Страница 7 из 26
Таким образом, факт принадлежности к конкретному множеству определяет возможность изменения объектов. И своей принадлежностью к этому множеству объекты связаны друг с другом по данному измерению, по которому мы его выделяем. Поэтому следующим основным понятием, необходимым для анализа процесса взаимодействия психологических явлений, индивидов, групп, будет понятие связи.
Связь. Мы говорим, что психологические явления, индивиды, группы связаны друг с другом, если они принадлежат некоторому множеству, т.е. являются элементами некоторого общего для них образования, задающего их тождественность. Связь означает возможность изменения как самих психологических явлений, индивидов, групп, так и множества в целом, элементами которого они являются.
Любое психологическое явление, индивид, группа, в свою очередь, могут быть рассмотрены как множество. Связь, например, между группами превращается в связь между различными множествами, включенными в общее охватывающее их множество.
Целесообразно выделить понятия прямой и опосредованной связи. Прямая связь между элементами существует, если изменение одного элемента ведет к обязательному изменению другого. Связь между двумя элементами опосредованна, если изменение второго элемента определяется изменением третьего элемента, зависящего, в свою очередь, от изменения первого.
Изменение будет первичным, если оно не выходит за пределы изолированного, одномерного множества. В эмпирических исследованиях мы вынуждены прибегать к рассмотрению в основном первичных изменений, абстрагируясь и изучая наиболее важные факторы, влияющие на развитие общества и личности.
Но реальная жизнь наполнена сопряженными множествами, создающими многомерность объекта. Одни и те же люди являются, как правило, элементами не только профессионального, но и национального, и пространственного, и биологического, и физического, и прочих множеств. Изменение элемента, принадлежащего другому множеству, может вызвать изменение элементов данного множества. Это изменение будет уже изменением вторичным, т.е. реализацией связи элементов через «другое» множество. Но оно, видимо, произойдет только за счет того, что психологические явления, личности, группы, если их анализировать более глубоко, встречаются в границах общего для них множества более высокого уровня.
В качестве примера возьмем изменения некоторых социальных групп республики Тува в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Политическая ситуация России вызвала изменения в национальных группах Тувы (прямая связь в границах национального множества, первичное изменение национального множества). Это повлекло за собой изменение профессиональных групп, так как основную часть высококвалифицированных рабочих составляли члены нетувинских национальных групп, вынужденные эмигрировать из региона (прямая национальная связь, вторичное изменение профессионального множества). Это, в свою очередь, затронуло пространственные (географические) группы, так как большая часть тувинского населения проживала в сельской местности и нарушение баланса городского и сельского населения привело к изменению характеристик данного множества (опосредованная связь в границах национального множества, вторичное изменение пространственного множества).
Практическое значение изучения особенностей таких связей состоит в том, что в поиске причин формирования и развития реальных социальных групп, личностей и психологических явлений нельзя ограничиваться исследованием прямых, непосредственных связей. Очень важно понять первооснову процессов изменения, т.е. то множество, которое вызвало цепочку изменений элементов различной природы, но в котором происходит встреча этих элементов как элементов единого множества.
Понятие связи имеет статическую природу. Оно подчеркивает лишь наличие необходимых условий для изменения. Динамику изменения раскрывает понятие отношения элементов. Так как в философской литературе не приводится достаточно определенный способ различения категорий связи и отношения, остановимся на нашем толковании.
Прежде всего, обратимся к анализу различия их словесных оболочек.
Такой подход к анализу научных понятий часто недооценивается. Однако язык фиксирует то, что легко ускользает от сознания, от целенаправленной работы ума, но существенно важно для человеческой жизнедеятельности и открывается нам только через коллективный опыт поколений.
«Как орудие труда язык есть специально сконструированный посредник» [47, с. 1]. С помощью языка как специфического инструмента человек обособляет и показывает [278, 289]. Поэтому различия в словах намекают нам на характер различия в явлениях.
Уже в этом элементарном сопоставлении приоткрывается статика первого и динамика второго понятия. Частное значение слова «вязь» отражает некое сплетение элементов изображения в один сложный знак, а слова «ноша» – переносимый на себе груз.
К. Бюлер отмечает три функции языкового знака: изъявление (экспрессия), побуждение (апелляция) и репрезентация [47]. Изъявление (экспрессия) подчеркивает факт выделения говорящим объекта универсума, вызвавшего речевой акт, необходимость привлечения к нему внимания слушающего. Репрезентация раскрывает объективный порядок элементов множества, которое заключает в себе объект. Иначе говоря, и форма, и содержание словесного знака отражают, как co
Введение понятия отношения становится необходимым, так как раскрывает еще одну сторону психологических явлений, личностей и групп, позволяя более точно объяснить процессы их изменений на уровне различных биологических и человеческих множеств.
Утверждение: «Русские, украинцы, белорусы, татары, евреи и другие национальные группы живут на территории города Москвы» подчеркивает факт связи указанных элементов национального множества.
Утверждение: «Русские, украинцы, белорусы, татары, евреи – основные национальные группы города Москвы» – показывает не просто факт их связи, но и то, что они вносят наибольший вклад в изменение национального множества и в сравнении друг с другом обладают равным потенциалом изменения. Поэтому второе утверждение более ориентировано на аспект отношений национальных элементов.
Многие ученые также делают акцент на различении связи и отношения.
А.И. Уемов, на наш взгляд, не совсем прав, когда подчеркивает, что связь обязательно приводит к тому, что изменение одной вещи определяет изменение другой, а отношение не во всех случаях ведет к этому. Например, положение одного города восточнее другого еще не определяет факта и характера их связи и возможности изменения [272]. Возразить на это можно тем, что если оставаться в рамках того же множества, в котором взято отношение данных вещей, т.е. пространственного, то связь их вполне очевидна: она пространственна. Если мы представим невероятную ситуацию пространственного изменения одного из городов (на примере деревень такая практика в России уже была реализована при строительстве водохранилищ), то эти характеристики неизбежно изменятся и у другого города.
А.П. Шептулин также считает, что не всякое отношение является связью. «Связью называется лишь такое отношение, которое предполагает определенную зависимость одного явления или стороны от изменений других» [299, с. 154]. К другого рода отношениям (не связям), по его мнению, можно отнести отношения между географической средой и производственными отношениями как факторами, не влияющими друг на друга. С этим также нельзя согласиться, так как влияние географической среды на производственные отношения убедительно доказано Г.В. Плехановым и выявляется при сравнении истории разных народов.
Иллюзия независимости возникает тогда, когда мы исследуем не реальный процесс, а соотносим некоторые абстрактные признаки процесса, нередко грубо вербализованные в виде определенных научных понятий, которые соответствуют совершенно разным реальным множествам (в нашем примере географическое и производственное множества). Поэтому они несовместимы.