Преданный неизвестной богини

— Обжорство мой брат, а не сын. Впрочем, неважно. Раз уж нам объяснили, что ты — наш Второй Отец, и мы обязаны слушаться твоих приказов, я пощажу того, за кого ты просишь, — красавица задумчиво посмотрела на то, как её спутник высовывает свой громадный язык и слизывает людей вместе с оружием.

Трапеза закончилась быстро. И тех, кто орал от ужаса, замерев на месте, и тех, кто пытался бежать или защищаться мечами, дротиками и стрелами, употребили в пищу. От Чанакьи тоже не осталось ни меча, ни ножен. Только его косу с развязанным узлом и оранжевую накидку Обжорство с отвращением выплюнул, хотя до встречи с Чанакьей ел всё подряд, даже мечи и доспехи. Некоторое время из глубины чрева великана ещё слышались крики об освобождении народов от тирании, а потом всё стихло.

Зубастая утроба чудовища закрылась, Обжорство сыто рыгнул, поглаживая себя по животу. Дхана Нанд рискнул отойти от Чандрагупты.

«Алмаз-человек», «надежда свободной Бхараты» стоял на негнущихся ногах, не веря тому, что впервые за десять дней уцелел.

— Дхана… — слабо пролепетал он. Поймав на себе испепеляющий взгляд царя, быстро поправился. — Самрадж, почему вы спасли меня?

Тот, кого вопрошали, ничего не ответил, лишь плотнее сжал губы. Зато реакция зловещей красавицы оказалась мгновенной. На её правой руке внезапно выросли длиннющие когти. Дотянувшись до горла узурпатора, они рогаткой сдавили его гортань.

— Почему? — зашипела чёрная нагини, пока Чандра неуклюже барахтался, пытаясь вырваться. — Да потому что благороден сверх меры. А я бы с удовольствием убила тебя и скормила труп моему ненасытному братику!

— Отпусти. Ты обещала, — напомнил Дхана Нанд.

— Я-то отпущу, — страшные когти втянулись обратно, — только, учти, Второй Отец: в нём всё ещё сидит демон. Очистить бы его душу, да мы с Обжорством этого делать не умеем. Нас научили только убивать. В следующий раз зови не абы кого, а эту, чёрт бы её побрал, плаксивую лунную принцессу с жезлом, — красотка скривилась, словно от зубной боли. — Только не ошибись: вызовешь без жезла — и она не поможет. Ну или… прерви нескончаемый цикл своими руками, исполнив загаданное. Сам знаешь, упустишь момент — опять застрянете оба. Навечно. Но мне почему-то кажется, — красавица скептически оглядела Чандру с головы до пят, — ты совершишь очередную ошибку и попробуешь спасти этого кретина безмозглого, хоть он явно твоей милости не достоин. Я даже могу понять Мустанга, опекающего коротышку: Стальной — хам предерзкий, однако за полковника жизнь отдаст. А этот? Отменнейший подлец.

Взмахнув рукой на прощание, нагини по имени Похоть исчезла в никуда, а за ней пропал и великан Обжорство, унося в своей утробе Чанакью в лучшие миры.

— Самрадж, — слабо простонал Чандрагупта.

— Уж молчи! — резко развернулся в его сторону царь. — Кто кашу заварил?

Комментарий к Глава 4. Гигантская утроба и чёрная нагини Похоть (Ласт) – https://ibb.co/RhNQg99

Обжорство (Глаттони) – https://ibb.co/9VtpWmB

====== Глава 5. Способ разомкнуть круг ======

— Неужели тебе мало было моего расположения? — продолжал Дхана Нанд. — Неужели не видел: я бы всё отдал, стоило попросить?! Но ты, словно брат Похоти с бездонным брюхом, никак не мог нажраться! — глаза Дхана Нанда метали молнии. — И не говори мне про благо для Бхараты и про месть за Пиппаливан, потому что смена династий, сопровождающаяся кровавой бойней, ложью и предательством не могут быть благом ни для одного человека, ни для страны в целом! Скольких молодых мужчин вы погубили, бросив в огонь мятежа? Ты не пощадил ни моих братьев, ни собственных друзей! Вы с Чанакьей меняли мир, лишь разрушая построенное трудами других. Вы шли к моему престолу не только по трупам врагов, но и по трупам близких. А теперь послушай, что я расскажу тебе про Пиппаливан… Больше не стану молчать! Ты узнаешь наконец много любопытного.

Он говорил долго, и чем больше рассказывал, тем ниже Чандрагупта опускал голову.

— По-твоему, промышляя воровством, устраивая засады и нападая на наши обозы, они не заслужили ответных мер со стороны Магадхи? — наконец, задал Дхана Нанд юноше прямой вопрос.

— Заслужили, — был вынужден признать Чандрагупта. — Если это правда.

— Можешь не верить, твоя воля. Но ты никогда не задумывался, правду ли тебе говорит Чанакья?! Никогда не спрашивал у него, почему он выбрал именно тебя?

— Ачарья разглядел во мне истинного царя: сильного, смелого и благородного.

— Ты до сих пор этому веришь? Немудрено поверить грубой лести в пятнадцать, но не в двадцать же один год!

— В чём тогда причина? — Чандра нахмурился. — Объясните!

