Страница 36 из 93
Работа разведчика сопряжена с реальной, практически повседневной опасностью, требует крайнего напряжения, физических и интеллектуальных сил, воли, мужества и абсолютного самопожертвования. И это не пустые слова. Разведчик вынужден жить двойной жизнью — та, реальная, скрыта от чужих глаз, а на поверхности лишь маска, расставаться с которой на людях не просто нельзя, но и опасно. Лишь немногие будут в курсе его достижений и успехов: даже самые близкие люди, жена и дети, так никогда и не узнают, какие подвиги совершает их муж и отец. А вот всю тяжесть провала они всегда испытывают на себе — ведь в лучшем случае за этим следует выдворение из страны, а то и тюремное заключение, долгие годы тревожного ожидания. Случается, что платой за поражение является жизнь».
Крючков заботился о людях не на словах — он принимал конкретное участие в их судьбах. В конце 1970-х годов в Бейруте вооружённому нападению террористов подверглась машина с сотрудниками советского посольства. Находившийся в ней разведчик Роберт Мартиросян получил ранение позвоночника, в результате которого оказался на долгие годы прикованным к постели. Он стойко переносил тяжёлый недуг, и Крючков принял решение не отправлять его на пенсию. Мартиросян с огромным увлечением занимался, и успешно, серьёзными аналитическими исследованиями, как и все другие сотрудники, повышался по должности, ему присваивались очередные воинские звания. Любимая работа, дружеское плечо сослуживцев, забота семьи помогали бороться с болезнью. При этом Крючков не раз выслушивал замечания от проверяющих инстанций, что серьёзно нарушает трудовое законодательство, поскольку держит на работе инвалида первой группы. Но никто уволить Мартиросяна не решился. Так он и оставался до самых последних дней в рядах действующих разведчиков.
Трудно подобрать подходящие слова, чтобы рассказать об особом, без преувеличения — трепетном отношении Владимира Александровича к разведчикам-нелегалам. Нельзя без волнения читать страницы воспоминаний Владимира Александровича, посвящённые этим людям, сознательно выбравшим для себя жизненный путь, полный испытаний и нечеловеческих трудностей, вдали от Родины, без родных и близких. Как же нужно любить свою страну, верить в неё, когда знаешь, что малейшая оплошность может стоить тебе не только свободы, но и жизни, а в случае ареста ты не можешь открыть даже своей принадлежности к ней!
Близкие к Крючкову люди знали, что его внешняя сухость — обманчива. Почитайте записки Владимира Александровича, и вы поймёте, что все человеческие драмы, случавшиеся в разведке и нередко заканчивавшиеся трагическими развязками, он глубоко переживал, пропускал через себя…
Люди обычно платят взаимностью, если чувствуют неподдельное внимание и уважение к ним со стороны руководителя…
До разведки Крючков прошёл две серьёзные ступени своего становления как профессионального чекиста — проработав некоторое время помощником председателя КГБ, он в течение четырёх лет руководил секретариатом Комитета госбезопасности. Не будем напоминать о важности этого подразделения, оказывавшего непосредственное воздействие на чёткость работы всего аппарата Комитета. Мы уже знаем, что Андропов целый год не отпускал Крючкова в ПГУ, несмотря на настоятельные просьбы А. М. Сахаровского, — долго подыскивал Владимиру Александровичу подходящую замену.
В книге «Рука Москвы» Л. В. Шебаршин вспоминает о своей первой встрече с Владимиром Александровичем, которая произошла при следующих обстоятельствах. У Шебаршина куда-то запропастился «документ деликатного содержания», поиски которого привели его в секретариат КГБ. «Секретариат комитета для простых смертных, — пишет Шебаршин, — учреждение таинственное, могущественное, и лучше дела с ним не иметь. Но потерять документ никоим образом невозможно, я иду с девятого этажа старого здания на Лубянке на третий этаж, разъясняю генерал-майору Крючкову, зачем я его беспокою. В этот момент Владимир Александрович удивил меня своей памятью. Услышав название документа, попавшего к нему несколько месяцев назад, он немедленно открыл сейф и из толстенной пачки бумаг сразу же достал именно то, что требовалось. Мне показалось, что я имею дело с человеком в каком-то отношении необыкновенным».
