Страница 39 из 93
Кстати, в соответствии с новыми задачами, которые решались американской разведкой в послевоенные годы, аналитическая работа ЦРУ существенным образом была реформирована ещё в начале 1950-х годов. В 1952 году в разведывательном управлении был создан Информационно-аналитический директорат, объединивший все бюро и отделы, занятые обработкой информации и выпуском докладов. В директорате работало более трёх тысяч аналитиков, которые являлись выпускниками самых именитых американских учебных заведений и поддерживали тесные связи с американскими университетами. Они по праву считались интеллектуалами и ценились не только в ЦРУ, но и в органах государственного управления США. Деятельность Информационно-аналитического директората явилась для известного историка американской разведки Ф. Даниноса основанием для того, чтобы назвать Центральное разведывательное управление США «Министерством холодной войны»[94].
У нас же долгое время существовал явный перекос в сторону «кустарно-ремесленнического», экстенсивного подхода к разведывательной деятельности. А ведь следует ещё принять во внимание более высокую техническую оснащённость американских аналитических служб, что также повышало уровень эффективности их работы. (В середине 1980-х годов автору в составе группы советских журналистов довелось побывать в штаб-квартире одного из самых популярных американских журналов — Time. Уже в то время при этом издании действовала обширная электронная библиотека, в которой при помощи двух-трёх ключевых поисковых слов, введённых в компьютер, можно было быстро найти любой нужный материал. Сейчас это для нас выглядит привычным и обыденным, но тогда мы с коллегами — представителями ряда ведущих советских изданий — были просто поражены. Ведь более совершенного способа хранения и поиска информации, чем традиционная бумажная картотека, мы в ту пору ещё не знали.)
Касаясь проблемы неэффективного использования добытой с огромным трудом, порой — с риском для жизни информации, Ю. И. Дроздов вспоминает одну из своих бесед с Крючковым: «Как-то… председатель КГБ СССР В. А. Крючков, возвращаясь в разговоре к результатам работы одного из нелегалов, спросил: «А сколько вообще нужно иметь агентуры, чтобы знать, что происходит в мире?» — «Не так уж много, — ответил я, назвав несколько имён, — пять-шесть человек, а вся остальная агентурная сеть должна обеспечивать их, отвлекать от них внимание»…
Надо заметить, что необходимость совершенствования информационно-аналитической работы разведки в послевоенный период диктовалась и целым рядом серьёзных, крайне неблагоприятных для СССР изменений, происходивших на международной арене.
Наращивала обороты холодная война, главной целью которой была дискредитация Советского Союза в глазах мировой общественности. Ведущие капиталистические страны не могли мириться с тем высоким престижем, который снискала себе Страна Советов, внеся решающий вклад в разгром фашистской Германии. Образование новых социалистических государств на восточноевропейском пространстве, провозглашение в 1949 году Китайской Народной Республики (что означало для США крупнейшее поражение в этом регионе) вызвали очередную волну антикоммунистической истерии. Её мощным катализатором послужила развернувшаяся в 1950 году в США «охота на ведьм», составной частью которой стала «коммунистическая фильтрация» деятелей литературы, искусства, сотрудников средств массовой информации. Маккартизм (по имени идейного вдохновителя этой кампании Джозефа Маккарти) проник не только во все сферы жизни американского общества, но выплеснулся и далеко за пределы США, стал определять политику и идеологию ведущих западных держав.
Массированные атаки, направленные на подрыв влияния и авторитета Советского Союза, разумеется, не оставались безрезультатными. Мы сами умудрились подлить масла в огонь, вынеся в 1956 году на XX съезд КПСС не проработанный должным образом вопрос о культе личности Сталина, который был поставлен крайне неуклюже и по форме, и по содержанию. И, конечно же, «по полной программе» было раскручено Западом (в нужном для него ключе) наше участие в событиях 1953 года в Берлине и 1956 года в Будапеште. Позднее к ним добавилась и Пражская весна.
