Страница 3 из 16
Похоже, те, кто собрался на поляне, ждали только их. Ну, или, вернее, дядюшку. Потому что молодых представителей знаменитой фамилии продолжали всё так же показательно игнорировать… Поэтому сразу после того, как они трое, повинуясь очередному жесту дядюшки, отошли чуть в сторону от остальных, встав на самой опушке, рядом с факелами, действо на поляне начало разворачиваться. Люди в балахонах чуть раздались в стороны и, выстроившись двумя группа по бокам от перевёрнутого креста с чучелом затянули какой-то хорал. А парочка «ландскнехтов» подхватила по канистре с розжигом и принялась поливать поленницу, сложенную у ног чучела, время от времени брызгая и на него самоё. И вот тут Майкл встрепенулся и озадаченно уставился на чучело.
— М-м-м… дядюшка, а тебе не кажется, что…
— Помолчи! — раздражённо рявкнул представитель старшего поколения знаменитой семьи. Юный представитель этой семьи послушно прикусил язык, при этом продолжая напряжённо вглядываться в привязанную к кресту «куклу». Потому что ему показалось, что она шевельнулась.
— Человек — социальное существо, — негромко начал дядюшка. — Вне социума он — даже не животное, а-а-а… червь. Или трава. То есть просто чей-то ресурс, пища, удобрение… Но иногда встречаются те, кто думает, что они ценны сами по себе. Потому что богаты. Или умны. Или харизматичны и популярны. Поэтому они начинают нарушать правила, установленные социумом. Тем социумом, к которому они принадлежит. Но они ошибаются. Они — всего лишь куклы, которыми играют те, кто знает как на самом деле устроен мир… — дядюшка сделал долгую паузу, а потом, внезапно, заорал:
— Сжечь куклу! И все, кто присутствовали на поляне, подхватили этот кличь:
— Сжечь… Сжечь куклу! Сжечь жертву…
Один из «ландскнехтов» сделал шаг в сторону и, выдернув из держателя один из факелов, плавным движением поднёс его к политым горючей жидкостью дровам. Те мгновенно вспыхнули.
— А-АААА-А-Ы-Ы-Ы-Ы! — «кукла» внезапно полупридушенно взревела и задергалась. А Майкл вздрогнул и бросил отчаянный взгляд ан Уинтропа. Того тоже перекосило. А вот дядюшка Дэвид продолжал невозмутимо скандировать вместе со всеми:
— Сжечь! Сжечь! Сжечь! — а затем, вдруг, повернулся и окинул молодёжь требовательным взглядом.
— А вы почему молчите? Вы отделяете себя от нашего социума?
Майкл сглотнул и опять покосился на Уинтропа. Нет, они, конечно, прошли через многое — при вступлении в греческое общество любого американского университета через что только не приходиться проходить. Издевательства, насилие, содомия… Особенно этим отличаются университеты Лиги плюща, к которым принадлежит и Гарвард, в каковом они имели честь обучаться. Но вот так жечь живём живого человека… Однако, дядюшка смотрел на них очень требовательно. Так что спустя несколько мгновений и тонкий, дрожащий голос Уинтропа, и хриплый Майкла присоединились ко всеобщему хору. Дядюшка ещё несколько секунд внимательно смотрел на них, а затем поощряюще улыбнулся.
— Скоро вы войдёте в число тех, кто управляет жизнями миллионов, решает кому из них жить, кому согреть в пламени взрыва, а кому медленно подыхать от голода или неизвестной болезни. Вам окажутся подвластны такие силы и ресурсы, о которых могут только мечтать главы десятков как откровенно нищих, так и… весьма развитых стран. Вашей благосклонности будут добиваться знаменитейшие музыканты, художники, архитекторы, красивейшие женщины и мужчины… но я хочу чтобы вы навсегда запомнили, что если вы однажды сделаете ошибку и пойдёте против того социума, к которому принадлежите, то вы непременно кончите вот так, — тут дядюшка медленно повёл подбородком в сторону горящей фигуры:- В качестве бессловесной куклы, которую, кривляясь, сожгёт кучка ряженных на дурацком потешном жертвоприношении…
1.
— Вы не коммунист, Марков, вы — типичный буржуазный перерожденец! Те, кто дал вам рекомендацию в партию, должны отрубить себе руку! Или вообще застрелиться… —
Мне?! — возмутился я. — А как тогда, по-вашему, должны поступить те, кто давал рекомендацию Ельцину с Горабчёвым? А так же те, кто продвинул их в ЦК и Политбюро… кто заглядывал им в рот и цитировал их речи на партийных собраниях. Портреты в рамочке на стены кабинетов вешал! С ними что? Вон они сейчас — через одного в этой вашей новой КПРФ.
— Она не моя! — отрезала моя гостья. — А вы — предатель. Предатель дела коммунизма! — после чего вышла из моей квартиры, гордо вскинув голову и попытавшись резко захлопнуть дверь за собой. Ну чтобы она с грохотом врезалась в косяк. Но вот этого у неё не получилось. Потому что дверь была оборудована доводчиком… Я проводил её угрюмым взглядом и, тяжело вздохнув, двинулся обратно в свой кабинет. Вот ведь… женщина! Таран!
В прошлой жизни я не был с ней знаком. Только читал о ней. Тринадцатого марта восемьдесят восьмого года она опубликовала в газете «Советская Россия» статью под названием «Не могу поступаться принципами», тут же объявленную «манифестом антиперестроечных сил». Но к тому моменту все уже носились с перестройкой как хохлы с майданом, так что Андрееву тут же принялись показательно гнобить. Причём, не только экзальтированная интеллигенция, принявшая перестройку, так сказать, всем сердцем, но и высшее партийное руководство. Сама газета «Правда» — главный рупор ЦК КПСС, меньше чем через месяц опубликовала на первой странице развёрнутую редакционную статью «Принципы перестройки: революционность мышления и действия» в которой напрочь разгромила всё, о чём писала Нина Александровна. После чего нападки на неё посыпались со всех сторон. Но она не сдалась, а попыталась перейти в наступление, сформировав и возглавив «Большевистскую платформу в КПСС», одной из задач которой, как было объявлено летом 1991 года, стало «привлечение М. Горбачёва и его окружения к партийной ответственности за развал КПСС, Советского государства, за предательство дела Ленина, Октября, международного коммунистического и рабочего движения». Но-о… не успели. Да, впрочем, и не смогли бы. Развал к лету девяносто первого дошёл уже до такого предела, что даже вооруженный «путч» августа 1991 ничего не смог сделать. Танки на улицах ничего не решили — чего уж там какая-то «платформа в КПСС»…