Родственные души

Панду смотрел на вдохновлённого Гови, словно на помешанного.

— Идиот, я же послал тебя проверить, цела ли Шипра, не осквернил ли её тот развратник, — процедил Панду сквозь зубы. — Ведь ослу понятно: у телохранителя нет метки. Если бы была, после первого же прикосновения к Дхане, он никого бы к себе не подпустил, потому что любого другого или другую не пожелал бы ни душой, ни телом! Вон видишь, как брат страдает, а тому подлецу хоть бы хны!

Дхана Нанд, и правда, выглядел не лучшим образом. Он всё ещё сидел на месте и по-прежнему не шевелился.

— А вот и устарели твои новости, — Гови просто распирало от гордости, что в кои-то веки он осведомлён лучше, чем Панду. — Я был у Шипры и потребовал ответа, чем она занималась в опочивальне телохранителя. Признался, что видел их, и обещал донести Дайме. Шипра страшно перепугалась и призналась во всём. Оказывается, у неё есть ужасная слабость — она обожает трогать лингамы. Правда, не всякие. Мой, к примеру, её не заводит, — Гови снова грустно вздохнул. — А тайное сокровище телохранителя ей давно хотелось пощупать, с первого дня их встречи. И чтобы исполнить свою мечту, она нарочно выпустила из клетки Чхоту — любимого мышонка Дурдхары. Эта мышь славится тем, что любит взбираться по мужским ногам и залезать в дхоти. Либо он с рождения такой, либо его специально натренировали лазать в непристойные места, этого Шипра не сказала. В общем, Чхота, как и ожидалось, забрался куда не следовало, телохранитель от неожиданности заорал, а Шипра, караулившая под дверью, немедленно явилась к нему и предложила помощь. Когда процесс ловли мыши был в разгаре, пришёл и ушёл незамеченным наш самрадж. Шипра поймала Чхоту, но больше ничего не случилось. Мне немалых усилий стоило заставить эту нахалку признаться, что телохранитель и пальцем к ней не прикоснулся, а от предложенных ласк отказался. Не хотел он её — и всё тут! Лингам его совершенно не пробудился, сколько бы она его ни трогала, и это очень расстроило Шипру, — Гови посмотрел на младшего брата и увидел, как все складки на лице Дхана Нанда внезапно разгладились, а потом самрадж вскочил с места, неожиданно сгрёб упитанного царевича в охапку и благодарно расцеловал в обе щеки.

— А вот теперь так же сделай Чандре, — тихо пролепетал обалдевший Гови. — И будет тебе счастье.

— Его зовут Чандра? — просиял царь.

— Ага, — кивнул всё ещё не пришедший в себя от неожиданности Гови, а Панду так и вообще пялился на чудесное исцеление брата, разинув рот.

— Мой «Ча», я иду! — воскликнул одухотворённый Дхана Нанд и выпорхнул из опочивальни Панду.

— Он потом вернётся к норме? — с опаской спросил Гови, провожая Дхана Нанда тревожным взглядом.

— Должен, — кивнул Панду. — Временная потеря здравого ума — это побочный эффект, возникающий из-за притяжения меток. Излечивается поцелуем. Скоро наш брат снова станет прежним.

— Надеюсь, — Гови приложил руку к груди, чтобы унять учащённое сердцебиение, а потом, заметив, что на столике возле кровати Панду лежит апельсин, нервно цапнул его и сожрал от волнения вместе с кожурой.

====== Глава 6. Метка, о которой знали лишь трое ======

— Раджкумари изволит почивать! — секиры с узорчатыми лезвиями, рассекая воздух, скрестились перед носом Чандрагупты.

Две широкоплечие смуглые охранницы с иссиня-чёрными волосами, телосложением больше напоминавшие мужчин-кшатриев, преградили юноше путь.

— Вы разве не знаете, кто я? — ничуть не смутившись, Чандра важно подбоченился и бросил на телохранительниц суровый взгляд. — Я распоряжаюсь всеми охранниками, оберегающими покой раджкумари! Вы обязаны пропустить меня.

— Мы всё знаем, но во время сна раджкумари нельзя беспокоить никому, даже самраджу, — бесстрастно отозвалась одна из женщин.

— У меня срочное дело. Сведения настолько секретны, что я могу сообщить их только госпоже и без свидетелей, — высокомерно произнёс Чандра, всем своим видом показывая, насколько важна его информация. — Если вы меня не пропустите, утром будете жестоко наказаны. Но если позволите пройти, то царевна будет очень довольна и наградит вас. Что выбираете?