Работа в секретариате помогла Крючкову вникнуть в особенности функционирования сложного механизма центрального аппарата, глубже понять специфику и основные принципы деятельности руководящих органов, управлений и других структурных подразделений КГБ, освоить каналы связи с ЦК КПСС и правительством, взаимодействия с заинтересованными министерствами и ведомствами, с органами госбезопасности на местах, с зарубежными представительствами и резидентурами. Впрочем, весь комплекс задач, которые повседневно и круглосуточно решал Комитет и которые так или иначе находили своё отражение в деятельности секретариата, трудно даже перечислить.
О некоторых особенностях работы секретариата и задачах, на него возложенных, рассказал автору генерал-майор А. Н. Бабушкин, который возглавлял эту службу КГБ в 1984–1988 годах (кстати, Александр Николаевич считает себя воспитанником Крючкова, поскольку долгое время работал под его непосредственным руководством в разведке — был заместителем начальника Информационно-аналитического управления ПГУ). О том, насколько значимую роль играл секретариат в работе КГБ, свидетельствует такой штрих: заместители председателя Комитета, возглавлявшие различные направления деятельности органов госбезопасности, старались всеми силами «протолкнуть» на ответственные должности в секретариате «своих» людей. О высоком статусе сотрудников секретариата можно судить, например, по такому факту: заместитель Бабушкина генерал-майор Н. М. Голушко был выдвинут на должность председателя КГБ Украинской ССР, затем работал на руководящих должностях в органах безопасности РФ (в частности, был министром безопасности, директором Федеральной службы контрразведки РФ). После Бабушкина секретариат КГБ возглавил В. И. Жижин — талантливый дипломат и известный разведчик, самый молодой генерал за всю послевоенную историю органов госбезопасности.
Так что в секретариате КГБ росли и работали не «канцеляристы», а высокопрофессиональные чекисты. Поэтому мы можем утверждать, что, когда в июле 1971 года Владимир Александрович пришёл в разведку, он уже обладал солидным багажом специальных знаний и навыков практической работы в центральном аппарате, позволившим ему включиться в дело без особой раскачки.
Глава четвёртая
ГЛАВНЫЙ ПРОТИВНИК
ГЛАВНОГО ПРОТИВНИКА
Многое в разведке находится под покровом секретности. Но есть две стороны в её работе, которые рано или поздно становятся заметными даже для людей, не слишком посвящённых в её тайны: одна состоит из удач, другая — из поражений. По ним мы обычно и судим, насколько сильна наша разведывательная служба. И часто ошибаемся, поскольку слишком мало знаем о главном — о каждодневной, кропотливой оперативной работе, часто сопряжённой с риском для жизни людей, самоотверженно выполняющих свой долг перед Родиной. Естественно, сокрыто от посторонних глаз и то, что определяет реальную силу разведки, её потенциальные возможности: уровень профессиональной подготовки и оперативный опыт разведчиков, качество агентуры, постановка аналитической работы, техническая оснащённость и целый ряд других факторов.
При этом даже самые тяжёлые провалы, которые нередко вызывают международный резонанс и становятся достоянием общественности, отнюдь не всегда свидетельствуют о слабости спецслужбы или каких-то отдельных её звеньев, тем более не могут служить поводом для сиюминутных поверхностных оценок. На войне от поражений не застрахованы и боеспособные армии во главе даже с самыми опытными и талантливыми полководцами. Недаром говорят, что проиграть сражение не значит проиграть войну. А война на невидимых фронтах разведки никогда не кончается, будет она продолжаться и в обозримом будущем.
Не станем забывать, что даже в период разрядки 1970-х годов и заметного потепления в отношениях СССР со странами Запада (вспомним ещё раз добрым словом Л. И. Брежнева), США и западноевропейские страны, несмотря на все свои миролюбивые заверения, по-прежнему рассматривали Москву как основной источник зла и корень всех бед. Ну а главным инструментом осуществления «коварных замыслов Кремля» всегда считался Комитет государственной безопасности со своей внешней разведкой — всемогущая «рука Москвы», которой постоянно пугали западного обывателя. Поэтому не случайно острие подрывной деятельности против Советского Союза было постоянно направлено на его органы госбезопасности.