Между нами секрет

Обычно я сбегаю с этих ритуальных посиделок, максимум впопыхах запихиваю в себя бутерброд, а в автобусе допиваю горячий шоколад. Но сейчас за каждым моим шагом к спасительному выходу внимательно наблюдают.

– Рита, не дури. Давай с нами, потом отвезу.

– Не надо, дядь Вов. Вы же помните? Мне нравится ездить на автобусе.

Это и правда удобно. От нашего дома до остановки всего пять минут, а там я сажусь в пустой мини-бас и полчаса еду до города, разглядывая симпатичные пейзажи за окном под любимую музыку. Я как раз собиралась оценить новую подборку.

Только за меня все уже решили: Ярик демонстративно отодвигает стул, Анна ставит четвертую тарелку.

– Ладно, десять минут, – решаю не устраивать спектакль в первый же день.

Сажусь я, правда, рядом с отчимом, напротив Яра, вешаю рюкзак с пуантами за собой и двигаю посуду ближе. Не вижу, но слышу эту дурацкую усмешку.

Мама спрашивает у дядь Вовы какую-то ерунду, и за столом становится так живо. Все же они с отчимом очень красивая пара, а из истории их знакомства можно написать сценарий для голливудского фильма.

Почему? Потому что Владимир Жаров – совладелец компании по производству строительных материалов «Теплониколь», которая находится на сто каком-то – не помню точно – месте в списке «Форбс» и имеет заводы в Литве, Беларуси, Германии и где-то, наверное, еще. Так говорит «Википедия», не я. Но я все это вызубрила, когда они начали встречаться, чтобы не выглядеть в глазах отчима глупой дурочкой.

У них с мамой закрутилось довольно быстро и без всякой драмы. Жена дядь Вовы много лет назад умерла от рака, и с тех пор, как пишут в интернете, он не был связан серьезными отношениями. Зато в маму влюбился с первого взгляда – сам так сказал.

Я своего отца никогда не знала. Вместо имени в моем свидетельстве о рождении прочерк, даже отчество от дедушки. Мама случайно забеременела после короткого курортного романа с военным, а после так и не нашла его, сколько ни искала. И да, я более чем спокойно все это пережила. Мама ведь всегда делала для меня, что могла и даже больше. Представляете, как дорого обходятся маленькие балерины? Особенно для учительницы английского языка, но настолько хорошего репетитора, что ее посоветовали великому и ужасному Жарову-старшему, перед которым трепетала вся школа.

А вот почему его сын учился с нами в простом учебном заведении, никто не понимал. Даже я, пока не узнала дядь Вову ближе, пока не узнала, как тот дотошен и требователен во всем, что касалось Ярослава.

Сам отчим был из простых. Он выучился на инженера-физика, но уже на третьем или четвертом курсе основал с другом собственную компанию. Теперь, видимо, того же от сына ждал. И хотя Ярик неплохо учился, играл в школьной команде по футболу, он всегда был, по словам отца, недостаточно хорош. Меня это бесило, но я, конечно, не лезла. Прежде всего, боялась, а в остальном мне дядя Вова очень даже нравился. По крайней мере, он был похож на того сильного человека рядом, которого мне не хватало.

– Кристина тут обмолвилась, что ты отказался участвовать в сезонном драфте, – выдергивает из мыслей строгий голос отчима. Он всегда становится таким, когда говорит с Яриком.

Я хочу спросить, что за драфт, но стесняюсь показаться тупицей, поэтому тихо забиваю в поисковике и пытаюсь найти смысл в наборе слов. Вроде бы это отбор спортсменов какой-то. Серьезный, видимо.

– Да, я решил, футбол не то, с чем я хочу связать жизнь.

– Может, стоило прислушаться к тренеру? Если шансы хорошие для выпускника были.

– Может, и стоило. Уже-то что говорить?

– Предложение еще в силе.

– Ты за моей спиной с тренером общался?

Ну вот опять начинается. Четыре года прошло, ничего не изменилось. Стоит им оказаться рядом, как тотчас сталкиваются лбами и бодаются, как два...

– Мальчики, будете ванильный чизкейк? – мама пытается остудить градус в комнате, ставит посередине свежий пирог, к которому я тут же тяну руки.

