Между горизонтами

В ночь на четвертый день в мою камеру постучали. Я привстал с кровати, и посмотрел на дверь. Свет из коридора, что пробивался сквозь маленькую щель, снизу освещал просунутую бумажку. Я встал, подобрал листок с пола, и подошел к окошку, из которого лился тусклый белый свет ночного солнца.

"После завтрака отпросись в туалет. Зайдешь во вторую кабинку", – внизу листка был нарисован дедушкин знак, часы без верха. У меня перехватило дыхание.

"Кто-то нашел записки в рюкзаке. Они хотят меня проверить? А что если это не они, но кто здесь захочет мне помогать? Это подстава. А может дело не в записках, это дедушкин знак. Он здесь? Он кого-то подослал мне помочь? Нет. Думаю дело в записках. Завтра. После завтрака. Я буду"

Когда еду просунули в отделение двери, я взял её и тут же вылил добрую половины каши в раковину. Я не мог думать о еде, но надо было сделать вид, что я оценил художества повара. Когда ко мне постучали чтобы забрать поднос, я уже был наготове.

– Спасибо, – сказал я, и просунул поднос с посудой в проем. – Могу ли я выйти в туалет?

На меня надели наручники и вывели из камеры. В сопровождении надсмотрщика я прошёл метров двадцать, он открыл мне дверь, запустил, а сам остался снаружи. В туалете было четыре кабинки, прикрытые деревянными дверцами, я зашел во вторую. Не прошло и минуты, как я услышал звук открывающейся слева кабинки, затем – справа. Видимо, проверяли, нет ли тут лишних ушей. Когда распахнулась моя кабинка, вошла строгого вида девушка, с завязанными в хвост волосами, которая стояла с блокнотом при моем допросе.

– Что происходит? – спросил я шепотом.

– Я нашла записки твоего деда и отца, я знаю, что ты врёшь старшине, – я хотел, что-то сказать в ответ, но она продолжала. – Мне на это наплевать, он ничего не узнает. Я могу помочь тебе. Я могу вызволить тебя отсюда. Но взамен ты поможешь мне.

– Как? – спросил я едва осознавая что говорю, – Что от меня требуется?.. Погоди, это ловушка?

– Идиот, была бы это ловушка, просила бы я тебя о помощи? Ты же с верхнего мира, ты сможешь показать место, где ты прошел? Сможешь отвести меня туда, если выберешься?

– Я… Да, но что… Зачем тебе это.

– Мне нужно убраться с Возвышения, увести отсюда своего брата.

– Но… Ты не понимаешь – я начал говорить еще тише, – В Новом Начале тебя не ждет ничего хорошего, с тобой там поступят так же как сейчас поступают ваши со мной. А может даже хуже. Ты слышала, что сказал старшина, единственный проход через ворота в штабе Ордена.

– Все это не важно, мне нужно место чтобы спрятать брата. В общем, это не имеет значения. Ты хочешь выбраться или нет?

– Да, – уверенно прошептал я. – Что от меня требуется?

– Сегодня. В полночь. – Отрезала она и вышла из кабинки, – уходи, пока за тобой не зашли.

Я вышел из туалета, стражник взял меня за плечо и повел обратно в камеру. Я не знал можно ли ей доверять. Но я узнал её, то, что мне мерещилось в первую ночь здесь, чей-то взгляд, взгляд полный сочувствия, это была она. Весь оставшийся день я думал только об этом. Когда пришел Михаель, я ждал. Ждал, что он задаст мне вопрос, в котором будет скрыт намек, на то, что он всё знает. Но такого вопроса не последовало.

– Коннор, мы беседуем уже четыре дня, и я могу сказать, что ты создаешь впечатление хорошего, искреннего парня.

– Спасибо, – настороженно ответил я.

– Знаешь, ещё будучи юнцом, мне было интересно читать новости о преступлениях, я мнил себя детективом разгадывающим тайны, неподвластные обычным людям. Я отучился на полицейского, закончил институт с отличием. Но так уж вышло, что в нашем чудесном городе правят не знания и умения. Быть полицейским престижно, и туда рвутся сынки, скажем так, не последних в городе людей. Вот я и попал сюда, – тюрьма, не самое лучшее место, но иногда, навыки, полученные при обучении, мне помогают даже здесь. И вот я сижу перед тобой и чувствую, что ты чего-то не договариваешь. Скрываешь от меня правду.

