Страница 91 из 105
Колян, Сакура, сэнсэй Сергей Ильич, мадам Салтыкова — все они исчезнут из моей жизни. А к ним вернётся принц Антоку — мечтатель и поэт. Парень, совершенно не приспособленный к жизни в этом мире.
— У меня вопрос, — прервала мои мысли госпожа секретарь. Я моргнул, отгоняя неважные и лишние в данный момент переживания, и внимательно посмотрел ей в глаза. — Сегодня утром я показала вам одно изображение, и вы подтвердили, что это, с высокой долей вероятности, Шива.
Я молча кивнул.
— Есть ли возможность у Дестроера переместиться в другое тело? Сбежать таким образом. Затеряться в толпе?
Некоторое время назад, при знакомстве с князем Соболевым, я сказал, что находясь на Тикю, Шива такой возможности не имеет. Точнее, вопрос звучал иным образом: можно ли с помощью метасендера перемещаться из тела в тело в пределах одного мира? Я ответил отрицательно. И объяснил, что в приборы встраивают предохранитель, отсекающий такую возможность.
Но я не сказал главного: предохранитель — это деталь. Будучи знакомым со схемой метасендера, можно попытаться его извлечь. И тогда одним нажатием кнопки можно "прыгать" в любое тело, выбранное случайным образом.
Если Шива отключил предохранитель, мы его никогда не найдём.
— Нет, — твёрдо сказал я. — Такой возможности у Шивы нет. Заняв тело, изначально выбранное метасендером, он может вернуться только обратно, в точку отправления. А там его давно ждут.
Будем исходить из этого положения. Не стоит раньше времени впадать в панику.
— Дело в том, — продолжила госпожа секретарь. — Что в здании аквапарка мои мальчики искомый объект не обнаружили. А вы, Курои, утверждаете, что он там.
— И буду утверждать, пока лично не обыщу весь аквапарк снизу доверху, включая бассейны.
— Хорошо.
И она улыбнулась кончиками губ. Не глазами.
Словно давала понять: я вам верю, господин посланник. Пока вы не ошибётесь. И тогда начну действовать сама.
Салтыкова перевела взгляд на Фудзи.
— Принц Фудзивара, — от официальности её тона сводило скулы. — Как представитель правящего дома сопредельной державы вы не имеете права участвовать в операции.
— Как личный гость Государя, а также лояльный подданный Российской империи, я просто ОБЯЗАН это сделать.
И Фудзи улыбнулся. Широко и обезоруживающе, как умеет только он.
Их взгляды скрестились, как клинки — по-моему, был слышен скрежет стали о сталь.
Госпожа секретарь сдалась первой.
— Вы победили, — сказала эта железная женщина. А потом пошарила в своей сумке и извлекла небольшой свёрток, очень похожий на тот, что несколько часов назад убеждала взять и меня. Стэллс-костюм. — Надевайте, — приказала Салтыкова тоном, не допускающим пререканий. — По крайней мере, это убережет вас от травм, несовместимых с жизнью. Я не хочу стать причиной войны с вашим батюшкой, наместником Ёмэй.
— Поверьте, Дарья, моего батюшку новость о моей смерти не то, чтобы не огорчит. Даже не взволнует.
— Вы ошибаетесь, Константин, — ещё одна улыбка, но теперь уже — глазами, в которых было искренние тепло и участие. — Ваше похищение… Вы сами сказали, что наместник не потерпит потери лица.
— Это совсем другое, — поморщился Фудзи. — Умереть, сражаясь — долг каждого самурая. Император высоко оценит такой жест.
— Мы предполагаем, что до сего дня Шива не знал, кто из нас чрезвычайный посланник. Я — или же Фудзи.
Я сказал это, обращаясь в пространство между креслами. Просто не мог больше смотреть на неподвижное, лишенное эмоций лицо Салтыковой. И на застывшее в маске гордости лицо друга.
— Это одна из возможных причин, — кивнула та. — Но главная цель вашего похищения заключалась в создании прецедента: Государь не смог защитить принца Фудзивару, младшего сына наместника Ёмэй. Собираясь убить вас, Бестужев делал ход конём: подставлял Святослава и ослаблял наместника Ямато.
— Но он всё равно начал переворот! — возразил Фудзи. — Я жив и здоров, а великий магистр всё равно принялся действовать.
— Просто он поторопился, — ласковым, словно лезвие ножа, голосом, сказала Салтыкова. — Он считал, что ваша смерть — вопрос решенный. Граф не рассчитывал, что мы успеем вас найти и освободить до того, как вы умрёте. И не думал, что Разумовский сдастся. И что мы многое от него узнаем…
— Полковник пытался застрелиться, — сказал я. — Но один из ваших магов успел его остановить.
— Это наша работа, — пожала плечиками маленькая женщина. — Успевать раньше.
Уже не скрываясь, она достала сигарету, щелкнула зажигалкой и закурила. В центре стола тут же заработала маленькая, но мощная вытяжка.
— Целью Бестужева были оба правителя, — продолжила она. — Бестужев хотел поссорить наместника с государем, тем самым ввергнуть обе страны в затяжную, изматывающую войну.
— Но Шива…
— Магистр готовил переворот много лет, — не дала мне договорить Салтыкова. — Граф считал, что в России маги принимают неоправданно мизерное участие в управлении государством.
— Он сам хочет стать государем, — вдруг сказала Любава. — Он хочет занять трон Двуглавого орла, стать властителем двух империй.
— Шиве всего-то и нужно было: отыскать Бестужева и предложить ему свою помощь, — сказал я. — А когда начнётся революция… — я посмотрел на Салтыкову. — Вы что, не знали, что в вашей стране есть оппозиция существующей власти?
— Оппозиция есть всегда, — госпожа секретарь устало вздохнула. — И Святослав считает, что это правильно. Должен быть кто-то, кто будет указывать государю на ошибки. Но подполье — это совсем другое. Разумеется, мы знали о его существовании. И принимали все меры, чтобы держать сопротивление… в рамках.
— Но появился Шива, и так взбаламутил воду, что они начали действовать раньше, чем собирались, — заключил Фудзи.
— Появление принца Антоку этому тоже способствовало, — сердито буркнула госпожа секретарь. — Бестужев не ожидал выздоровления князя Соболева. Переворот он приурочил к его кончине. Ослабленный скорбью государь, по его расчётам, не оказал бы сильного сопротивления.