Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 142

А вот теперь, когда члены династии Зендов сошлись в решительной схватке, Шахрох-шах осаждал Кабул, а Ага-Мохаммед нацелился на Тегеран, сам Ахмед надумал самостоятельно подоить купцов охраняемого им города. Причём меры он не знал, а следовательно, запросил такую сумму, что её хватило бы откупиться от любого завоевателя.

- Платить этому мерзавцу нельзя. – твёрдо сказал Никодим, — Рожа у него лопнет от такого.

Его помощник весело оскалился.

- Давай-ка так, мальчик мой. Организуй-ка доставку писем в Мешхед[16], Сари[17], Шираз[18], Хамадан[19] и Исфаган[20]. Пускай правители и заняты, но войска-то у них ещё есть. Я потяну время. Нам пора поменять городскую охрану.

Не прошло и месяца, как ночью с разных сторон в город проникли войска всех заинтересованных в решении Астрабадской проблемы соперников в борьбе за земли и корону Персии, без боя захватили опоенных местными жителями курдов, а Чёрного Ахмеда повесили на центральной площади. Требовалось определить нового хранителя города, а после неудачного опыта с курдами найти устраивающего всех кандидата было сложно. Начались споры, конфликт нарастал.

Идея, которую подал Мурад, понравилась Бубнову, однако её требовалось согласовать. Астраханский губернатор, получив послание Никодима, взвыл, схватился за голову и начал писать доклад для императора. В Петербурге на предложение, исходившее из Ирана, тоже сперва не знали, как реагировать, но решать в России было принято быстро…

Две роты Астраханского крепостного полка переправились первыми. К империи присоединились новые земли. Астрабад стал русским городом. Это решение успокоило все силы в Персии, ибо не давало никому никакого преимущества и обеспечивало устойчивость торговли. Однако нам это принесло новую точку напряжения – Астрабад требовал крупных сил для защиты, там пришлось постоянно держать почти полных три полка. К тому же местный климат был тяжёл для наших людей, а территория города сравнительно невелика.

Россия получила во владение небольшой «остров» в море чужого языка и религии, но и отказаться от этого приобретения мы не могли – нам нужны были персидские хло́пок, шёлк, драгоценные камни. Очень нужны. А уж доходы, которые мы имели от продажи, тем более не могли оставить нас в стороне от этой проблемы.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

- Ну а если Англия решит присоединиться к Пруссии и Швеции? – Вейсман морщился от предчувствия большой войны.

- Возможно, Отто. – мы были наедине, и я мог говорить без оглядки на этикет, — Пока их сдерживает Ирландия, но сколько времени они ещё там будут заняты...

- Ну, положим, Ирландию англичане скоро добьют. Сколько уже ирландцев с острова бежало?

- По нашим подсчётам больше двухсот тысяч, Отто. Всё это уму непостижимо… Почти сто тысяч бывших английских колонистов, верных Георгу, из Северной Америки свезли в Белфаст[21], они голодают и нуждаются.

Войска и лоялисты сгоняют несчастных ирландцев с земли, чтобы освободить место для англичан. Для тамошних жителей всё стало вообще хуже некуда — они умирают от голода и холода, бегут, сбиваются в банды, сражаются против короля и его армии. Английские войска всё больше лютуют. Ужас там творится. – я вспомнил отчёты моих агентов и машинально перекрестился на икону, — Однако, король Георг отлично знал, на что идёт, когда подписал мир и обязательство вывезти всех своих людей из Соединённых штатов, Новой Франции и Новой Испании. Он и планировал заменить лояльными жителями вечно бунтующих ирландцев.

Ради этого мой дорого́й брат Георг готов даже замедлить восстановление своего флота и отложить решительные действия в Индии…

- Ох, Павел Петрович, нечто так можно? Просто выгнать неугодное население, обречь людей на верную смерть? Эх… - Вейсман горестно качал головой, не понимая, как возможно такое.

- Во Франции теперь англичанами детей пугают. Почти все ирландцы именно к Людовику бегут, они там такие ужасы рассказывают, что даже дворян оторопь берёт.

- А мы что, к себе ирландцев взять не можем?

- Всё, что можно, мы делаем, Отто. Однако возить к нам сильно дальше, чем к французам. Так что во Францию почти все бегут. Людовик уже воет, только ирландцев ему сейчас не хватает. Французы разрываются, у них и с американцами проблемы, и на островах сущее безобразие, а здесь ещё и Ирландия. Уже и оружия в долг просят для того, чтобы на острове удачнее у мятежников дела шли…

- Дадим?

- Посмотрим. Какие условия предложат – у Людовика-то долгов, как вшей у бродячей собаки…

Вейсман весело захохотал. Затем ещё улыбаясь, спросил уже о другом:

- А как же ирландцы-то, небось голодают? Да и зачем они французам? А нам пригодятся – люди работящие и умелые…

- Не бойся, — улыбнулся я, — Сам знаю, что пригодятся. Еду уже возим.

- Накормим, значит, ирландцев?

- Накормим, без сомнения. Да и оружием повстанцев снабдим, нам самим это интересно. Только вот Людовик об этом пока не знает – Орлов у него условия выторговывает. Так что, англичане будут заняты, надеюсь, долго.

- А турки? Может, они всё же отвлекутся на Персию? Самое же время, пока там шаха нет, а все между собой воюют!

- Вполне возможно, только уверенности нет. Не хотят они отвлекаться, очень реванша жаждут.

- Австрия? – Отто пристально смотрел на меня, словно ожидая от меня ещё какой-то пакости.

- Иосиф, наоборот, боится Пруссии и её «лиги князей», да и на Турцию смотрит скорее плотоядно. Он летом собирается к нам, я его пригласил посетить наши южные наместничества. Будем надеяться, что тёплый приём окончательно обратит его в верного союзника.

- Ох, Павел Петрович! На Вас только здесь уповаю!

- Не дави, Отто, сам знаю! Вариантов нет. Надо нам цесарцев[22] к себе привязать.

- Сложно будет, государь.

- Сам знаю, что сложно! Выдержим?

- Каждого из них по отдельности мы победим, не сомневаюсь. Но вот сразу всех… Тут ещё с нашим главным флотоводцем, Грейгом, надо поговорить, на него многое ляжет – флот должен быть готовым к войне и на Балтике, и на Чёрном море. Сколько времени у нас есть?

- Думаю, года три, они только начали вооружаться…

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

- Полин, может, ты всё-таки немного поспишь! Я боюсь за наше будущее дитя! – Алексей Орлов с видимым беспокойством заглядывал в окно кареты, где ехала его молодая супруга.