– Возможно, вы правы, – ответил я, – Я еще не научился вам полностью доверять, но я обещаю что попробую.

Поговорив еще недолго, он ушел. И меня вновь захватили мысли о побеге. Было ли это возможно или даже думать об этом было глупо? Безусловно, я с первого дня хотел сбежать, но у меня не было ни малейшей идеи, как это осуществить, а тут сразу сообщник, да ещё и один из работников тюрьмы. Не могло же всё быть так просто.

Наступила ночь, я считал мгновения, и меня всё не покидали мысли о том, что всё это была подстава, чтобы вывести меня на чистую воду. Но я понимал, что если был шанс отсюда выбраться, я должен был им воспользоваться. Я сидел на кровати в ожидании неизвестно зная чего, как вдруг дверь открылась.

– Вставай, мы уходим, – сказала девушка, стоящая в проёме.

Я молча встал с кровати и последовал за ней. Мы вышли в коридор и остановились.

– Протяни руки, – сказала она, держа наручники.

– Как мне к тебе обращаться? – спросил я, протягивая ей запястья. – Мое имя ты знаешь.

– Я Эмма, – она пристегнула наручники, взяла меня за плечо и повела вдоль коридора. – Слушай внимательно. У нас мало времени, ты должен делать всё в точности, как я говорю. И когда всё закончится, ты будешь свободен, и мы разбежимся. Понял меня?

– Лишь один момент, – что с моим рюкзаком?

– Ты сможешь его забрать, когда мы выберемся.

Я решил, что не буду задавать лишних вопросов, пока не выберусь, и продолжал идти. Мы подошли к выходу из блока. Эмма открыла дверь, в небольшом помещении за столом, забитым кипой бумаг, сидел один охранник.

– Приказ о переводе от старшины Михаэля, – сказала она, протягивая охраннику лист с печатью.

– Посреди ночи?

– Да, сказал, что завтра его камера нам пригодится, а его временно определить в первый блок.

– Ясно, ну проходи. – Сказал он, встал из за стола, подошел к двери что вела на выход, и открыл её.

Эмма повела меня на выход. Мы оказались в небольшом дворике, окруженном сеткой, перед нами в двухстах метрах было здание чуть меньше того, из которого мы вышли. Пройдя несколько метров в тишине Эмма обернулась – убедиться, что дверь закрыли.

– А теперь слушай. Два дня назад во вторую одиночную камеру этого блока перевели моего брата, ты поможешь мне его вытащить. По бумагам ты определен в третью одиночную камеру, у неё общая стена со складским помещением, к которому у меня есть доступ. Несколько последних месяцев я разрушала эту стенку химикатами, чтобы она ослабла. Твоя задача найти моего брата сделать так чтобы он попал в твою камеру, затем вы сломаете стену, нужно будет вырвать умывальник, и прилегающая стена поддастся. У меня нет доступа к брату, все что я могу, это отслеживать его переводы. Объяснишь ему весь план, чтобы он тебе поверил, скажи ему, "дом там – где кормят", он поймет, что ты от меня.

– Как он попадет в мою камеру посреди ночи? – спросил я.

– Тут вы должны действовать по ситуации, у меня нет доступа к этому блоку, но мой брат что-нибудь придумает, в этом я уверена. По ночам остается один охранник в блоке и один на пропускном пункте. Мы должны успеть до рассвета, потом обнаружат, что тебя нет, увидят поддельный документ о переводе и узнают что мы заодно. Поэтому времени мало. Вопросы?

– Почему я, почему сейчас?

– Я прочла те письма, ты не преступник, так же как Томас, вы просто попали в беду. Когда его арестовали, я устроилась сюда работать, чтобы быть рядом и вытащить его. Но меня определили в другой блок, и я не могла подобраться к нему. И вот впервые за два года появился шанс. Его определили в нужную камеру, а у меня появился лазутчик. Прошу, не подведи.

Я кивнул, заявляя о своей готовности, и мы вошли в нужный тюремный блок. При входе в помещение нас встретил, резко вставший со стула, охранник. И прежде, чем он успел возмутиться нашим визитом Эмма начала говорить.

– Приказ от старшины Михаеля о переводе заключенного в одиночную камеру третьего блока, – она протянула озадаченному охраннику лист с печатью. – До дальнейших распоряжений он будет определен в третью одиночную камеру.