Страница 22 из 76
Глава 8
— Домо аригато гоцзаимасьта, — сложив руки у груди, Фудзи поклонился так глубоко, что куртка на его спине натянулась, обнажив светлую полоску кожи.
Белый Лотос не удостоила его кривляния даже взглядом.
— Добро пожаловать на борт Кобаяши Мару, — сказала она так кисло, словно наше присутствие сулило одни неприятности.
А затем отошла в сторону, как бы приглашая нас подняться на борт.
Я осторожно ступил на шаткую доску, перекинутую с причала на борт. Она была тонкой и прогибалась при каждом шаге.
Решив не испытывать судьбу, я сделал шаг пошире, чтобы перепрыгнуть сразу на лодку, но в последний момент зацепился носком ботинка о какую-то верёвку и растянулся на палубе, больно ударившись подбородком.
— Хреновые из нас морские волки, — резюмировал Фудзи, помогая мне подняться. — Хоть бы не потонуть…
— Если хочешь рассмешить морского чёрта, расскажи ему о своих планах, — сказала Хякурэн, стоя к нам вполоборота и глядя на группу чиновников, торопливо пробирающихся между наваленных грудами мокрых сетей и плоских ящиков с решетчатым дном. По-моему, чиновники направлялись к нам.
— Сэнтё, всё готово, можем отходить, — к Хякурэн обращался мальчишка, с обветренным лицом и потрескавшимися губами, в таком же желтом плаще.
— Отдать швартовы, — кивнула Белый Лотос.
Мальчишка повернулся к белой коробке на палубе — вероятно, рубке, и махнув рукой, что-то пронзительно выкрикнул.
Под ногами сразу загудело, палуба пошла мелкой дрожью.
Чиновники ускорили движение, но на причале было слишком скользко — всё было покрыто слизью и рыбьей чешуей, а они боялись запачкать костюмы…
Мальчишка проворно размотал с чугунной тумбы толстый канат и утянул его к себе, на палубу. Судно сразу начало отплывать — причал отдалился, между бортом и серым волноломом ширилась полоса зелёной, с лазурным отливом, воды.
— Отчего такая спешка? — деловито спросил Фудзи у Хякурэн.
Девушка с недобрым прищуром смотрела на чиновников, которые, встав на краю пирса, пытались что-то кричать.
— Налог на невыловленную рыбу, — сквозь зубы выплюнула Белый Лотос. — Я не собираюсь платить этим проходимцам.
— Хякурэн, милая, это же копейки, — мягко сказал мой друг, принц Фудзивара. — Не стоит ссориться с государством…
— Это не государство, а администрация порта, — запальчиво возразила Белый Лотос. — Частная лавочка, которая скоро придумает, как драть с рыбаков за прошлогодние муссоны. А эти, как ты их называешь, копейки, позволяют некоторым прокормить семью в течении месяца.
— Извини, не знал, что всё так запущено, — Фудзи поднял руки и слегка закатил глаза.
А потом вздрогнул, и отошел к середине палубы — из-за борта, прямо ему в лицо, прилетел чувствительный заряд ледяных брызг.
Теперь ясно, почему вся команда кавасаки ходит в непромокаемых плащах.
На палубе было страшно. До воды, которая уносилась назад с ужасающей скоростью, было не больше метра. Осадка у судёнышка была неглубокая, и с волны на волну оно перебиралось, неуклюже клюя носом воду. И это в гавани, в относительно ясную погоду.
Что будет в открытом море, да ещё когда задует пресловутый муссон — страшно подумать.
— Из-за твоих выкрутасов нам не перекроют выход из бухты? — озабоченно спросил Фудзи, вытирая с лицо очередную порцию брызг.
Как только мы отошли от берега, ветер стал гораздо прохладнее. Под рубашку он пробирался запросто, как к себе домой. Я почувствовал, что начинаю дрожать.
— Это частный пирс, — Белый Лотос кивнула на причал, который превратился в смутную полоску за кормой. — А в бухте всем командует комендант Владивостокского рыбного порта. Так что всё в порядке.
— Не предполагал, что вы знаете морское дело, — я бы с удовольствием сунул руки в карманы, но боялся в таком случае улететь за борт. А потому, как вцепился в какой-то торчащий из палубы крюк, так и не отпускал.
Хякурэн бросила на меня не слишком дружелюбный взгляд. Но всё же ответила.
— Мой отец — владелец флотилии рыболовецких судов. Так что я с детства хожу в море. Каждую навигацию, с одиннадцати лет.
— А как же ваша должность начальника имперской безопасности Ямато?
А вот теперь она отвернулась, и ответила очень тихо и в сторону:
— Нет больше имперской безопасности, — а потом крикнула: — Ватанабэ!.. — прибежал давешний мальчишка. — Покажи новым матросам, где кубрик. И поручи какую-нибудь несложную работу, — а потом посмотрела на нас. — Кобаяши Мару — маленькое судно. Здесь нет места для пассажиров.
— Хорошо, сэнтё, я всё сделаю, — он не стал кланяться. Просто кивнул и махнул нам рукой: — Вы, двое, за мной.
Мы послушались.
— Вот здесь будете спать, — Ватанабэ показал на подвешенные к стене гамаки. В одном из них трубно храпел заросший по самые глаза жесткой, похожей на кабанью, щетиной мужик, два других провисли пустыми авоськами из-под картошки. — Камбуз там, — он махнул в другую сторону. Оттуда отчаянно несло маринованной редькой и раздавались звонкие удары ножа. — Гальюн — у кормы.
На этом инструктаж был закончен. Судно и вправду было крошечным. Лестница, по которой мы спускались в кубрик, была почти вертикальной, и такой узкой, что ноги приходилось ставить только по-очереди. Помещение с гамаками напоминало консервную банку от шпрот, плоскую и узкую, поставленную на бок. Про гальюн я пока не хотел ничего знать, хотя внизу живота уже начинала накапливаться неприятная тяжесть…
— А ты здесь юнга, да? — дружелюбно улыбнулся Фудзи.
— Помощник шкипера, — буркнул пацан и солидно вытер рукавом сопли. — Кто-нибудь из вас готовить умеет?
— Я умею, — ту же откликнулся принц Фудзивара. — А что?
— Будешь коком, — определил пацан.
— Я думал, мы будем работать на палубе… — это сказал я. Тесные, пропахшие рыбой внутренности лодки вызывали клаустрофобию.
— Ты умеешь вымётывать снюрревод? Управлять поворотными колонками?
Пацан говорил снисходительным и терпеливым тоном. Но чувствовалось, что такие неумехи, как мы, не вызывают у него ни малейшего уважения.
— Нет. Не умею.
— А старик Кагосима — умеет. Поэтому он будет работать тральщиком, ты — он ткнул в грудь принца Фудзивару — будешь коком вместо него, а ты — тонкий палец с обломанным ногтем упёрся в меня — будешь драить медяшку. Идём. Покажу где храниться кандейка и ветошь. Закончишь с уборкой — спустишься к Деду, в машинное. Он скажет, что делать дальше.
Мы с Фудзи переглянулись. Тот подмигнул и улыбнулся — лучше, мол, воспринимать всё это, как весёлую игру…
Тогда я улыбнулся в ответ.