Страница 114 из 122
Как правило эти рекомендации печатались там как некое очень авторитетное мнение, которого вроде как можно и не придерживаться, но лучше всё-таки придерживаться. Обычно их печатали под заголовками вроде «Антонина Боженко рекомендует! Всё, всё, всё, что можно носить настоящему школьнику!».
И знаете, что во всем этом было самое интересное?
Полемизировать на все эти микроскопические вроде бы темы, что интересно, нашим товарищам никогда не надоедало.
Да, представьте себе: люди у нас в школе годами спорили о том, можно ли пить кока-колу, а если да, то при каких условиях и в каких количествах.
На практике, впрочем, вся эта потребительская схоластика сводилась к старой как мир формуле: всё это как бы нельзя, но если очень хочется, то вроде как и можно.
Иногда.
Ну, или даже не иногда...
Словом, вы меня поняли.
Ну так вот. Женя со своими друганами новыми ходил в Макдак постоянно. Иногда даже по несколько раз в день. И это не замедлило сказаться на нём.
Короче, очень быстро этот человек превратился из эдакого пай-мальчика в настоящего школьника. Пьяного, укуренного и самодовольного.
При этом он, понятное дело, опять стал набирать в весе и уже к весне шестнадцатого года снова стал таким же жирным, каким был к моменту своего приезда в Москву.
Хотя нет. В действительности он стал ещё жирнее.
Когда он приехал в Москву, то весил всего-навсего 62 килограмма. К маю же шестнадцатого в нем насчитывалось целых 67 кило живого веса.
Да, Женя стал настоящим школьником.
Хотел сперва написать, что стал он настоящим трушником, но потом подумал, что это будет масло масляное. Эх, вот он каков, – русский язык-то!
Кстати, тут должен сказать, что со временем волосы у Женьки потемнели. Из светло-русых они сделались почти чёрными. Чёрными как смоль. И хотя этот факт с жениным трушничеством едва ли связан, – я его считаю нужным выделить.
Что касается дальнейших жениных похождений, то во всех подробностях я вам их тут расписывать не буду. Ограничусь кратким изложением.
В последующие годы Женя вёл жизнь обычного среднестатистического трушника. То есть бухал как свинья, матерился как сапожник, упарывался наркотой, грабил со своими корешами магазины и вел беспорядочную половую жизнь. Ну, а в свободное от этих благородных занятий время валялся себе на диване как бревно, жрал в три горла всякую дрянь и, разумеется, постепенно заплывал нежным жирком. При всём при этом он, понятное дело, просто не вынимал сигареты изо рта.
Так он, собственно, и существует с конца 2015-го года по настоящее время. И ничего ему не делается.
Ага, не делается...
В восемнадцатом году он, я вам скажу, осуществил свою давнюю мечту и обзавёлся-таки автомобилем.
Это был старый-престарый Жигуль, относительно которого старики из жениного двора шутили, что, мол, этому зайцу триста лет, и который женины одноклассники даже несмотря на страшную ругань со стороны хозяина машины – упорно называли рыдваном.
Кстати, вы уже, наверное, подумали о том, как Женя в свои-то пятнадцать лет сумел обзавестись машиной?
Чтоб это понять, надо только ответить себе на один вопрос: после всего того, что вы прочитали выше, – вы верите в то, что Женя эту машину купил?
Вот то-то и оно!
Да, конечно, машина была краденая.
Жена угнал её где-то то ли в Дзержинске, то ли в Арзамасе. У него просто были родственники в тех краях, а потому он туда периодически ездил. Ездил себе, ездил, и вот однажды вернулся на своём собственном теперь уже автомобиле.
Машина была старая, ржавая и вообще убитая. Многие тогда удивлялись, как Женька вообще сумел на ней доехать до Москвы. Доехал же однако. С того самого времени этот наш товарищ только тем и занимается, что улучшает и улучшает свою машину.
Недавно вот панели туда деревянные заказал. Скоро доставить должны.
Речь здесь, конечно, идёт о тюнинге вроде того, что некогда проводили (да и сейчас ещё очень даже проводят) наши южане-таксисты со своими старыми колымагами.