Все мы помним крылатую фразу философа Александра Зиновьева: «Целились в коммунизм, попали в Россию». Но думается, что Россия, как страна неисчерпаемых ресурсов, всегда находилась под прицелом западных держав, и не только после 1917 года — значительно раньше. А антикоммунизм служил для внешнего противника и внутренней «пятой колонны» больше «прикрытием» истинных целей — это с одной стороны. С другой — способом подавления любого инакомыслия в собственных странах, любых проявлений тяги трудящихся к идее социальной справедливости.
Как бы то ни было, негативные процессы, происходившие в нашей стране в послевоенный период, отрицательно сказались на притягательности Советского Союза и социализма в целом, что отразилось и на деятельности советской внешней разведки. Она сохраняла свой высокий статус, однако поток агентуры, особенно завербованной на идеологической основе, постепенно таял. Всё большее значение стала приобретать материальная заинтересованность агентов. А это не могло не сказаться на сужении круга и качества агентуры.
Постановка эффективной информационно-аналитической службы разведки могла бы в значительной мере сократить потребности в информации, поступающей из традиционных источников, дать возможность более рационально использовать драгоценные людские ресурсы разведывательного ведомства.
Прежде всего следовало поднять престиж информаци-онно-аналического отдела ПГУ, изменить отношение к нему сотрудников других подразделений — ведь кадровые разведчики рассматривали этот отдел не иначе как место своеобразной «ссылки». Служба здесь считалась непрестижной, по негласной традиции сюда направлялись сотрудники, «выработавшие» по тем или иным причинам свой ресурс на серьёзной оперативной работе.
К примеру, в своё время не избежал подобного отношения к коллегам-аналитикам и будущий начальник ПГУ Л. В. Шебаршин. Вот что он пишет в воспоминаниях:
«…Оперативным работникам в своё время было свойственно несколько снисходительное отношение к сотрудникам информационной службы, на неофициальном языке — «информаторам». Не избежал этого греха и я… В последующие годы мне не раз приходилось предупреждать оперативных работников против недооценки информаторов. Это удивительные люди, своеобразная корпорация мыслителей, безотказные, знающие всё и могущие всё. В нашем деле важно не только добыть секретную информацию — необходимо осмыслить её, сопоставить с тем, что уже известно, привести сведения в удобопонятный компактный вид.
Информация должна быть практически полезной для адресатов, для тех, кто вырабатывает политику страны»[95].
Хотелось бы обратить внимание на последнее замечание Шебаршина. Подготовка информации для высших органов государственной власти всегда была важнейшей функцией ПГУ. В отдельных публикациях можно встретить бездоказательное утверждение, что у Крючкова якобы была склонность «сглаживать» острые по содержанию документы, отправляемые «наверх». Большую нелепость трудно выдумать. Как утверждает Н. С. Леонов, Владимир Александрович всегда руководствовался в работе известным принципом Андропова: «Никогда и ничего не приукрашивай!» Разумеется, и сам Андропов, возглавлявший КГБ до мая 1982 года, требовал абсолютной честности — и в большом, и в малом — от всех управлений и служб Комитета. Отчеты и аналитические записки, исходившие из разведки, были всегда правдивы, независимо от того, какое впечатление они производили на адресата, нравились ему или нет.
Вот что по этому поводу пишет генерал-полковник В. Ф. Грушко в книге «Судьба разведчика»: «После всех отставок в августе 1991 года в прессе пытались бросить тень на Крючкова, утверждая, что якобы по его инициативе информация наверх шла «приукрашенной». Такая критика не имеет под собой никаких оснований. То, что он лично уделял много внимания отработке документов, это верно. Он умел сам и требовал от других чётко и недвусмысленно излагать факты, давать их глубокий анализ, делать прогнозы и вносить предложения. Ни разу мне не приходилось сталкиваться со случаями направления тенденциозной или приглаженной информации. Напротив, когда в стране стала нарастать критика политики Горбачёва, а ряд лиц из его окружения продолжали заниматься славословием, мы сообщали Президенту неприкрытую правду».
94
См.: Данинос Ф. Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история. 1947–2007 / Пер. с фр. Л. Ф. Матяш, В. А. Смирнягина; предисл. О. М. Нечипоренко. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 94, 101.
95
Шебаршин Л. В. Рука Москвы. М.: Алгоритм, 2014. С. 189–190.