Страница 55 из 154
Глава 15
Мне всё же выдали безразмерные штаны и рубаху из грубой дерюги, старые, многократно штопаные. Хоть что-то нашлось в этой придорожной гостинице, что жадный хозяин был готов отдать, так что я больше не смущал попутчицу голыми телесами. Плотно покушав вечером, на следующее утро я уже чувствовал себя, в целом, нормально.
Поверхностные раны зарастают очень быстро, я больше переживаю за сломанные рёбра. Но при дыхании больше ничего не болело и, наверное, можно было бы потихоньку выдвигаться домой.
— Ты точно уверен, что мы можем ехать? — в последний раз спросила меня сидящая на лошади девушка.
— Да. Зарастёт по дороге, — лениво, уже далеко не в первый раз, ответил я.
И, подхватив её недоверчиво косящую на меня лошадку за вожжи, повёл с постоялого двора. Чем быстрее будем дома — тем лучше. Кто знает, кто за ней ещё может прийти? А без брони мне что-то больше сражаться не хочется. Одного раза хватило.
— Скажи, какие они, заражённые земли? — с любопытством поинтересовалась девушка, как только мы вышли на дорогу.
— Очень тихий лес. Нет птиц, мелкой живности, почти нет обычных насекомых. Но чем дальше, тем опаснее. А через несколько дневных переходов обычный человек там и вовсе не выживет и часа.
— Там и правда такие опасные монстры?
— Самые страшные — это созданные ещё до катастрофы кадавры и бывшие разумные. Остальное, в целом, терпимо. Сильнее, злее, могут нападать просто так, но, в целом, обычные животные.
— А ещё говорят, что там можно заработать огромные деньги, это правда?
— Что ты считаешь огромными? — поинтересовался я, желая больше узнать, как и чем живут местные аристократы.
— Серебряную монету в день? — задумавшись, предположила Элеонора.
— Ты считаешь это огромными деньгами? — с удивлением поднял глаза я на сидящую на лошади девушку.
— Для крестьянина? Конечно! Мы в неурочный год брали столько налога с одной семьи в месяц!
— Простой крестьянин в лесу не выживет, нужно снаряжения на десятки золотых. Не говоря уже про обучение местным условиям, повадкам тварей и изменённой растительности, от которой и будут основные потери, если бросить туда обычных, недавно оторванных от сохи, людей.
— Можно организовать обучение, выдавать снаряжение за деньги во временное пользование и пустить туда сотни человек! Это выгодно! — она азартно выплёскивала приходящие в голову идеи для обогащения местного правителя.
— Что-то наш барон не сильно купается в роскоши, — хмыкнул я.
— Сила привычки, сидит себе на месте и видит везде преграды, а не возможности! — фыркнув, взмахнула она рукой.
— Ну-ну, — покачал я головой.
— Я таких уже много видела, когда папа был жив.
На последней фразе она помрачнела и замолкла, так что следующие несколько минут мы провели в тишине под стук лошадиных копыт и шагов. Я про себя только усмехнулся: наш барон явно не показался мне человеком, который «видит только препятствия». Большое количество народу скорее всего не лучшим образом скажется на безопасности и добыче. Кратно вырастут поставки продовольствия, будет больше караванов. За всё это придётся платить золотом, добываемым из того же леса.
Не говоря уже о том, что потребует расширения деревни и, значит, увеличения баронской дружины на её защиту. Количество неизбежно скажется на качестве, и очередной рейд тварей мы можем и не отбить. Может быть при больших внешних инвестициях… Хотя, с другой стороны, а нужно ли такое большое количество зелий на скверне с их побочными эффектами государству? Не знаю.
Девушку я спросил о другом:
— Что у вас такого произошло, раз ты бросилась в бега? Насколько я читал, ваша семья уже давно не представляла ни для кого опасности.
— Грамотный? — удивлённо подняла бровь Элеонора. — Впрочем, не важно. Моего отца убили, а меня собирались изнасиловать и заставить рожать детей, для того, чтобы их потом использовать в своих политических играх.
— Бог ты мой, зачем?! — удивлённо воскликнул я. — Это же глупо! Не проще было посвататься и сделать всё как все нормальные люди?
— Я не знаю! — окрысилась она. — Я слышала только то, что мне сказал отец перед тем, как умереть от яда. Что нужно бежать и лучше умереть, чем попасть в плен. Это всё, что я знаю, понял, ты, тупая деревенщина?!
На последних словах она уже кричала, размазывая слезы, а после ударила кобылу пятками и рванула вперёд.
— Женщины… Вот как с ними разговаривать о серьёзных вещах? — тяжко вздохнув, произнёс я вслух и неспешно зашагал дальше. Пришлось пройти почти час, прежде чем я не увидел лошадь и сидящую рядом на траве девушку.
— И что ты хочешь ещё узнать? — зло сплюнула слова она, подняв на меня покрасневшие от слёз глаза.
— Ничего. Есть давай, — коротко ответил я, начиная заниматься костром.
Немного сушёного мяса, крупа — вот и вся наша сегодняшняя еда. Большее трактирщик нам выдавать отказался, алчно посматривая на остальные украшения девушки. Честно говоря, в тот момент мне хотелось дать ему в бубен и просто взять всё, что нужно. Неприятное зрелище. Да и ценного там не оставалось. Самое дорогое — это браслет, который она уже отдала.
Тем временем на костре начала закипать вода в котелке. Закинув крупу и мясо, я стал ждать, поглядывая, как аристократка ухаживает за своей лошадью: осмотрела копыта и даже сняла седло, давая животинке отдохнуть и проветриться. А после, по-прежнему зло поглядывая на меня, заняла место у костра.
Не реагируя на её недовольство, подсыпал соли и стал спокойно помешивать кашу. Мы в пути всего ничего, а я уже успел от неё устать. Что дальше-то будет, если и правда придётся её сопровождать за тысячи километров?
Пока трещали угольки в костре, выкипали остатки воды в котелке, рядом спокойно щипала траву её кобыла. Девушка достала свою миску и ложку, гипнотизируя зелёными глазищами котелок. Я откинулся назад, упираясь локтями в землю, и поднял взгляд на хмурое облачное небо. О лоб разбилась первая капелька начинающегося дождя и, тяжело вздохнув, начал переносить собранный хворост и угли под раскидистое дерево неподалёку. Через минуту туда же, спасаясь от дождя, перешла и Элеонора.
Как раз дошла каша, и, отложив в её миску порцию, я стал кушать прямо из котелка. Хорошо хоть подобные походные мелочи есть у девушки, иначе бы точно пришлось ещё что-то продавать. Или применять силу. Дорога стремительно размокала, так что после того, как мы поели, прошёлся по округе, собрал ещё хвороста да срубил себе веток и травы на лежанку. Сегодня дальше отправляться я не собирался.