агат не успевал за скачущими мыслями Берилла. К тому же, что за ерунду он говорил?

— Берилл, Алмаз умер десять лет назад.

— Нет. Он сошел с ума от яда и отец сослал его в храм. Я видел Алмаза. Он не помнит ничего о себе.

Агат глянул на Ашнару, и она пожала плечами: значит, с морозником такое действительно возможно. Неожиданно Берилл хрипло рассмеялся и развел руками. В одной он по-прежнему держал факел.

— Он сошел с ума так, как сейчас схожу я! Один ты среди нас нормальный.

— Разрушитель.

— Вовсе нет! Жрецы заявили, что пророчества были обо мне. Так что из-за меня они случайно отравили Алмаза. Ранили тебя. А отец выбросил Алмаза, как мусор!

Агату стало не по себе. Если всё это правда, тогда понятно, почему Берилла совсем накрыло. Как говорила Ашнара, в них обоих слишком много страха.

— Но со мной всё в порядке, Берилл. Смотри, и я, и Ашнара здесь. Всё хорошо. Опусти факел, давай сядем, и ты спокойно расскажешь.

— Сначала уничтожу Ша’харар.

— Что? Зачем?

— Это то, что я могу делать. И разве не должен разрушать? Ха! Смотри, Агат, тут уже повсюду огонь. Вокруг меня огонь. Это пламя!

Берилл взмахнул факелом, но пока не двигался с места. Его взгляд лихорадочно бегал.

— Ша’харар причина всех бед. Его знания не принесут ничего, кроме новой боли. Я сожгу его!

Берилл с удивительной прытью двинулся вперед, и Агат отчаянно пошел ему наперерез, вставая перед вратами города:

— Ты рехнулся? Там же люди! Хочешь, чтобы они пострадали?

Это немного отрезвило Берилла, он замер и тряхнул головой, шепча что-то без слов. Агат понял, что это единственное слово — «огонь».

— Послушай, Берилл…

— Ша’харар разбудил в тебе ту силу, от которой ты мучаешься. Его надо сжечь!

— Да это моя сила!

Агат снова попытался перехватить Берилла и зашипел, когда факел неловко мазнул по плечу. Особой боли Агат не ощутил, зато рукав рубашки тут же обуглился. Наверняка кожа пойдет волдырями.

Агат ухватился за руку и посмотрел на Берилла:

— Это моя сила! Город тут ни при чем. Хочешь и меня сжечь?

Берилл дрогнул. Он во все глаза смотрел на плечо Агата. Ошарашенно опустил руку с факелом. Рядом тут же оказалась Ашнара, ловко перехватывая. Она легонько погладила Берилла по спине, вполголоса говоря о том, что всё хорошо. Берилл растерянно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Агата:

— Я всегда хотел защищать… почему каждый раз выходит иначе? Из-за того, что я разрушитель?

— А ты хочешь им быть? — спросил Агат. — Или ты хочешь быть собой? Наследным принцем, моим братом, возлюбленным Ашнары. Предсказания всего лишь предлагают путь. Каким ты хочешь идти?

Агат протянул руку с пузырьком, не сомневаясь, что Берилл поймет, что это такое. Тот смотрел несколько долгих мгновений, а потом решительно взял и залпом проглотил. Закашлялся. Перевел дыхание.

— Вот и прекрасно, — проворковала Ашнара, продолжая гладить Берилла по спине. — Пойдем-ка, тебе надо отдохнуть, а противоядию подействовать. А тебе, Агат, стоит обработать ожог.

Эпилог

Ашнара вертела в руках письмо от Круга алхимиков и едва заметно улыбалась. Услышав, как зашевелился Берилл, она обернулась.

Во временном лагере Ша’харара, конечно, не было дворцовых удобств. Ашнара и принц устроились в повозке алхимика, куда никто не решался заглядывать. Берилл приподнялся среди одеял и сонно посмотрел на Ашнару:

— Иди сюда.

Ашнара притворно закатила глаза:

— Мой принц, ты слишком ненасытен!

— Эй, я имел в виду, расскажи, что говорит Круг. Но ход твоих мыслей мне тоже нравится.

Ашнара скользнула в постель и удобно устроилась в объятиях Берилла. Она до сих пор каждый день проверяла его кровь, но алхимия показывала, что следов яда больше не осталось.

Агат наверняка однажды проговорится, из чего было сделано то зелье, но Ашнара сообщать об этом не собиралась, сколько бы ни спрашивал Берилл.

— Ну, я заявила, что хочу связать свою жизнь с принцем, как думаешь, что сказал Круг?