Лола Роза

Харприт захихикала, а когда на перемене она достала банан из коробочки с завтраком, на нас напал такой хохот, что мы чуть не описались.

Мне хотелось смеяться не переставая. Весь день я шепталась с Харприт. Мне дважды делали замечания и наконец послали к миссис Бэлсэм.

Я думала, что меня сейчас здорово отругают. Мне было все равно. Я даже хотела начать отругиваться или устроить истерику, как Кендэл.

Но миссис Бэлсэм просто усадила меня и предложила шоколадку. Я помотала головой, хотя шоколадки были шикарные, в большой подарочной коробке.

— Давай-давай, выручай меня. Я, вообще-то, на диете, но тут не удержишься. Так что съешь парочку мне в помощь, будь умницей.

Я взяла молочный шоколад с трюфельной начинкой.

— Мне сегодня все говорят "будь умницей", — сказала я с набитым ртом.

— Но ты, я так понимаю, была сегодня не совсем умницей? — Миссис Бэлсэм взяла заспиртованную вишню в темном шоколаде. — С тобой за компанию, — сказала она, отправляя ее в рот.

Она подвинула коробку ко мне, и я выбрала малину со сливками — белую шоколадку с нежно-розовой верхушкой. Она была похожа на кукольную грудь. Я подумала, что это я тут объедаюсь шоколадом, когда мама в больнице. Липкий шоколад прилип к зубам. В желудке у меня все повернулось. Я прижала ладонь ко рту.

— Сюда, скорее! — Миссис Бэлсэм вскочила и быстренько повела меня в другой конец кабинета. Она открыла дверь, и меня стошнило в ее личный туалет. Миссис Бэлсэм заложила мне волосы за уши и придерживала лоб.

— Ничего, ничего, — бормотала она.

Когда все кончилось, она утерла мне лицо своим полотенцем и дала стакан воды.

— Шоколадки, конечно, жалко, — сказала она. — Но зато ты это все проделала очень аккуратно. Молодец!

Я слабо засмеялась.

— Так что случилось, Лола Роза? — спросила миссис Бэлсэм, сидя на краешке своего стола и внимательно глядя на меня.

— Наверное, что-то с желудком, — сказала я.

— Гм. Безусловно, что-то с тобой. Ты ведь не гуляешь больше с Россом и его шайкой или как?

— Нет, я их с тех пор видеть не могу.

— А Питер? Он, вообще-то, хороший парень. Если тебе нужен друг, то он, может быть, очень даже подходит.

— Мне не нужен друг. У меня есть подруга — Харприт.

— Да, мне Харприт тоже нравится, очень славная девочка. Вы обе славные девочки, только больно уж смешливые сегодня. Это половое воспитание вас так насмешило?

— Вроде того.

— Ну что ж, иногда это может показаться смешным. Но сейчас ты, надеюсь, уже успокоилась. Я бы на твоем месте быстренько вернулась в класс и извинилась перед учительницей. Если только тебя не тошнит больше. Может, лучше отправить тебя домой к маме?

Я закусила губу и поспешно встала:

— Нет, я себя нормально чувствую.

Миссис Бэлсэм положила мне руку на плечо:

— С мамой все в порядке, Лола Роза?

Стены надвинулись на меня. Пол зашатался. Мне хотелось уткнуться в грудь миссис Бэлсэм и заплакать. Но я помнила, что сказала мама. Не давай ей ничего из себя вытянуть, а то вас отправят в приют.

— С мамой все в порядке.

Я выскочила из-под ее руки.

Я вернулась в класс, извинилась и до конца уроков сидела тихо, не привлекая внимания. По пути домой мы с Харприт снова стали ржать. Я старалась ее завести и выдумывала самое неприличное, что только могла. Мне очень не хотелось с ней прощаться, когда мы дошли до дома Габри.

Потом мы остались вдвоем с Кендэлом.

— Рассмеши меня, Кендэл, — сказала я. — Расскажи анекдот.

— Я знаю анекдот про слона. Кажется.

Казалось ему зря. Он рассказывал целую вечность, а потом не смог вспомнить конец.

— Ну ладно, тогда я расскажу анекдот.

— По-моему, я не люблю анекдоты, — сказал Кендэл.

— Любишь. Тебе понравится, вот увидишь. Что такое желтое и опасное?

Кендэл с тревогой посмотрел на меня.

— Что такое желтое и опасное? — повторила я.

Кендэл вдруг рассмеялся.

