Возлюбленный горец

Малькольм немного успокоился и вдруг, к удивлению Мег, злорадно рассмеялся:

– Отлично. Пусть Элисон с ним разберется. Она его уничтожит своим острым, как кинжал, языком!

– Не хотела бы я оказаться на его месте, – согласилась она. Малькольм Бейн просиял в предвкушении удовольствия.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Мег, взглянув в сторону замка. – Надо позаботиться о мозолях бедной Барбары Кэмпбелл.

– Только будьте осторожны, миледи, – сказал ей вслед Малькольм. – Если Барбара останется здесь, то в скором времени объявится Эрди. А вы знаете, что это значит, не так ли?

– Пусть Грегор разбирается с этим, – бросила она через плечо.

– Нет, леди, – крикнул Малькольм Бейн. – Это вам решать!

Мег и сама не знала, на что надеется. Неужели она действительно думает, что Грегор выставит за дверь несчастную, беззащитную женщину? Где-то в глубине души Мег верила, что он не забыл о жуткой ране, которую получил по вине Барбары, что помнит, как Мег зашивала ее. Она всем сердцем желала, чтобы Грегор во всеуслышание объявил, что любит только свою жену, и попросил Барбару покинуть их дом. Мечты, мечты… Этот мелодраматический сюжет прекрасно подходил для театра, но не для реальной жизни.

Мег с самого начала была уверена, что ее безмятежное счастье не продлится вечно – это было бы слишком хорошо. С этих пор ее роль как жены Грегора изменится. Кем она станет? Спутницей жизни, совладелицей имения Глен-Дуи, добрым товарищем, который будет делить с ним радость и горе, а в редких случаях постель? Причем любовью они теперь станут заниматься лишь для того, чтобы продолжить род. Ведь им нужны дети, которые унаследуют Глен-Дуи. И Грегор будет делить с ней ложе только тогда, когда понадобится зачать очередного наследника…

Только сейчас Мег почувствовала, что по щекам катятся горячие мокрые струйки, – она дотронулась до них пальцами и поняла, что плачет. А леди Мег никогда не плакала. Это шокировало ее.

– Он никогда не вернется к Барбаре, – строго скачала Мег самой себе. – Никогда! Он же твой законный муж, глупышка!

Слабое получилось утешение. Она пыталась перекричать раскаты грома в грозу.

В поисках Мег Грегор поднялся наверх, но в ее убежище было пусто, лишь легкий запах духов напоминал о ней. И даже этого было достаточно, чтобы сладкая дрожь пробежала по его телу.

Молодой муж был разочарован – он так мечтал повторить их упражнения на столе. Выйдя из комнаты, он услышал голоса в большом зале. Грегор перегнулся через перила, и вдруг страшная догадка пригвоздила его к месту.

– Простите меня, что я представилась его родственницей, – говорил знакомый голос. Сладкий нежный голосок, который он слышал в последний раз, когда его обладательница рыдала в объятиях Эрди, моля о прощении, а он стоял над ними, истекая кровью.

Барбара? Барбара Кэмпбелл здесь, в Глен-Дуи?

– Шона, я была так напугана, – по-детски невинно объясняла она. – Я просто не знала, что мне делать, и сказала первое, что пришло в голову. Грегор подтвердит, что я ужасно легкомысленная.

Грегора даже передернуло от этих слов. Она говорила так, будто они до сих пор были… И вдруг он вспомнил о Мег. Где же она?

Там, внизу, Шона успокаивала Барбару; чуть поодаль стоял Кеннет, с откровенной неприязнью наблюдая за этой сценой. В дверях голубой гостиной показалась Элисон Форбс, сердито нахмурив черные брови, за ней стоял ее брат. Но Мег нигде не было видно.

Грегор застонал в бессильном отчаянии. Барбара Кэмпбелл в Глен-Дуи! Только ее здесь не хватало! Мало ему герцога Аберколди и Лоренцо в качестве основного блюда, так судьба ему подбросила эту плутовку на десерт. Сейчас он больше всего на свете хотел, чтобы Эрди и Барбара оказались на другом конце света.

