Сработанная Команда

Кровь шумела в ушах, а мир вокруг казался далёким и нечётким, как будто Ариана смотрела на него сквозь затемнённое стекло. Нет, будучи опытной воительницей она, конечно, осознавала, что её перемещают куда-то.Что тёмный несёт её на руках, небрежно открывая двери пинком ноги, но всё это оставалось там – за кадром. Единственное, что её волновало сейчас, это поцелуй, в который она так неожиданно оказалась вовлечена. Сознание на секунду вернулось к ней, когда Ал’акс поставил её на ноги и принялся раздевать, но повлиять на это, конечно же, не сумела. Ведь поцелуй углубился и к губам подключился ещё и язык, проникший в её рот подобно змее, издревле служившей символом греха. И воистину грех этот был сладок. Он пьянил, словно вино на Причастии.

Ариана застонала, подаваясь навстречу новым прикосновениям, исследовавшим её рот изнутри и закатывая глаза. Каким-то краешком сознания она чувствовала, как руки эльдара порхают по её телу, отстёгивая один элемент брони за другим, но ничего не могла с этим поделать. Не могла остановить его, а если честно – не очень-то и хотела. А точнее совсем не хотела. Наоборот – броня, прежде воспринимавшаяся как часть её самой, вдруг стала стесняющей, неудобной и очень жаркой. Девушка была даже благодарна тёмному за избавление от неё, а интуиция подсказывала её, что по-идее, она должна была бы отплатить ему тем же. Но ей не хватало сноровки. Оставалось лишь изумиться эльдарской ловкости Ал’акса и его способности делать одновременно несколько дел.

Сама Ариана только и могла, что вцепиться в его плащ, прикрепленный к шипастым наплечникам, да неуклюже отвечать на движения его губ, творивших свою магию. Да это была именно магия – утерянное искусство из времен Темной Эры Технологий. Ничем иным сороритас не могла этого объяснить. Ведь вроде бы не происходило ничего особенного – просто соприкосновение губ, влажно скользящих в бесконечно-неторопливом танце, но эта малость была сейчас всем для неё. Девушка ощущала себя парящей над землёй – легкой и бес телесной. Пронизанной светом – хотелось ей сказать, однако это ощущение не имело ничего общего с религиозным экстазом, знакомым каждой из боевых сестер. Скорее наоборот – чем-то ему – тяжёлым и тёмным со дна подсознания.

Убивая во имя Императора она испытывала духовный подъем, понимая что служит благой цели и, фактически, является Его мечом. Проводником божественной воли, слепым орудием, вершащим суровый, но справедливый суд. Идя в атаку, Ариана не думала о себе, полностью отдаваясь чувству долга и самоотречению. В этом и была вся суть Служения, которому посвящали себя сёстры битвы – в отречении от себя ради Него. Императора Человечества, нуждавшегося в защите своих верных служительниц.

Ал’аксу же удалось пробудить в ней совершенно иные чувства. Более примитивные и эгоистичные. И сколько бы Ариана ни убеждала себя в том, что отдаваясь ему, просто выполняет условия заключенной сделки, внутренний голос упрямо напоминал о том, что это не совсем так.Что она сама предложила всё это и сейчас искренне наслаждалась происходящим. Получает удовольствие от прикосновений ксеноса, взаимодействовать с которым должна была лишь по принципу его уничтожения. Ксеноса, задумавшего забрать её невинность и чистоту. Осквернить и опорочить её. Испортить её. Она должна была сопротивляться этому хотя бы внутренне, и испытывать отвращение, а не отдавать свой рот в пользование тёмному эльдару, как это сделала та шлюха-Катарина.

И не тянуться к нему когда он внезапно решил отступить. Затянувшийся поцелуй закончился слишком быстро, и Ариана обнаружила, что стоит посреди какой-то комнаты голой, а вокруг валяются элементы её брони. Тот же, кто сделал это с ней даже и не подумал раздеться. Всё ещё облаченный в плащ и броню он замер перед ней с выражением похотливого самодовольства на красивом лице. Его чёрные глаза пылали страшным, нечеловеческим вожделением, а уголки твёрдых, четко очерченных губ были приподняты в хищной ухмылке. Ал’акс не просто смотрел – он пожирал её взглядом, силился проникнуть сквозь плоть и кости.

Ощущение собственной уязвимости оказалось настолько сильным, что она прикрылась руками, заслонив от его взгляда грудь и промежность. Он смотрел на не так пристально, словно тщился проникнуть внутрь и отыскать бессмертную душу за путаницей мышц, нервов и сосудов. От таких мыслей кожа человеческой девушки покрылась возбуждающими мурашками. Так ново и… непривычно.

