Молодая Ольга

Царевна перевернулась на правый бок, отвернувшись от Басманова. А тот лишь тяжело вздохнул - с сожалением и печалью. Постояв немного у кровати, Фёдор неловко присел на краешек прямо у ног Ольги - она почувствовала, как под ним немного прогнулось ложе. Тяжёлое дыхание Басманова перемешивалось с тихими всхлипами царевны.

И вдруг его пальцы легли на лодыжку девушки. Прикосновение Басманова жгло огнём - настолько было желанно оно. И это было хуже всего.

— Прочь!

Царевна отпрыгнула на другой край ложа, как ошпаренная. Фёдор тут же встал и сам, удивлённо и хмуро глядя на царевну.

— Что…?

— Не касайся меня! — Ольга ужаснулась тому, как хрипит и надрывается её голос. Горячие слёзы снова полились из глаз, заструились по мокрому лицу. — Я… это моя вина! Из-за меня… боже мой! Это всё я, я виновата!

Не справляясь с эмоциями, царевна снова зашлась в рыданиях, осев на колени у перины. Басманов тяжело вздохнул и, немного подождав, сжал дрожащее плечо Ольги. Девушка подняла голову - Фёдор смотрел на неё с сочувствием и нежностью. Но что радовало, так это отсутствие жалости в его глазах. Тихо всхлипнув, царевна положила свою ладонь поверх руки опричника. А он, уловив безмолвное разрешение, пересел ближе к ней, положив вторую ладонь на щеку девушки. Поднял лицо несчастной, и поглядел в душу, не в глаза.

— Твоей вины тут нет, — бархатистый голос действовал словно успокоительные травы. Ольга рвано вздохнула, и отрицательно покачала головой. — Нет, царев… Оля.

Девушка ошарашено взглянула на опричника. Тот, грустно улыбнувшись, погладил щеку царевны большим пальцем. А она, удобнее перехватив его ладонь, прижала к своему лицу. Боже, как же восхитительно и неправильно это было - касаться его, чувствовать тепло его близко к себе… и в то же время винить себя в порочном влечении к нему. И всё же, она жаждала этих прикосновений, и льнула к ладони Басманова, как зверёк.

Покачав головой, Фёдор потянул её на себя, и сжал в крепких объятиях. Ольга повиновалась ему, прижимаясь к груди опричника. Его пальцы, унизанные перстнями, огладили её макушку, и прошлись вниз, по длине волос. Девушка глубоко дышала, слушая биение сердца Басманова. Слушала и чувствовала, как обретает покой.

— Ты не виновата в этом, Оль, — прошептал Фёдор куда-то в её макушку. — Всё, что произошло с Настасьей - случайность…

— Не верю более я в случай, Федя… — шепнула Ольга, и подняла глаза на Басманова. — Неспроста это всё… — переведя глаза на иконы, царевна встала с кровати и принялась мерить шагами комнату, приложив пальцы к губам. — Она была права…

— Кто - она? — нахмурился Басманов. Царевна покачала головой, продолжая вспоминать ту ночь.

— Гадалка… — ответила она с ходу. Фёдор фыркнул, и царевна тут же остановилась. — Думаешь, я в бреду?

— Я знаю, — серьёзно сказал Басманов, поднявшись с кровати. Опричник приблизился к царевне и взял её за плечи. — Ты уже три дня не выходила, Оля. И не ела ничего, света белого не видишь…

— Нет-нет, послушай! — воскликнула царевна, подняв руки на уровень груди. — Вечером… после той охоты… Марья и Настасья позвали гадалку. Это она… она предсказала Насте смерть, я знаю! — Ольга тяжело дышала, глядя на Басманова. — Понимаешь? Гадалка правду сказала… а мы, дуры, не поверили…

Фёдор покачал головой, и снял руки с плеч царевны. Опричник подошёл к закрытому окну, задумчиво глядя на тканые занавески. Ольга же тяжело выдохнула, и положила кисти на бёдра. Она была уверена в своём суждении. Ведь с кого следовало спросить о судьбе Настасьи, так это у гадалки.

— Чего ты уже удумала? — Басманов, наконец, повернул лицо к Ольге. Девушка опустила руки и махнула в сторону леса. — Что я могу сделать?

— Сделай так, чтобы отец не узнал, что я уехала, — опричник громко фыркнул и покачал головой. — Фёдор, я должна найти ту старуху!

— Тогда я сам поеду с тобой, — ответил Басманов, снова приблизившись к царевне. На этот раз их разделял целый шаг. Ольга отрицательно помотала головой.

