Страница 43 из 108
Но мы отправлялись вовсе не туда, и даже не в Приморский район, где каким-то чудом продолжали выживать несколько группировок разной степени оборзения. С ними ещё предстояло как-то договариваться, либо вычищать их под корень, чтобы не плодить проблем в будущем. И второй вариант мне казался куда вероятнее.
Судя по тем представителям, что я встретил в трюме, «народные дружины» были не готовы становиться обратно законопослушными гражданами. Эти вольные гусары чувствовали себя полноправными хозяевами города, но шансов против профессиональных военных у них было откровенно немного. Да и твари в последнее время перенесли всё своё внимание на выживших, понемногу выковыривая их из укрытий.
Нам же достался самый опасный район — Восточный. Не самый густонаселённый — бывшая промышленная зона, превратившаяся в спальные районы, зато по протяжённости этот регион мог посоперничать со всем остальным городом. Сквозь него шла центральная трасса, связывающая Новороссийск с Геленджиком и прочим побережьем, но главная его проблема заключалась в том, что он территориально находился ближе всего к черноте. Соседний Крымск давно был оккупирован демонами и там понемногу распространялась чернота Хаоса. Так что волны монстров, предпочитавшие идти строго в одном направлении, появлялись сначала там. Именно в Восточном районе происходили наиболее ожесточённые сражения, а население оттуда предпочло смотать удочки чуть ли не раньше всех. Кто успел, разумеется.
Надо ли уточнять, что на карте вся эта область города горела ярко-красным предупреждающим огнём? Не только у меня, а вообще у всех. Чёрных точек пока ещё не встречалось, но Хаос резвился уже неподалёку и вот-вот готовился вторгнуться туда своими тёмными щупальцами.
Поэтому первыми в такое весёлое место руководство города решило отправить «штрафников». В случае чего их не так жалко терять, как личный состав. А другие жители плавучего комплекса лишний раз задумаются, стоит ли раскачивать шаткую лодку стабильности. Обстановка там, к сожалению, далека от утопичной. На кораблях царило перенаселение и острая нехватка многих привычных вещей, не говоря уже о банальных продуктах. Досыта питались лишь те, кто состоял на военной службе.
Тех же, кто хоть как-то хотел поправить своё материальное положение в обход военной хунты, моментально записывали во враги народа со всеми вытекающими. Ибо дурной пример заразителен, а в мире ничего не разлагается быстрее, чем дисциплина среди неподготовленных людей. Это военные привыкли потуже затягивать пояса, простые же обыватели до сих пор никак не могли поверить, что прежняя жизнь закончилась. Некоторые не вовремя вспоминали о своих гражданских правах, подбивая остальных на протесты и прочие глупости.
Но куда сильнее по всей этой шаткой системе били всякие перекупщики и нечистые на руку интенданты, разорявшие и без того скудные запасы. От накалённой обстановки люди вспыхивали как спички, по малейшему поводу. А некоторые и вовсе считали, что сейчас отличное время, чтобы дать волю своим тараканам в голове. Так что список преступлений только ширился день ото дня.
Раньше злостных нарушителей порядка либо топили, как слепых котят, либо пристраивали к общественным работам в зависимости от тяжести совершённого. Понятное дело, что насильников и грабителей никто чистить гальюны не заставлял, для них находились занятия поинтереснее. Теперь же всех без исключения сразу записывали в почётные освободители города, от мелких смутьянов до убийц вроде меня. «Штрафник» звучит не особо страшно, пока на твоей шее не затягивается тугая удавка повиновения. Поэтому наш пример должен был стать со всех сторон показательным.
Подобная перспектива должна напугать население не хуже казни, а практической пользы от такого невольника гораздо больше. Поэтому местный трибунал не знал пощады и последние дни работал практически без перерывов. Моё дело тоже рассмотрели — ровно так, как я и ожидал. Не помогла протекция, или командующий особо не старался. Спасибо, что хоть смертный приговор заменили на «добровольное сотрудничество».
Смешная формулировка, но мы действительно отправлялись в занятый тварями город по своей воле. Почти.
Даже если нас всех сожрут, командованию это пойдёт только на пользу. Во-первых, они будут точно знать, куда соваться без серьёзной подготовки не стоит, а во-вторых кого-нибудь мы всё равно с собой прихватим на тот свет чисто из вредности. Тем более нам разрешили защищать себя всеми доступными способами, и вдобавок подкинули немного оружия. В основном всякое старьё и неликвид, но хоть не пресловутые «Мосинки».
Запрещалось нам атаковать лишь людей. Вообще всех, без исключений, даже если они нас будут по кусочкам резать. Так что какой-нибудь агрессивный мародёр представлял для невольников куда большую опасность, чем самое сильное порождение Хаоса.
Вдобавок всех штрафников поделили на небольшие отряды по десять-пятнадцать человек, закрепив за каждым свою зону ответственности. Чаще всего — несколько кварталов либо какую-нибудь промышленную территорию. Начать мы должны были одновременно с военными на всех направлениях, чтобы твари не потянулись куда-то в одно место. Хотя что им мешало передавить куцые группы невольников по очереди — не особо понятно. За соблюдением приказов приглядывали «кураторы» — небольшие мобильные группы на военных вездеходах. Каждому отряду выдали парочку простеньких раций для поддержания связи, а так же несколько сигнальных ракет на случай каких-то сбоев в эфире. Всё это сопровождалось подробными инструкциями, ослушаться которых мы физически не могли.
Наша группа насчитывала двенадцать человек, включая меня и Софью. Добродушная соседка наотрез отказывалась воевать, но отсиживаться в трюме никому не позволили. На берег отправлялись все без исключения, даже если они не представляли никакой угрозы для тамошних обитателей. Плавучая тюрьма отныне превратилась во временный пункт сбора новых «добровольцев».
Туда в любом случае никто из нас уже не вернётся…
Хотя не всё обстояло так пессимистично. Тем, кто сможет дожить до конца освобождения города, торжественно пообещали даровать свободу и всепрощение. Так что с мотивацией у штрафников дела обстояли лучше некуда. А вот на свой счёт у меня были серьёзные сомнения. Слишком удобно списать меня на боевые потери во время такой масштабной операции. Я бы на месте моего недоброжелателя не стал пускать это дело на самотёк, раз сразу меня прикончить не дала новая директива.