Женщины неуверенно переглянулись. Одна из них вопросительно смотрела на вторую, которая выглядела чуть постарше. Наконец, вторая быстро кивнула, и первая охранница убрала свою секиру. Другой боевой топор тоже медленно, словно нехотя, отодвинулся в сторону.

Чандра самоуверенно хмыкнул и смело вошёл в опочивальню. Однако, плотно прикрыв за собой позолоченные створки, изукрашенные изображениями цветов и драгоценными камнями, мигом потерял всю свою уверенность и некоторое время стоял посредине комнаты, не решаясь приблизиться к ложу царевны, прикрытому голубым балдахином. Наконец, он заставил себя медленно подойти и откинуть полог. Дурдхара спала, укрывшись широким покрывалом почти с головой. Только чёрные волосы, собранные в полурасплетённую косу, струились поверх подушки и одеяла.

Чандра осторожно наклонился над Дурдхарой и негромко проговорил, не решаясь, правда, дотронуться до своей хозяйки:

— Госпожа, проснитесь, надо поговорить.

Ему пришлось терпеливо повторить эту фразу трижды, прежде чем веки Дурдхары дрогнули, и глаза открылись. Первым её побуждением было закричать, но Чандра быстро прижал свою ладонь к её губам — крепко и в то же время осторожно:

— Я не причиню вам вреда, Триадой клянусь! Просто хочу сказать одну важную вещь, а дальше вам решать, что делать. Вы не будете кричать?

Дурдхара отрицательно качнула головой, и Чандра медленно отпустил руку. Царевна торопливо натянула покрывало до самой шеи, укрывшись в нём, словно в спасительном доспехе. Она всё ещё выглядела напуганной. Чандра присел на край ложа и тяжело вздохнул.

— Я должен признаться, что не просто так спас вас две луны назад. Я давно искал способ попасть во дворец, и ваше несчастье стало моей удачей. Я мечтал с вами встретиться и был так рад, что наконец мне повезло, и вы забрали меня с собой!

— Но зачем ты пытался встретиться? — царевна растерянно комкала в пальцах край покрывала, глядя расширившимися тёмными глазами на своего телохранителя.

— У меня на теле есть метка с вашим именем, — решившись, выдохнул Чандра. — Я пришёл, чтобы проверить, совпадёт ли она с вашей. Простите, что так долго молчал об этом. Мне ничего не стоит нахамить вайшье, брамину или кшатрию. Перед тем, как вмазать кому-нибудь или взять чужое без спроса, я тоже долго не думаю. И даже своего приёмного отца не слишком уважаю, но оскорбить вас, прося о поцелуе, я боялся, поэтому хотел сначала спросить, есть ли у вас метка?

— Нет! — Дурдхара отчаянно замотала головой, отползая вместе со своим покрывалом к изголовью постели и поджимая ноги. — Нет у меня ничего!

— А если хорошо подумать? — мягко вопрошал Чандра. Увидев страх девушки, он окончательно убедился, что Шипра солгала, да и Дурдхара говорит сейчас неправду. Метка точно есть.

— И думать нечего! — отрезала царевна. — Уходи немедленно, иначе я позову охрану, и они выбросят тебя вон! — но эта фраза прозвучала не слишком уверенно.

— Вы будете звать охрану, чтобы они защитили вас от вашего же телохранителя? — Чандра горько усмехнулся. — От того, кто думал о вас, искал, рискуя собой? Проделал такой сложный путь, чтобы быть с вами? Смотрел на вас, как на сияющее солнце или на недосягаемую луну?

Чандра чувствовал некоторые угрызения совести за свою бессовестную ложь о чувствах, которых никогда не было, но страх за жизнь Субхады, Индры, Стхула и Дхума оказался сильнее. Лубдхака, честно говоря, тоже не хотелось терять, несмотря на то, что он никогда не нежничал со своими приёмными сыновьями, морил голодом за малейшие проступки и порол от души дважды в неделю.

— А всего-то и надо сказать, какой слог написан на вашей метке, — тихо добавил Чандра, добавляя нотку обречённости в голос. — Большего я не прошу.

— Не скажу-не скажу-не скажу! — из глаз царевны вдруг брызнули слёзы, и она зарылась в покрывало лицом.

Чандра пересел чуть ближе к плачущей девушке.