В этот момент она посмотрела вверх. Хищный взгляд голубых глаз, так не похожий на сияющий открытый взгляд Мег, впился в него, как когти в несчастную жертву. Хитрая, эгоистичная, ненадежная, Барбара была полной противоположностью благородной, щедрой, великодушной Мег. Грегор с ужасом смотрел, как ее глаза наполняются слезами, и вот она уже бежит к нему вверх по лестнице, кокетливо семеня изящными ножками и горестно всхлипывая. На ней было желтое платье, которое он купил, когда она пожаловалась на жадность Эрди. Грегор не мог себе этого позволить, но он был влюблен, и платье чертовски шло ей.

Но сейчас он ничего не испытал, кроме ледяного равнодушия.

– Барбара, – сказал он сухо, – какого черта ты здесь делаешь?

Вместо ответа она бросилась к нему, чуть не сбив с ног, и Грегору ничего не оставалось, как подхватить ее, иначе они бы перелетели через перила. Оказавшись в его объятиях, Барбара начала горько рыдать, вцепившись в его рубашку, как ястреб в кролика. Она была такая беззащитная, ее светлые волосы щекотали ноздри, и в прежние времена он бы растаял от жалости и нежности. Но сейчас она вызывала отвращение.

И это была Барбара Кэмпбелл, женщина, которая унизила его и бросила раненого на произвол судьбы. Которая ловко манипулировала мужчинами для достижения своих целей, прикидываясь невинным ребенком. Грегор вдруг ясно осознал, что он сыт по горло такими особами. Его сердце навсегда принадлежит любимой, которая говорит правду, глядя человеку в глаза, которая смеется, когда счастлива, и плачет, когда несчастна, а не ради того, чтобы добиться какой-то цели.

Только Грегор открыл рот, чтобы объявить Барбаре, что ей здесь не место, как вдруг его взгляд, скользнув вниз, остановился на Мег. Он онемел.

Мег стояла там, застыв, как ледяное изваяние; руки безвольно опущены; взгляд устремлен вверх. Но выражение ее лица совершенно не соответствовало ее позе. В широко открытых глазах раненой птицей билась боль, словно ее разрубили напополам острым мечом.

– Мег?! – закричал он в отчаянии и, только сейчас осознав, что все еще обнимает Барбару, попытался оттолкнуть ее. Но она вцепилась в него мертвой хваткой и начала рыдать еще громче. Когда ему наконец удалось оттолкнуть от себя Барбару, он посмотрел вниз, но Мег там уже не было. Она исчезла.

Стоя на самой верхней ступеньке лестницы, Грегор обшарил глазами каждый уголок большого зала, но Мег нигде не было. Он с удивлением обнаружил, что на него смотрят несколько пар глаз: неизвестно откуда взявшиеся Шона с Кеннетом – в полной растерянности; Малькольм Бейн – сурово и осуждающе; Дункан – с ужасом, побледнев под загаром, и Элисон – открыв рот от изумления.

Грегор спустился вниз, не обращая внимания на жалобные причитания Барбары, которая следовала за ним по пятам.

– Где Мег? – грозно спросил он.

Но не получил ответа. Все чувствовали неловкость и смущение, и только Малькольм Бейн был очень зол.

– Где она?! – заорал он. Они что, все оглохли? Неужели поверили, что он может предать Мег ради этой никчемной ловкачки?

– Мне кажется, она вышла во двор, – ответила наконец Шопа.

– Вы… ты – безмозглый тупица! – сжав зубы, прорычал Малькольм Бейн, свирепо глядя на Грегора из-под кустистых бровей, подтверждая его наихудшие опасения.

Грегор удивленно поднял брови.

– Выговорись, Малькольм. Давай, вперед, иначе ты сейчас взорвешься!

– Конечно, Мег ушла! А что ей оставалось делать, когда она увидела эту пустышку в твоих объятиях? Ты разбил ей сердце, бездушный чурбан! Так тебе и надо – ты ее не заслуживаешь!

– Барбара сама вцепилась в меня, – сказал Грегор, пытаясь немного охладить его пыл и понять, почему все так единодушно сочли его виноватым, хотя он ничего плохого не сделал.

– Ты что, не мог отстранить ее? Ты глупец, Грегор Грант! И если ты потеряешь леди Мег из-за этой распутницы, ты не заслуживаешь счастья.

Грегор с негодованием посмотрел на Малькольма, развернулся и пошел к выходу. Краем глаза он видел, что Барбара пытается догнать его и преградить путь, но лишь ускорил шаг.

За спиной он услышал возмущенный голос Элисон:

– Глупец?! Кто бы говорил! Здесь только один глупец, и это Малькольм Бейн Макгрегор!