— Нет… ты не должен…

— Но я хочу, — произнёс Фёдор, и девушка подняла глаза на него. — Помочь тебе хочу, пойми. Скажи токмо место, и время. И я буду там.

Царевна отвела глаза, думая над ответом. Как же сказать, что она боится? Боится того, что может потерять ещё одного близкого человека из-за связи с этой страшной женщиной. После смерти Настасьи Ольгу обуяла необъяснимая боязнь смерти, и Басманов отчего-то был одним из тех людей, которые были царевне… дороги.

Девушка снова покачала головой.

— Поездка эта опасность сулит…

— Тогда тем более! Больше причин ехать с тобой! — воскликнул Фёдор нетерпеливо. Ольга вздохнула и, прикрыв глаза, кивнула.

— В полночь, у ворот.

Кивнув, Басманов поклонился царевне, и вышел, оставив её наедине с собой.

А Ольга подошла к окну и, глубоко вздохнув, отодвинула занавеску.

***

Когда наступила ночь, Ольга вышла из терема и огляделась. За три дня, которые она безвылазно провела у себя, ничего не поменялось. Только телега, украшенная в траурными цветами, стояла в дальнем углу двора. Царевна тяжело вздохнула - значит, не похоронили ещё Настасью. Перекрестившись, девушка спустилась с крыльца вниз и отправилась к воротам, что вели прочь из слободы.

Ольга поправила кафтан, который ещё давно стащила у Вани, и покрутила в руках странный мешочек. Его она взяла у Марьи сегодня днём - Скуратова утверждала, что он поможет найти старуху в лесу неподалёку.

Хотя царевна и желала найти гадалку снова, на душе сгущалась тьма. Было холодно, несмотря на погожую летнюю ночь, а сердце бешено колотилось, словно бы не желая идти к старухе. Но в то же время Ольга понимала, что должна найти гадалку - чувствовала, что она знает то, что облегчит царевне жизнь. Или, наоборот, ещё сильнее раздосадует или вовсе вгонит в ещё сильнейшие угрызения совести.

Так или иначе, пути назад Ольга уже не видела.

У ворот, как и договаривались, царевну ждал Басманов, держащий под уздцы двух коней. Одним из них оказался Буцефал, роющий копытом землю. Ольга грустно улыбнулась, погладив любимого коня по морде.

— Упрямился, — усмехнулся Фёдор, кивнув на жеребца царевны. — Но тебя ждал.

— Хороший это конь, — согласилась Ольга, и запрыгнула в седло. Басманов быстро последовал её примеру, и слегка ударил свою кобылу по бокам. Выйдя через приоткрытые ворота, всадники оказались за пределами Александровской слободы.

Вокруг стояла звенящая тишина, не нарушаемая абсолютно ничем. Казалось, будто бы что-то потустороннее стояло в воздухе: не слышно было ни кумканья жаб на речке, ни воя одинокого волка в лесной чащобе. И холодно было до невозможности - выдохнув, Ольга заметила, как изо рта вырвалось бледнее облачко пара. Несвойственная для лета прохлада проняла и Басманова - опричник слегка дёрнулся в седле.

— В какую сторону нам? — спросил он, и повел коня по дороге, что вела к лесу. Ольга покачала головой, и снова поднесла к глазам мешочек. Внезапно, что в ней шелохнулось, и царевна резко подняла глаза на опушку леса - там, как и в день Ивана Купала, плясал жёлтый огонёк. Он то появлялся, то исчезал, но Ольге этого было достаточно.

— Туда, — указала она. Басманов кивнул, и они пустили лошадей рысью.

Пока они ехали через поле, Ольга то и дело оборачивалась. Девушке казалось, что за ней что-то следит, или чего хуже - батюшка за ними погоню выслал. Ох, не поздоровится же им с Фёдором, коли царь узнает об этой затее! Но страх перед роком был сильнее страха перед отцом, и потому царевна двигалась дальше.

— Ты так и не сказала, чего от гадалки той хочешь, — как бы невзначай произнёс Басманов, когда они, приблизившись к лесной опушке, сбавили скорость. Царевна пожала плечами.

— Не знаю, — вздохнула она. — Но чувствую, что я должна снова с ней свидеться… Вину хочу искупить или же опровергнуть, понимаешь?

— Понимаю, как же, — фыркнул Басманов. — Но я бы на твоём месте смирился бы. Всё равно померла твоя Настасья.