В Дикой земле

— Госпожа Локра? — пробасил он.

— Это я, — поклонилась лекарша, за которой последовала её дочь, а семейный слуга и вовсе опустился на четвереньки.

— Не окажете ли честь приглашением в ваш дом?

— Вся честь будет оказана мне, мастер.

Сару-рилл пришлось сильно наклониться чтобы попасть под кров, а потом двигаться очень осторожно, чтобы не проломить стены и не задеть головой потолочные балки. Последнее было весьма непросто, так как из-за мощного сагиттального гребня на черепе голова паладина имела весьма вытянутую макушку. Кое-как проникнув в гостиную, гигант опустился перед столом на колени и уложил рядом вытащенные из-за пояса ножны с мечом.

Тобиус быстро поставил на столик поднос с дымящимся травяным отваром и выскочил в коридор. Он успел оглядеть гостя очень внимательно, во многих диапазонах, и пока что не ощутил никакой магической силы. Это разочаровывало.

— Чем мы обязаны вашему визиту, мастер?

— Дела политические, — был дан ответ. Паладин взял пиалу как рюмку и сделал очень маленький глоток. — Я прибыл в Ронтау, чтобы сопроводить отсюда в Горкагохон караван. Как и всегда в это время года мы собираем послов, а также торговцев чтобы устроить осеннее торжище и пополнить наши запасы. В этом году, однако, мне велели просить вас присоединиться к каравану.

— Меня? Я всего лишь скромный лекарь.

— Один из лучших, если верить старшинам Ронтау. Вы и ваша дочь приготовили эликсир, возвращающий жизнь и здоровье, когда воины города повергли дохмаргвона. Весть об этой славной победе облетела всю страну уже.

— Многие собратья по ремеслу знают рецепт.

— Но немногим удаётся его правильно воплотить. Мне приказали просить вас нанести визит в Горкагохон ради Серебряного Монкнута.

Лекарши посмотрели друг на другу.

— Как он… поживает?

— Мы думали, он уже давно умер.

— Вифани! Как тебе не стыдно?!

— А что я сказала? Серебряный Монкнут — легенда, он очень стар и о нём давно ничего не слышали, вот и…

— Ваше замешательство совершенно понятно, — учтиво молвил паладин. — Серебряный Монкнут действительно давно не покидает своей обители, ибо время его на этом свете приближается к концу, силы покидают учителя учителей. Мы все смиренно принимает естественный уклад вещей, но не можем не надеяться продлить дни его ещё хоть сколько-нибудь. И это одна из причин, почему госпожу Локру призывают в Храмовый город. Вторая причина появилась только по приезде в Ронтау.

— Не понимаю?

— Дипломатия. — Паладин сделал ещё один крошечный глоток. — Прошлой зимой на Ронтау был совершён набег, а вас пытались похитить.

Тобиус не видел лиц своих хозяек, но представил схожие гримасы, вызванные тяжёлыми воспоминаниями.

— Мы не вмешиваемся в конфликты народов, наше дело — оборонять страну от тварей, что идут извне. Но если же нас просят, мы не отказываем в посредничестве. Простите, что говорю прописными истинами. Недавно к нам обратились Клыкастые. Послы Бокарукау попросили Храм о содействии.

— Что нужно этим грязным зубастым уродам?!

— Дочь, — голосом холодным как льды Оры, произнесла Локра, — если ты позволишь себе ещё один подобный возглас перед лицом нашего почтенного гостя, — выгоню из дома и отрекусь от тебя.

Вифани села и уставилась в пол.

Часть 3, фрагмент 19

— Приношу за неё извинения, продолжайте, мастер.

Паладин помолчал немного, думая, наверное, что с тварями Великой Пущи иметь дело было несколько легче, чем с некоторыми сородичами.

