Повенчанная тьмой

– Куда ты меня везёшь? – Я уже была близка к тому, чтобы начать истерить, но остатки здравого смысла, стремительно поглощаемого страхом, настойчиво советовали не злить психа. – Ты что… меня похищаешь?

– Можно и так сказать, – беззаботно пожал плечами псевдопреподаватель. – Прилетим, и тебе всё объяснят.

– Ку… куда прилетим? – заплетающимся языком пролепетала я.

Но он меня, кажется, даже не слушал.

– Тебе вернут воспоминания. Могу себе представить, какая у тебя в голове каша.

Наверное, в тот момент у меня в мозгу что-то перемкнуло. Не отдавая себе отчёта в том, что творю, попыталась распахнуть дверцу, чтобы сигануть из мчащейся на запредельной скорости машины. К счастью или нет, попытка суицида была пресечена на корню.

Беркутов успел заблокировать чёртову дверь. Перестав скалиться в злорадной ухмылке, мрачно пригрозил:

– Не угомонишься, организую тебе кому до самого Будапешта. Если против, веди себя благоразумно. И не вздумай кричать! – безжалостно лишил меня единственной возможности отвести душу. – Сделать из тебя немую – тоже раз плюнуть.

Почему-то я сразу поверила, что чокнутый похититель на такое способен. По крайней мере, проверять, так ли это на самом деле, не стала.

Некоторое время ехали молча. Я тщетно пыталась переварить горькую правду, что человек, которому доверилась, оказался беспринципным негодяем.

– За меня будут просить выкуп? – наконец нарушила тишину, больно бившую по натянутым, словно тугие струны, нервам.

Саша рассмеялся, будто я сморозила глупость.

– Эрика, всему своё время. Наберись терпения, я не уполномочен давать тебе объяснения.

Не уполномочен он… А похищать, значит, уполномочен.

Урод!

– Выходит, все твои признания – пустой трёп, и наши отношения были фарсом?

Сердце… нет, не сжималось от боли и разочарования. Скорее, в нём полыхал гнев, который никак не удавалось выплеснуть наружу. А если начну выплёскивать, есть риск, что меня быстренько нейтрализуют, как было обещано.

– Ты миленькая, – снизошёл до комплимента Беркутов. – Но, вообще, не в моём вкусе. Не люблю наивных овечек.

– А я-то думала, ты вёл себя так по-джентельменски, потому что был мной очарован и не хотел форсировать события.

Действительно наивная овечка. Мы ведь всего-то несколько раз поцеловались. Уже давно должна была догадаться, что Беркутов ни разу не влюблённый парень.

А самый настоящий подлец!

– Я бы с тобой переспал, уже давно, – разоткровенничался знакомый незнакомец. – Если бы не твой психованный дружок. Короткая интрижка не стоит того, чтобы лишиться дара. Или того хуже – гнить потом в какой-нибудь канаве.

– Интрижка? – Кажется, сейчас зарычу. – Так, стоп! – спохватилась запоздало. – Какой такой дружок?

– Эчед, – поморщился мерзавец, словно ему только что без анестезии вырвали все зубы сразу. – Этот ненормальный. Выцыганил у своего приятеля Ведающего силу и мотался сюда чуть ли не каждый день, надзирать и контролировать. Контролировать и надзирать. Ты что, ни разу не почувствовала, что за тобой наблюдают?

По телу пробежала дрожь. Не сосчитать, сколько раз испуганно вскакивала ночью от навязчивого ощущения чьего-то присутствия, а потом долго не могла уснуть. Сидела, сжавшись в комок, с включённым торшером, и как полоумная таращилась на кривые тени, отбрасываемые мебелью, опасаясь, что вот сейчас из тёмного угла выскочит какая-нибудь мерзость.

В детстве не боялась темноты, а повзрослев, превратилась, к своему стыду, в самую настоящую трусиху.

– Бред какой-то…

– Это ты сейчас так думаешь, – ухмыльнулся похититель.

– Ты же понимаешь, родители будут меня искать. Если я им вечером не отзвонюсь…

– А мне плевать, что будет, если ты кому-то там не отзвонишься! – резко парировал Беркутов. – Я свою работу выполнил, и дальше уже не моя забота.

Несмотря на то, что в машине было тепло, я поёжилась. Обхватив плечи руками, отвернулась от негодяя и замерла, до боли закусив губу.