Да, на этот самый тюнинг он уже пару сотен тысяч рублей точно угрохал. Посмотрим, что будет дальше.
Кстати, что интересно: номер на автомобиле Женька после этого полгода не менял (машину он угнал в марте восемнадцатого).
Сменил он его только тогда, когда к нам в школу фейсы постучали. На всякий случай, как он сам говорил.
До этого же он так и ездил со старым номером. И никто его даже не пытался останавливать. Машину, по всей видимости, никто и не искал.
Оно и понятно: кому она нужна-то?
И да, если что: этот самый новый номер тоже имеет весьма темное происхождение.
И да, ездит Женька на своём рыдване, понятное дело, без прав.
И да, за руль он частенько садится пьяным или упоротым.
Помимо этого, кстати, Женька решил жениться. Для этого он уже подал во все инстанции для того, чтоб его совершеннолетним раньше времени признали. Не в восемнадцать лет, а в шестнадцать.
Кстати, его предполагаемая жена – очень даже ничего. Мне она нравится. А ей нравится женин автомобиль.
Правда, имеются у этого шкета и некоторые проблемы. Со здоровьем проблемы.
Как я уже говорил, Женька как начал в пятнадцатом году выкуривать по три пачки сигарет в день, так и продолжает до сих пор это делать. Притом если раньше это доставляло ему мучения, то теперь он без затяжки и четверти часа вытерпеть не может. А курение (тем более в таких количествах) не могло не оставить неизгладимого отпечатка на несчастном женином здоровье.
Одышка у Жени такая, что и словами непросто передать.
Вы поймите, он сотню метров небыстрым шагом пройдёт, – и ему отдышаться надо. А уж по лестнице для него подняться – это вообще что-то немыслимое.
Поэтому, собственно, сейчас Женька и старается как можно меньше ходить пешком. Дескать, нет ходьбы – нет и одышки. Для этого, кстати, он и машину завёл.
Впрочем, случаются ведь в жизни иногда и непредвиденные ситуации.
Я ведь тут лестницу совсем не зря упомянул.
Женина будущая жена мне рассказывала, что как-то Женька решил прийти к ней домой. Ну, сексом, как вы понимаете, заняться. А в тот день в её доме как назло лифт крякнулся. Так бедный Женя полчаса до пятого этажа по лестнице добирался!
Она мне так и сказала: «Открыла я дверь, – а он там стоит весь красный как рак, на стену облокотился, чтоб не упасть, и аж задыхается весь от одышки! Я серьёзно говорю: человек просто в прямом смысле задыхается у тебя на глазах!».
Секса, как вы понимаете, в тот день никакого не было.
Но одышка – это ещё ничего. Вот сердце – другое дело.
Да, сердце у Женьки стало болеть году эдак в семнадцатом. Периодически возникающая и подолгу не проходящая резкая колющая боль в районе сердца.
Ну, про апноэ во сне я ничего говорит не буду. Это само собой разумеется.
Впрочем, если бы всё только и ограничивалось одышкой, апноэ и болью в сердце, – это было бы ещё полбеды. Но нет!
Летом девятнадцатого у Жени на руках стали проступать трофические язвы. Врач (да не Грач, а нормальный врач, – тот, что в поликлинике сидит) ему, конечно, говорил что, дескать, лечиться надо и вообще повести другой образ жизни, но Женька, понятное дело, от таких советов пока только отмахивается. На проблему старается внимания не обращать. Говорит, что, дескать, само пройдёт. Ага, пройдёт оно!..
Эх, только бы он бросил курить... Я очень боюсь за его здоровье.
Впрочем, виной тут, понятное дело, не только курение, но и женин нездоровый образ жизни вообще.
Эх, всё-таки жалко мне трушников. Знаете, вот сколько раз я с ними встречался, а всё мне казалось, что хоть они, конечно, все такие веселые-развеселые, но всё же есть в каждом из них что-то печальное.
Хотя нет! Даже не в них самих. В них-то самих и тени печали нету. А что ещё важнее, – нету и тени вымученности. А уж в наш-то век тотального притворства и повсеместного распространения этой самой вымученности это дорогого стоит. Нет, все их сумасбродства абсолютно естественны. Идут от земли, так сказать. Но всё же есть в них что-то такое...