Страница 9 из 13
За сучьями и жердями для шалаша пришлось сделать несколько заходов. Руслан и Максим порядком запыхались, но отыскали в себе силы сбегать в неприветливый лес последний на сегодня раз и набрать веток для костра. Просоленный мангровый сушняк, который Лола успела собрать с берега, пока его не затянуло в океан приливной волной, сгорит очень быстро. К тому же ребятам хотелось проверить, на самом ли деле дым от лавра отпугивает насекомых.
Лавровые сучья отсырели, однако мох служил отличным трутом. Ребята сложили древесину на горячий песок, чтобы она немного подсохла на солнце, и приступили к постройке шалаша. Когда они закончили, было уже почти семь вечера, и все трое совершенно выбились из сил. Место выбрали в десяти шагах от лагеря, в глубине пальмовой рощи, где было не так ветрено. От непогоды шалаш укрыли водонепроницаемым темно-синим тентом, который прежде защищал кокпит «Миланы» и чудом уцелел во время бури. Сейчас бы очень пригодились сорванные паруса, но их вместе с обломками мачты забрали на дно штормовые волны.
После шалаша занялись очагом. Они планировали жечь большие костры, которые будут видны издалека, поэтому очаг нельзя было размещать рядом с шалашом и палаткой. Немного посовещавшись, они выложили его на границе береговой полосы и пальмовой рощи. Так дым не запутается в пальмовых веерах, не рассеется и будет заметен издалека с любого проходящего мимо судна.
Часы Максима отрывисто пикнули: восемь. День подходил к концу. Окаймленные золотом иссиня-серые облака топорщились, как вздутые паруса гоночных швертботов. Ветер дул теплый, слабый, сегодня весь день было очень жарко, и троица изрядно взмокла, пока возилась с обустройством бивака. Одежда липла к телу, лицо и волосы запылились песком. Команда сидела рядом с палаткой, потягивала воду из походных фляг и наблюдала за горизонтом. В воздухе чувствовался горьковатый аромат мангровой листвы и терпкий запах гниющей древесины. Яхта сонно покачивалась в стороне. Волны неторопливо обгоняли друг друга и с каждым часом отступали все дальше, освобождая захваченный приливом берег.
Отдохнув с четверть часа, команда сгрузилась в лодку и отправилась на «Милану», чтобы успеть до темноты искупаться в океане, ополоснуться пресной водой и поужинать.
Возвращались в сумерки, когда за бело-зеленым горбом массива угас последний солнечный луч и над головой зажглась яркая звезда. Усталые и сонные, они валились с ног, но были довольны проделанной работой. Руслан и Максим договорились о вахте. Максим вызвался дежурить первым и остался у костра, чадящего ароматным лавровым дымом (и впрямь: поблизости не было ни одного насекомого). Портативная морская рация, которая успела немного подзарядиться, пока они плескались за бортом, а затем ужинали, сидя все вместе на кокпите, лежала у него на коленях. На сигнал бедствия никто не отозвался. В эфире были странные помехи, но Максим не придал этому значения, решив, что сигнал искажают горы и лес. Посидев немного, он поднялся, повесил рацию на пояс и пошел делать обход, чтобы избавиться от сонливости. Лола и Руслан залезли в спальные мешки, погасили фонарик и уже через пять минут спали мертвецким сном.
Глава 5
9 сентября, 2008 год
Руслан дежурил последним. В восемь часов утра его сменил Максим, но буквально минут через пятнадцать из палатки аккуратно, стараясь не разбудить брата, выбралась Лола в шортах и футболке и села на пороге, чтобы натянуть ботинки и завязать шнурки.
Девушка любила такие ранние часы, когда солнце висело низко-низко, прямо на уровне глаз, будто находилось не за миллионы километров от Земли, а в получасе ходьбы, если бы можно было перебросить к нему лестницу, и только разогревалось после ночного сна.
Из золотистого тумана проступали призрачно-сизые очертания песчаного берега и пальмовой рощи. Лицо обдувал утренний бриз, наполненный свежестью океана и пряным ароматом лаврового дыма, который еще не успел до конца рассеяться в воздухе. У потухшего очага никого не было. Девушка поискала глазами Максима, заметила его удаляющуюся фигуру метрах в пятидесяти правее и бросилась догонять, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на снующих по берегу крабов.