Кажется, я влипла по-настоящему.

Венгрия

– Что за… – Водитель со всей силы ударил по тормозам. На какой-то миг ему почудилось, что на дороге мелькнула чья-то фигура.

Уже второй день мела метель, крупные снежинки нахально липли к ветровому стеклу. Глаза мужчины предательски слипались, после напряжённого трудового дня и бокала вина, который он позволил себе за ужином в ресторане. Не должен был, но не сумел устоять перед искушением немного расслабиться. И пока ехал домой, из последних сил боролся со сном.

Кажется, отключился лишь на секунду, а когда открыл глаза, сердце остановилось от ужаса.

Машина резко вильнула в сторону, но столкновения избежать не удалось. Глухой удар о лобовое стекло, и вот оно уже изрезано трещинами. Первые мгновения мужчина сидел, боясь даже пошевелиться, не решаясь осознать, что натворил. Но вскоре страх вытеснило беспокойство за человека, которого он, возможно, сбил.

Жертва обнаружилась на обочине: лежала, разметав по снегу тёмные волосы. Необычайно бледная, в грязных лохмотьях, обагрённых кровью.

Задаваться вопросом, что в столь поздний час и в такой глуши делала скиталица, горе-водитель не стал. Бросился к девушке, дрожащими пальцами сжал хрупкое запястье. Пульс не прослушивался. И за те несколько мучительных мгновений, что находился возле её тела и за которые, кажется, успел постареть на много лет, незнакомка ни разу не вздохнула.

Из уголка рта сочилась кровь. Тёмной струйкой медленно стекая по подбородку, капала в окрасившийся алым снег.

– Чёрт бы тебя побрал! – в сердцах выкрикнул мужчина.

Огляделся по сторонам, опасаясь обнаружить какого-нибудь случайного свидетеля аварии. Но шоссе по-прежнему оставалось пустынным. Только снег, словно обезумев, вихрился во тьме, и где-то высоко в кронах сосен и елей противно завывал ветер.

Поднявшись с колен, водитель отступил на шаг. Затем ещё и ещё, после чего трусливо рванул к машине, мечтая сбежать от последствий своей неосмотрительности. Нервно рванул на себя ручку, собираясь скрыться в тёплом салоне автомобиля. Но не успел.

Последнее, что почувствовал, – это прикосновение ледяных пальцев к горлу, за которым последовала ослепляющая боль.

Глава 2

Украденные воспоминания

Беркутов, этот маньяк, всё-таки исполнил свою угрозу: лишил меня дара речи. Словно выброшенная на берег рыба, я беспомощно открывала и закрывала рот, силясь выдавить из себя хотя бы звук. И ничегошеньки!

От переизбытка чувств хотела вмазать мерзавцу по роже, но в то самое мгновение осознала, что руки тоже меня не слушаются. Ощущение такое, будто мой разум заточили в чужом незнакомом теле, и они никак не желали сотрудничать.

С мольбой воззрилась на похитителя.

– Это только до самолёта. Чтобы не наделала глупостей, – уже выходя из машины, снизошёл до объяснений Беркутов. – Вылезай. Но если попробуешь сбежать, я позабочусь о том, чтобы ты навсегда такой осталась.

Пришлось отложить побег до лучших времён. Я покорно последовала за мучителем к самолёту, в салоне которого ко мне странным образом вернулся голос.

Вот только говорить уже ни о чём не хотелось. На протяжении всего полёта сидела, вжавшись в кресло, и ошалелым взглядом таращилась на своего похитителя.

Саша сказал, что моя бабушка ведьма. А он кто? Тоже, выходит, колдун? И если моя родственница обладает чудо-способностями, почему я не в курсе?

И что значит, мне вернут воспоминания? На память вроде никогда не жаловалась… Но самое интересное, зачем кому-то понадобилось красть меня?! Обычную девятнадцатилетнюю студентку, не обременённую ни богатством, ни связями.

Безумие какое-то.

По прилёту всё повторилось. Я снова на время онемела и единственное, что была в состоянии себе позволить, – это прожигать ненавидящим взглядом затылок чёртового ублюдка, ведущего меня к выходу из аэропорта.

Кто бы мог подумать, что окажусь на родине своих предков в роли беспомощной марионетки.