Страница 56 из 154
Шумел дождь по кроне дерева, плясало пламя костра. А мы, поев, сидели, смотря в огонь и думая о своём. Она, наверное, о своём отце, я же беспокоился о ловушках и проторенной тропе в лесу. Несколько дней не проверял, как бы там не случилось чего, а то, глядишь, приготовленные ночные стоянки станут слишком опасными для нас же.
Достаточно ведь попасться крупному зверю, и мой пояс ловушек станет непроходимым и для нас самих.
— Сколько будет стоить нанять отряд наёмников, чтобы меня сопроводили до островов? — нарушила тишину аристократка, плотнее закутываясь в своё одеяло.
— Я не наёмник. Без понятия, — ответил, пошевелив веткой угли.
— Пятьдесят золотых? Сто? Двести? — продолжала она стоять на своём.
— Да тебе тогда будет безопасней попробовать к какому-нибудь торговому обозу прибиться, чем доверять свою жизнь непонятно кому. Или и вовсе попробовать в одиночку проскочить. Сюда же ты попала.
— У меня были с собой припасы, я останавливалась в постоялых дворах всего несколько раз, остальное время старалась вообще ни с кем не встречаться и обходить города. Но овёс для Колючки кончился, как и деньги. Пришлось заехать.
— А почему ты не отправилась из ваших портов? Зачем было стремиться сюда, в чужое королевство? Сколько ты в пути провела? Месяц?
— Отец сказал, чтобы я даже не думала соваться туда — сразу скрутят.
Я только кивнул и продолжил смотреть в огонь. Холодало. Но никакого одеяла у меня не было, только охапка пушистых веток, которой я собирался прикрыться, когда буду засыпать. Подул ветер и в лицо бросило капли дождя. Передёрнув плечами, я начал глубже закапываться в свою подстилку, жалея, что нет хоть какого-нибудь одеяла.
Денег жалко стало, хоть не своих. Да и то, что я это расстояние пробежал за день, немного подвело восприятие расстояния, не подумал, что в компании это будет несравнимо дольше, вот и мучаюсь теперь. Впрочем, я подкинул ещё дров и, пока тепло, задремал.
Проснулся уже с восходом солнца, когда костёр окончательно прогорел. Видимо, попутчица долго не ложилась и подкидывала дров всю ночь, оберегая тепло. А сейчас сопела, завернувшись в одеяло. Поёжившись, я подбросил последний хворост и отправился умываться к роднику.
Плеснув ледяной водой в лицо, попил, сложив руки ковшиком. Сходил за котелком, отмыл его от остатков вчерашней каши, наполнил водой заново и поставил на костёр. Затем, отойдя подальше в лес, выломал себе длинный шест и, пока грелась вода, устроил короткую тренировку, внимательно следя за своими ранами.
Всё зажило. Иногда ещё чувствовались неприятные ощущения при слишком большом напряжении грудных мышц, но завтра уже буду готов к увеличению нагрузки. Довольно кивнув, отложил посох и занялся завтраком. К сожалению, всё та же каша, что и вчера.
Поставив вариться, достал нож и начал неспешно снимать кору с посоха. Тучи рассеялись и начало припекать солнце, но пока ещё было по-утреннему свежо и промозгло после вчерашнего дождя. Девушку я не будил, пока, ближе к полудню, она сама не проснулась.
Заразительно зевнув, Элеонора выбралась из-под одеяла и, махнув рукой что-то, изображающее приветствие, отправилась к роднику. Я же, придирчиво осмотрев посох, крутнул его пару раз в воздухе. Вроде нормально, гладко. Можно заточить кончик, но особого смысла в этом нет. Если я кого ударю этой оглоблей, то рёбра и так сломаю.
Тем временем вернулась девушка и, усевшись на лежащее у костра седло, подгребла к себе подогретую кашу. Скривившись от вида и запаха надоевшего блюда, всё же бросила:
— Спасибо.
И активно заработала ложкой, вычищая котелок. Доев половину, она оставила посуду и буркнула:
— Не хочу больше, надоело одно и тоже есть, сил нет! Мы можем как-то ускориться? Иначе так мы ещё две недели добираться до твоей деревни будем.
— За-а-автра, — протяжно зевнул я. — Но если хочешь, можешь ускориться, я потом тебя догоню.
— Каким образом? — недоверчиво нахмурилась она. — Колючка у меня резвая и выносливая.
Хмыкнув, почесал шрам на щеке и, пожав плечами, ответил:
— Я до города за день добежал — бытие мутантом скверны имеет свои плюсы.
Она только покачала головой и начала седлать свою лошадку. Но от сборов нас отвлёк раздавшийся стук копыт от дороги, а через пару секунд показался всадник. Молодой парень, отчаянно рыжий и даже с веснушками. Я аж фыркнул от смеха, увидев такой яркий и редкий типаж внешности.
— Ещё один, — тоскливо протянул парень, останавливая лошадь и спрыгивая на землю. — Скажите лучше, деревня охотников впереди? Я всё правильно еду?
— Тут одна дорога, сложно ошибиться, — фыркнула Элеонора, которая тоже не могла смотреть на внешность парня без улыбки.
— Когда я спросил хозяина гостиницы, он только что-то прошипел и махнул куда-то в эту сторону. Мерзкий тип.
— Точно! Жадный, глазёнками сальными так и раздевает, — согласилась с ним девушка и быстро спросила: — Ты студент?
— Последний год обучения. Академия Алхимии и Магии славного города Канта, леди! — единым махом выпалил студент, попутно поклонившись. — Еду на практику к магистру Ингельвину.
— Практику? К старику? — нахмурился я.
— Ты знаешь магистра? — бросил на меня удивлённый взгляд рыжий.
— У нас в деревне все его знают.
— Так ты оттуда? Хорошо! Какой он? Меня отправил наш декан, сказал, что такой шанс выпадает один раз в жизни. Мне даже довольствие на дорогу выделили с учётом, что я потом отработаю! Строгий? Сильно гоняет? У вас много работы там? Ты был в лесу?
— Помедленнее, — поднял я руку, пытаясь остановить и осмыслить этот поток вопросов.
Парень своей непосредственностью и обаянием сразу располагал к себе. Так что я вздохнул и начал отвечать на вопросы:
— Преподаватель он хороший, когда у него настроение есть, разумеется. Работы много, в лесу был.
— О! Монстры скверны и правда такие опасные, как говорят? Ты охотник?
— Да. На оба вопроса, — кивнул я и, усмехнувшись, добавил: — Если ты студент последнего года, то должен хорошо представлять, что такое скверна и что она может.
— Непосредственно с «материалом» мы не работаем, только вытяжки и экстракты, — отмахнулся рыжий. — И раз вы, видимо, в деревню идёте, можно мне с вами?
Прежде чем ответить, я оглядел парня повнимательней, прислушался к своему ощущению скверны. Заразы не учуял, но было что-то другое. Странное, почти неуловимое. Но знакомое.
— Ты маг? — недоверчиво спросил, оглядывая его дешёвую одежду из простой холстины и затрапезную лошадку. Богатым парнишка явно не выглядел.
Парень посерьёзнел, прищурился, а в следующую секунду отпрыгнул от меня на пару шагов назад, воскликнув:
— Твою мать!