Из-за шелеста пальмовых листьев и лениво накатывающих на берег волн Максим не слышал ее приближения и продолжал бодро вышагивать вдоль линии отлива, немного увязая в песке. Остановился только в ту минуту, когда Лола поравнялась с ним и коснулась его плеча.
– Доброе… утро!.. – пропыхтела девушка, стараясь отдышаться.
– Доброе, – удивленно ответил он и с любопытством поглядел ей за спину. – Что случилось? Крабы наступают? Нужно разбудить Руслана и немедленно искать укрытие, пока нас не взяли в осаду.
Лола засмеялась и тут же закашлялась.
– Перестань, пожалуйста… – Она прижала руку к груди и сделала несколько глубоких вдохов. – Как же быстро ты ходишь… и как же трудно бегать по песку!.. Я не стала звать тебя, чтобы не разбудить Руслана.
За спиной у Максима висел походный рюкзак.
– Ты куда?
– На яхту, рацию заряжать.
– Подожди меня, я с тобой. Только возьму припасы и кое-что из одежды. Написать Руслану записку, что мы уезжаем на яхту?
– Он знает. Сам отправил меня.
– Ладно. Я сейчас! – бросила через плечо Лола, убегая.
– Встречаемся у лодки.
В шалаше с провиантом, одеждой и посудой девушка отыскала два пластиковых пакета для продуктов и отсыпала из мешков нужное количество риса и макарон. Магнитная застежка на первом пакете давно сломалась – Лола подогнула край и зафиксировала его скрепкой. Вслед за рисом и макаронами в рюкзак отправились алюминиевые консервы с гуляшом и фрикадельками. Сегодня их ждет по-настоящему вкусный обед и ужин.
Максим в терпеливом ожидании сидел на песке возле расчехленного динги, который они на всякий случай укрыли на ночь брезентом, и с задумчивым видом разглядывал «Милану», словно увидел ее впервые и теперь гадал, кому она принадлежит. Мимо пробежал шустрый краб, Максим опустил голову и проводил его взглядом, а потом снова вернулся к наблюдению. Рюкзак с рацией он уже убрал в лодку.
Лола уступила дорогу стремительно убегающему крабу, который не обратил на нее ровным счетом никакого внимания, приблизилась к лодке и положила сумку с провизией между банками, рядом с рюкзаком. Максим отвязал динги от пальмы, закинул в него швартовый конец фалиня и вместе с девушкой вытолкнул лодку к линии отлива. По воде шла легкая рябь. Максим налег на весла и, ловко проведя лодку между темнеющими под водой мангровыми корнями, взял курс на «Милану». Подплыв к корме яхты, динги мягко ткнулся бортом в транец, словно давая знать о себе.
Максим выключил яхтенные огни, которые горели всю ночь, чтобы «Милана» оставалась заметной издалека, поставил на зарядку портативную морскую рацию и отправил сигнал бедствия по стационарной, но в эфире держалась упрямая тишина. В ответ можно было различить все те же странные скребущие помехи. На удалении от берега они звучали тише.
Лола занялась стиркой. Она еще вчера днем замочила в двух пластиковых тазах несколько вещей. Когда яхта была цела и невредима, команда стиралась в маринах, но потом пришлось вспоминать те способы, которыми пользовался отец Руслана во время своего полуторалетнего перехода на «Милане». Грязную одежду стирали вантузом в тазу или набивали в мешок и тянули за бортом.
Максим один за другим поднял тазы на верхнюю палубу, отнес их на бак, где было больше места, и подключился к стирке. Вантуз он отдал девушке, а себе взял деревянную ножку от стула, которую отец Руслана припас в рундуке специально для таких случаев. Максим и Лола уселись друг напротив друга, вытянули босые ноги и взялись за дело. Весь процесс был уже давно отточен до автоматизма, они не глядя помешивали белье, а сами в это время свободно разговаривали на отвлеченные темы, шутили и поглядывали в сторону горизонта. Закончив, они переместились на кокпит и ополоснули одежду за бортом. Максим сгрузил тазы в динги, сгонял на берег и развесил выстиранное белье на веревках позади бивака.