Страница 108 из 108
85
Я сидел возле пепелища до самого вечера.
На душе было пусто. Хотелось лечь на землю и уже не вставать никогда. Изредка меня пытались побеспокоить, но я ни на кого не реагировал. Мне не было никакого дела ни до горстки пленных, которых собирались зачем-то везти в Новороссийск на суд, ни до освобождённых заложников. Даже новость об удачной засаде на перевозчиков «новой партии» детишек не вызвала у меня каких-то эмоций.
Своего ребёнка я уберечь не смог…
По сути, Пелагея погибла из-за меня, и эта мысль мучила куда сильнее, чем самая изощрённая пытка. Что я мог сделать НЕ ТАК? Выхватить оружие у охраны и попытаться расстрелять Шевцова? Вряд ли бы это получилось — слишком уж нагло тот стоял, прямо у всех на виду. И нарочно не хотел покидать круг. Может, стоило взять Пелагею с собой, не оставлять её Глебу? И куда бы я её тогда дел…
По всему выходило, что мне вообще не стоило ввязываться в эту авантюру с поиском проклятого артефакта. Без меня шар, скорее всего, так и остался бы лежать в пещере. Ведь никто из предводителей не хотел рисковать собой. Это я дурак, готовый всем помочь…
Что ж, допомогался. Всем, кроме себя самого. И теперь всё остальное потеряло всякий смысл.
Тем временем сводная штурмовая группа потихоньку собиралась уходить. Всё что здесь могло сгореть, уже сгорело, а противник закончился. Демоны так и не решились к нам приближаться, будто почувствовали моё жгучее желание убивать. Может, отправиться в черноту и повторить там массовый забой?
Возвращаться в город я точно не собирался.
— Хватит уже горевать, ты не виноват, — строго произнёс Синголло, появляясь в поле зрения. — Все мы хороши, не ожидали такого от простого человечишки.
Следом рядом показалась Талия, обняв меня за плечи.
— Соболезную. Она была тебе дорога?
Я молча скинул её руку. Всё-таки с эмпатией у не-человеческих рас дело обстоит хуже некуда.
— Слушай, это был её выбор, — продолжил эльф. — На ней больше не было поводка, и она знала, на что идёт. Мы запомним её, как героиню, достойную быть воспетой. Знаю, это звучит слишком пафосно, но она вряд ли бы хотела, чтобы ты вот так по ней убивался.
Я уже хотел было оторвать ему ушастую голову, и даже поднялся на ноги, но тут до меня наконец-то дошло, что речь идёт об Анне. Вместе с этим осознанием я почувствовал острый укол стыда. Это ведь именно она победила Шевцова, а мы её даже не проводили по-человечески. На душе стало ещё гаже.
Скорее всего, храбрая девушка и являлась той самой причиной, из-за которой переполошилась Покровительница Новороссийска. Ещё одно настоящее Искажение, способное одолеть даже себя…
— Тут ещё была моя дочь, — я указал на пепелище.
От взрыва осталась небольшая воронка, продолжавшая до сих пор чадить. На неё было больно смотреть, но я не мог отвести взгляд. Не имел права.
— Что значит, была? — возмутился Синголло. — У тебя что, орочий приход случился? Ногогрыз чем-то напоил?
— Она. Была. Там! — произнёс я, свирепея.
Нет, всё же стоило открутить ему хотя бы уши, чтобы не донимал меня идиотскими вопросами. Уж голос собственной дочери я не мог перепутать. Да и врать Шевцову было совершенно ни к чему. Будь у него побольше времени или фантазии, он бы организовал более наглядное сожжение. А так уродец просто запихнул её в ближайший сарай, чтобы держать «козырь» под рукой.
Это во всяких дешёвых боевиках заложников выставляют напоказ и держат оружие у виска…
— Синг, он не понимает! — воскликнула Талия, легонько погладив меня по голове.
— У него её филактерия, вообще-то, — проворчал эльф.
— Тим, твою дочь можно вернуть! — затараторила полукровка, не обращая внимания на раздражённого приятеля. — Только сделать это нужно как можно скорее! Много времени прошло?
Я помотал головой не в силах усвоить такой резкий поток информации, и уцепился лишь за самое главное:
— Вернуть?
— Да!
Она указала на металлический брелок-карандаш, что по-прежнему болтался у меня на ремне. Исполнитель желаний наколдовал туда пишущий грифель, но вернуть его дочери я так и не успел.
— Возьми в руки и позови её! — кратко проинструктировала меня Талия. — Давай!
Что ж, в последнее время мне приходилось делать и более безумные вещи. Я схватил побрякушку и взмолился, как никогда раньше. Даже глаза закрыл, чтобы лучше сосредоточиться. Разумеется, на мой мысленный зов никто не ответил, но когда я раскрыл глаза, то увидел, что вокруг нас закружил лёгкий ветерок, поднявший в воздух пепел. Его тянуло из останков Анны и того незнакомца, кто пожертвовал собой ради заклятья массового обездвиживания, а так же высасывало из выжженного пятна земли, что остался после сгоревших зарослей шипов. Вместе с амбициозным контр-адмиралом.
Вскоре перед нами закружился небольшой пыльный вихрь, всё больше концентрируясь в серую воронку. Набрав вскоре максимальную плотность, она резко опала, а на её месте осталась кашляющая девочка в опалённом платьице. Я боялся даже вздохнуть, чтобы не нарушить воистину чудесное видение, а вот Синголло с Талией смотрели на неё хоть и с интересом, но потрясёнными не выглядели.
— Папа!
Пелагея протёрла глаза, огляделась и тут же с радостным визгом бросилась ко мне на шею. Всё ещё не веря в происходящее, я обнял её в ответ и убедился, что это не морок. Она была настоящая, живая! И вся вымазанная в саже, что вполне в её духе.
— Ой, такая маленькая и уже лич, ну надо же! — умилилась Талия, обняв приятеля-некроманта. — Синг, ты ведь обучишь её, да?
— Мне и одного папаши вполне хватило, до сих пор починить корабль не могу, — мрачно проворчал эльф. — Если она хотя бы вполовину такая же, то я предпочту убиться об Левиафана.
— Ну, Си-и-инг!
— Ладно, ты ж от меня не отстанешь… Только пусть эта талантливая мелюзга сначала подрастёт, а то я в няньки не нанимался!
Конец четвёртой книги