— Ты чего смеешься?

— Потому что анекдот смешной.

— Я же еще не дорассказала! Кендэл, подумай. Что такое желтое и опасное?

Вдруг в голове у меня раздался голос Рока, я даже сморгнула от неожиданности. "Если он угадает ответ, с мамой все будет хорошо".

Я потрясла головой, чтобы отделаться от наваждения. Кендэл тоже потряс головой, передразнивая меня. Похоже было, что его головка, того глади, свалится с тонкой шейки.

— Не надо, Кендэл! — Я взяла его за голову и придержала. — Слушай, это же совсем простой анекдот. Ты его наверняка уже сто раз слышал. Что такое желтое и опасное?

Видно было, как Кендэл произносит про себя «желтый» и «опасный». Он старается, я знаю.

— Хочешь, подскажу? Этот анекдот понравится Джорджу.

— Не понравится. Джордж тоже не любит анекдоты, — сказал Кендэл.

— Ему понравится, потому что это про него. А тебе понравится, потому что это про сладкое. Знаешь, такое старинное, которое бабушки делают.

— Хорошо бы, у нас была бабушка, — сказал Кендэл. — Тогда бы она с нами сидела. Почему у нас нет бабушки?

— Она умерла.

— Ее задавила машина?

— Нет, она умерла от… — Я не могла выговорить это слово.

Голос Рока снова зазвучал у меня в голове.

— Кендэл, ну пожалуйста, попробуй угадать!

Я схватила его за плечи. Конечно, это просто нелепость — какая разница, знает Кендэл этот дурацкий анекдот или нет. Но я ничего не могла с собой поделать и все упрашивала его угадать, пока Кендэл не расплакался.

— Гоголь-моголь с акулами, — простонала я наконец.

Передо мной встало страшное видение: мама, отбивающаяся от акул в густом гоголе-моголе. Я попыталась спорить с голосом Рока.

"С мамой все будет в порядке, — сказала я про себя. — Сегодня утром ей сделали операцию, и теперь она совершенно здорова и вернется домой, как только сможет. Может быть, она и сейчас уже дома, лежит на кровати и готовится устроить нам сюрприз".

Я понимала, что вряд ли это так, и все-таки надеялась — против своей воли. Пока я бежала по улице, таща за собой Кендэла, голос Рока сменил тактику. Теперь он нашептывал, что, если я успею вбежать домой раньше, чем он досчитает до ста, мама окажется дома. На счете «девяносто» я рванула входную дверь.

Мамы не было. Я обежала всю квартиру, зовя ее.

Кендэл стоял на пороге и грыз палец:

— Мама не придет?

— Придет, конечно! Как только сможет. Она нам скоро позвонит. Она же знает, что мы вернулись из школы.

Я положила мобильный на стол. Мы не отрываясь смотрели на него.

— У них там, наверное, сейчас чай. Давай-ка мы с тобой тоже попьем чаю.

Я открыла последнюю банку печеной фасоли и сделала гренки. Хлеб немного заплесневел, но я соскребла голубоватый налет. Могла и не трудиться. Кендэл только поковырялся немного с фасолью, надевая бобы по одному на вилку, облизывая, а потом раскладывая в ряд на тарелке. К гренкам он даже не притронулся.

В кои-то веки мне тоже не хотелось есть. С трудом я заставила себя проглотить чашку чая, не отрывая глаз от мобильника. Батарейка постепенно разряжалась. Я была не уверена, принимает ли он звонки, когда стоит на зарядке.

Я таращилась на телефон, пока у меня не заслезились глаза. Почему она не звонит? Она же знает, что мы волнуемся. Может быть, соседка по палате не захотела одолжить ей телефон?

Потом меня осенила гениальная мысль. Я заглянула в список вызовов в телефоне, нашла нужный номер и набрала его. Это получилось не сразу — так дрожали у меня руки.

— Алло?

Я набрала побольше воздуху.

— Здравствуйте, вы меня не знаете. Меня зовут Лола Роза, я дочь вашей соседки по палате. Можно мне с ней поговорить?

— Простите?

Я подумала, что набрала не тот номер.

— Я дочь Виктории Удачи. Она ваша соседка в больнице.

— Ах да! Извини, дорогая, я не сразу поняла. Что случилось?

— Я хочу поговорить с мамой!

— К сожалению, детка, я ничем не могу тебе помочь.

— Ну пожалуйста, на одну минутку! Вы не могли бы передать ей телефон?