— Кустик? – скабрезно осведомился тёмный эльдар, успев заметить наличие волос на прикрытом участке тела. – Экзотишненько.

— Ой, можно подумать у ваших девушек таких нет, – во рту, несмотря на обмен слюной, пересохло, слова давались с трудом.

— Неа, нету, – покачал головой Ал’акс. – У истинных эльдарок волосы растут только на голове. Мы же не мон-кеи какие-нибудь.

— А ты… не собираешься раздеваться, – спросила Ариана, подавив желание пнуть наглеца, предварительно не раздев его. Драться с противником утыканной шипами силовой броне, будучи голой и безоружной было неразумно. Следовало уравнять шансы.

— Ну… мне было бы приятнее, если бы ты сделала это за меня. Помогла мне, как я помог тебе. Но думаю, в наш первый раз я сделаю это за тебя, дорогая, – чужак подмигнул ей и отстегнул плащ, расстелив его на свободном от обмундирования участке пола, подготовив для них брачное ложе. Затем принялся обнажаться прямо у неё на глазах, не выказывая никакого смущения. Стриптизёр.

Уверенные движения ловких, как змеи пальцев оставляли всё меньше незакрытых участков его чуждого, но при этом странно привлекательного тела. Эльдар ожидаемо оказался бледен, но при этом он не выглядел ни сутулым, ни щуплым, как Ариана подсознательно ожидала. Наоборот – под его гладкой, похожей на алебастр кожей проступали мускулы, рельеф которых был обрисован тенями. Он не был накачан, как некоторые представители её вида, но обладал достаточно развитым телом, которое всё больше открывалось смущённому взору сороритки, неподготовленной к подобному зрелищу. Ариана хотела отвернуться и, одновременно не хотела этого. Она продолжала смотреть, пока Ал’акс с небрежной уверенностью откреплял пластины друг от друга.

Эльдарская броня обладала странной конструкцией. Более сложной, чем, например, её собственная. При этом она была сконструирована так, чтобы её можно было одеть самостоятельно. Его вид не отличался большим доверием, а потому подпускать к себе кого-то не имея защиты было бы крайне глупо. Нет, в Тёмном Городе каждый мог рассчитывать только на самого себя,следовательно и броню подбирал соответствующую. Индивидуальную во всех смыслах и лёгкую в обращении. Чтобы можно было надеть в кратчайшие сроки. Ну, или снять. Вряд ли нетерпеливым сородичам Ал’акса хотелось тратить лишнее время на раздевание.

Вот её приятель, например, точно не хотел,а потому разделся меньше чем за минуту. Последним он снял с себя украшенную иглами и гербом своего Каббала, набедренную повязку, которую носил поверх брони, но при этом оставил до самого конца. Видимо, чтобы не портить интригу. Наблюдавшая за его действиями Ариана попыталась задать вопросом – зачем надевать нечто подобное на броню, но не смогла. Всё её внимание оказалось поглощено некой частью мужского тела, бесстыдно выставленной на её обозрение.

Девушки, с которыми она провела большую часть жизни и с которыми выросла, презирали ксеносов и часто шутили про них. Говорили, что эльдары обделены телесно и все как один являются слабительными и малохольными. Теперь Ариана видела, что это не так.Совсем не так. Ал’акс обладал более чем внушительным размером. Его достоинство походило на небольшой мраморный жезл с несколько заострённой головкой, придававшей ему агрессивный вид. Это было самое настоящее копьё. И он собирался пронзить её.

— Знаешь, столь пристальное внимание льстит мне, – заявил он насмехаясь над ней, и прежде, чем сороритас успела ответить, повалил её на ложе из одежд. Их губы вновь встретились, но в этот раз ненадолго, так как тёмный посчитал, что лучше будет отправить свой рот путешествовать по её телу, целуя во всех доступных местах. Мочки ушей, чувствительные участки кожи за ними, нежное пространство под подбородком, шея, плечи, грудь, живот… Ал’акс безжалостно жаля губами то один, то другой участок тела. При этом у Арианы было ощущение, что к её оголённой коже подносят наэлектризованный провод, только вместо боли её скручивали судороги удовольствия. Его было много. Слишком много. Больше, чем она испытывала за свою жизнь. Оно уже не помещалось в теле и рвалось наружу, вынуждая сестру битвы дёргаться и извиваться на полу, словно одержимую, чью плоть истязали демоны Варпа.