— Последние годы были тяжелы для них. Не только поражения в войнах, но и эпидемия подточила силы Клыкастых. Если так продолжится, вероятно, Бокарукау больше не восстановит силы и часть нашего всеобщего народа окажется на грани вымирания. С этим они пришли к нам, желая заключить мир с Ронтау. Клыкастые готовы щедро возместить вашему народу все потери и прекратить металлически голод, поставить столько меди, олова, латуни и готовой бронзы, сколько вам нужно. Готовы расстаться с частью запасов железа. Эту весть я привёз к старшинам вашего народа сегодня. Мне показалось, многие из них прониклись оглашённым предложением, но тейд Тенсей молвил веское слово: было пролито много крови и нанесены тяжёлые оскорбления, прощение которым не найти, но если госпожа Локра сможет, то и остальные смогут тоже. Я думаю, что он опирается на вас как на стопор, который не даст миру свершиться. Ваша семья принесла многие жертвы, нам известно о вашем муже, о его отце и отце его отца, о вашем сыне… простите, что пробуждаю тяжёлые воспоминания. Храмовый город не оправдывает того, что Клыкастые попытались сделать прошлой зимой и ваше право негодовать неоспоримо. Однако если вы сможете найти в себе силы и принять от их послов личные извинения, мир может быть заключён. На том сошлись старшины Длиннохвостых.

Сару-рилл аккуратно поставил пиалу на стол и поднялся, понуждая встать и хозяек.

— Не смею ожидать немедленного ответа, госпожа, но надеюсь, что вы примите решение в течение трёх дней, пока я буду в Ронтау и…

— Не нужно ждать так долго, — сказала Локра почтительно, глядя на гиганта снизу-вверх. — Я отправлюсь в Горкагохон, приму их извинения, а потом поеду в Бокарукау чтобы лечить всех больных.

Тобиус, выглядывавший из-за края двери, следил одним глазом за симианами. Он видел, как шевелились ноздри вдавленного носа гориллы, как мысли мелькали перед его внутренним взором. Наконец гигант очень глубоко поклонился, сложился пополам, глядя в пол.

— Примите моё восхищение, госпожа, силой вашего духа и благородством сердца. Мысли о таких сару как вы наполняют меня решительностью, когда приходит время выступать против чудовищ Великой Пущи. Я в восхищении.

Когда паладин покинул дом, на некоторое время воцарилась тишина. Тобиус понимал, что это затишье перед бурей и буря не заставила себя долго ждать.

Мать и дочь бились до самого заката с редкими передышками и было брошено много тяжеловесных слов, произнесено много упрёков и клятв. В конце концов разошлись они, не придя к согласию и магу пришлось вновь разносить по комнатам ужин.

В любом разе Локра осталась непоколебима.

Длиннохвостые снарядили караван, гружённый лучшими товарами Ронтау: шелками, плодами шелковицы в меду, лекарствами. Всё это должны были нести в больших наспинных коробах крепкие симианы, совершившие уж немало тяжёлых переходов. К многочисленным носильщикам были приставлены воины, возглавляемые самим Тенсеем, и все эти сару собирались в нижнем городе подле врат. Там уже находился паладин.

Сару-рилл сидел на спине существа, с длинным телом, походившим и одновременно не походившим на ящера. Оно было вельми крупным, с четырьмя сильными когтистыми ногами. Нижнюю часть его покрывала чешуя, на верхней росли длинные спутанные волосы, начинавшиеся с головы и заканчивавшиеся недалеко от кончика хвоста. Очень вытянутая костистая пасть, выглядывавшая из-под чёлки, напоминала морду речного льва, но имела такие размеры, что могла бы этих речных львов перекусывать пополам… злоба, которую источало это существо, чувствовалась даже кожей. Несомненно, оно являлось чудовищем.

Тобиус тоже взвалил на себя тяжёлый короб, в который хозяйки положили уйму лекарств и ингредиентов, а кроме того несколько других носильщиков теперь были нагружены посудой из дорогого стекла и всем остальным, что могло понадобиться Локре в Храмовом городе. Юная Вифани всё ещё не разговаривала с матерью, но её участие в путешествии не подлежало обсуждению.

Аборигены провожали сородичей небольшим торжеством и под их одобрительные возгласы караван вышел из Ронтау. Очень быстро симианы поднялись на средний ярус леса, где им было спокойнее, а паладин продолжал ехать внизу. Так они держали западное направление, постепенно смещаясь к северу, оставляя за спиной высотные деревеньки.

Минули дни прежде чем караван добрался до самых окраин обжитых территорий. Большие деревянные форты стояли там, построенные чтобы следить за ничьими землями и связанные с цивилизацией сару-хэм лишь тонкими ниточками мостов. Из их врат караван направился в по-настоящему опасный путь.