– Нет, спасибо, не люблю ваниль, – Ярик отвечает тоном до хрена уверенного в себе самца и с легким акцентом – заслушалась бы.

Интересно, когда успел разлюбить? Моя ванильная туалетная вода ему была очень даже по душе.

– Я в твоем возрасте уже точно знал, что мне от этой жизни нужно. У меня в подчинении человек сто было, – не успокаивается дядь Вова.

И почему он так цепляется к Ярику, когда мне наоборот твердит, чтобы отдыхала больше и не неслась с грандиозными планами впереди планеты всей? Мол, успею еще, где мои годы.

– Рита вон работает и на выходных, пока учится, и летом ни дня не отдыхает. – Я стискиваю зубы и замираю с недонесенной до рта ложкой. – Староста в группе, в Париж собирается ехать. Знает, чего хочет.

Напрягаюсь всем телом, каждой мышцей. Ну зачем дядя Вова делает это снова? Зачем сравнивает, зачем ставит в пример там, где неуместно? Это Яр закончил Калифорнийский, а не я, мне еще год учиться. Это он звездный квотербек в команде, у него какой-то непонятный мне бизнес и девушка-фотомодель!

Сейчас чувствую себя особенно никчемной.

– Я, пожалуй, пойду, – бросаю почти целый кусок пирога и быстро собираюсь, пока Ярик не сказал что-нибудь обидное, как раньше. Иначе опять буду сходить с ума, а мне сегодня нужно сосредоточиться на занятиях, я обещала девочкам поставить танец по «Красавице и Чудовищу».

– Как раз хотел обсудить с тобой один проект, – слышу уже за спиной голос Яра, он обращается к отцу.

– Я спешу, поговорим не за завтраком. И подготовься.

– Да, сэр, – ерничает Жаров, пока отчим складывает приборы и всем видом показывает, что диалог окончен.

Уже у двери я на миг ловлю взгляд Ярика и, не сдержавшись, поджимаю губы в простом жесте поддержки. Мне его жаль. Вот только он уже давно не тот мальчик, которого стоит жалеть.

Глава 5

Bea Miller – Yes Girl

Мама все-таки ловит меня на пороге дома, догоняет и спрашивает, все ли хорошо. Она всегда очень тонко чувствует мое настроение.

– Ритусик, я рада Ярославу, но ты моя единственная и любимая дочь, и если он чем-то смущает тебя или…

– Все в порядке, – отвечаю и вдобавок киваю головой, – много времени прошло.

Заканчиваю на высокой ноте, которая не подразумевает продолжения, но мама все равно внимательно смотрит на меня, будто чего-то ждет.

– Я серьезно, не маленькая уже. Сейчас, если понадобится, легко накостыляю кому угодно, даже Ярику.

Вру конечно, но ей ни к чему знать, что мозг до сих пор в желе превращается рядом с ним. Хотя, если он постарается и напомнит, каким гадом умеет быть, в память о прошлом я-таки спущу его с лестницы.

– Ты и раньше была сильной девочкой, но помнишь, чем…

– Помню, – отвечаю твердо, чтобы завершить разговор.

Мама кивает, но вряд ли сильно верит мне, как и четыре года назад. Тогда отчим ни на миг не усомнился в том, что Яр разослал мои фотки из-за ревности и даже зависти. А вот мама прекрасно поняла, что все гораздо глубже и сложнее, хоть я и не призналась.

В автобусе, на который едва-едва успеваю, я сажусь на последний ряд. Натягиваю сильнее капюшон на голову, прячась от мира вокруг, и ставлю музыку в уши. Пальцы по привычке барабанят по экрану, открывая фейсбук, затем профиль Жарова.

Злюсь ли я на него до сих пор, обижаюсь? Наверное. Да потому что только даю маломальское определение урагану внутри, как появляется Ярик и с ноги вышибает всю уверенность. Одно ясно – равнодушной с ним рядом быть точно не получается. Кадры, как я признаюсь ему в любви, а на следующий день выясняю, что он просто на меня поспорил, то и дело всплывают в памяти, их не стереть. Мне до сих пор больно от его предательства. Но, если честно, еще больнее от того, что Ярослав счастлив там, вдалеке, в другой жизни без меня. А он счастлив, знаю точно, потому как с запоем слежу за ним по фотографиям. Первая любовь по ощущениям полное дерьмо, и чего ей поют такие оды?