— Ты был сиротой. Никто из юношей, имеющих родителей, не пошёл бы за Чанакьей. Никто из родителей не позволил бы своему сыну стать заговорщиком.

— Махарани Мура одобряла всё, что делали мы, — возразил Чандра. — Она сама присоединилась к нам.

— Думаешь, будь ты её родным сыном, она бы вела себя так же? Думаешь, если бы её единственной целью не являлась месть за своё погибшее царство, она бы присоединилась к Чанакье?

— Махарани Мура не была моей матерью? — насторожился Чандрагупта. — Откуда вам это известно?

— Мне многое известно… Сам подумай, авось не невинный пацан: никакая мать не желает сделать из сына оружие. Какой бы тяжёлой ни была её жизнь, она никогда не заставит своего единственного сына бросаться грудью на чужие мечи, лишь бы удовлетворить свою жажду мести. Любовь матери к сыну сильнее гнева на весь мир. Однако ты был чужим. Просто заменой. Тобою можно было пожертвовать.

— Чьим сыном я был?

— Желаешь услышать?

— Да.

— Я проследил твою историю вплоть до самой первой семьи, проживавшей много лет назад в одной из отдалённых деревень возле северной границы Магадхи. Дом тех людей оказался разрушен. Мои шпионы не сумели выяснить, был ли ты родным сыном тех бедных крестьян, или они усыновили тебя. Твои предполагаемые родители — уже довольно немолодые люди — пришли в ту деревню откуда-то из Гандхара. Невозможно было выяснить доподлинно, родной ты им сын или нет. Эти двое жили замкнуто, почти ни с кем не общались и не делились подробностями своей жизни. Возможно, именно потому, что они никому не доверяли и никого не просили о помощи, живя на самой окраине немноголюдной деревни, их единственного сына похитили дасью в возрасте двух лет, когда мальчик играл неподалёку от лесных зарослей. Странное совпадение: примерно в это же время в крепости Чандравардана появился двухлетний мальчик, привезённый супругом махарани Муры якобы из «военного похода». Поговаривали, что мальчика сделали названным братом настоящего царевича Пиппаливана. Все удивлялись тому, что ребёнок-трофей выглядит намного красивее наследного принца. Ликом тот мальчик был похож на сияющую луну. Усыновлённого царём ребёнка назвали Чандрагуптой…

Чандра вздрогнул и крепко сцепил ладони.

— Я видел тебя однажды мельком незадолго до моего похода на Пиппаливан, когда мы вместе с моими воинами, переодевшись в браминов-аскетов, искали подступы к крепости Чандравардана. Ты проехал мимо верхом, поддерживаемый кем-то из слуг — совсем ещё ребёнок, но такой красивый! На другом коне рядом с тобой ехал родной сын Чандравардана, твой ровесник, которому в седле помогал удержаться его отец… Но я хорошо запомнил тебя! Тебя даже тогда невозможно было забыть.

— Как я попал к Лубдхаку? — напряжённо поинтересовался Чандра.

— После того, как мы разгромили крепость, я собрал всех выживших женщин и детей, чтобы расселить их в Магадхе. Тебя поймали в потайном тоннеле. Ты пытался самостоятельно выбраться наружу. На твоей шее висел браслет Муры. Кто-то, видимо, очень хотел, чтобы тебя перепутали с царевичем, которого вывел за пределы крепости Матсальдев. Но я не мог уже тебя ни с кем перепутать… Я прекрасно знал, кто ты! Матсальдева и настоящего царевича вскоре нашли мёртвыми в лесу. Их опознали только по одежде. Кто-то жестоко растерзал их. Вероятно, дикий зверь. А я по юности и глупости сделал в тот день две огромные ошибки: не сказал Муре правду, не желая окончательно добивать её, и не приказал оставить тебя рядом с собой. По моему приказу Дайма отвела тебя к Лубдхаку, зная, что этот вайшья богато живёт и охотно берёт на воспитание осиротевших мальчиков. Однако я боялся, что Лубдхак будет дурно обращаться с тобой, узнав, что ты жил в Пиппаливане. Поверь, пиппаливанцев торговцы Магадхи очень не любят! Я приказал Дайме переодеться в бедные одежды и сделать вид, будто она продаёт своего сына по причине большой нужды. Лубдхак поверил. Либо сделал вид, что поверил. Затем мои люди разыскали брата Муры и заставили его написать письмо о том, что наследный царевич находится у него. Мура начала слать письма брату с требованием привезти ей сына и устроить им тайное свидание в лесу. Это можно было понять! Как любая мать, она хотела убедиться своими глазами, что её сын действительно жив. Тогда этот глупый человек не нашёл ничего лучшего, чем написать Муре, будто её сын продан неизвестному вайшье. С той минуты не проходило ни дня, чтобы Мура не проклинала меня… Я терпел. Я постоянно напоминал себе, что она всего лишь женщина, потерявшая всё. И пусть она почти обезумела в своих поисках сына, но даже будучи безумной, она не могла бы перепутать тебя с ним. Рассказывая тебе сказки о том, что ты — её родной сын, она точно знала, кто ты! Браслет она повесила не настоящему царевичу на шею, а именно тебе! Она сделала тебя приманкой для врага, чтобы у её настоящего сына был шанс спастись, но судьба распорядилась иначе.