Тишина

– Охотником буде! – колокольчиком рассмеялась Агния, дважды хлопнув друга по плечу.

– Ага, вот тебе сказка… – пораженно шепнул Арий Диону.

– Завидуешь? – тот горделиво вскинул кончик носа, совсем позабыв о том, как минуту назад прятал глаза в страхе за промах брата.

Всеобщие ликования прервались новым поучением настоятеля Луки:

– Не каждому дано стать охотником, но уметь защитить себя от зверя иль злого человека обязан уметь каждый.

С уст Федора невольно слетела скептичная ирония:

– А от чертей не надобно защититься?

– А тебя за своего почтут! – злорадно вторил ему один из мальчишек в толпе.

Федор сконфузился, и блеск минутной удачи тут же отпустил его.

– От черта хитроумного нас волхвы обрегут, – настоятель Лука строго осадил ребяческий ропот. – Бояться нечисти не надобно. К человеку, что душой чист, пред собой да пред Тишиной честен, ни один черт не подберется. Гнев бесовской пред народом волхвы удержут, не зря каждую ночь они обряды ведут, силу Верховного Жреца укрепляют и ею стены наших жилищ защищают. Волхвы – народ особый. Знавал я одного в молодости, умный парень был. В первом округе чтению выучился, потом и сам нашу историю в книгу записывал. Хороший был он. Книгу Книг священную мечтал поглядеть, все изучал да изучал, сколь мог. Им-то, волхвам, руны да книжки эти знавать положено. Энто у нас все по-простому – на слове.

– И куда делся он?

– Избрали. Ныне в Верхнем мире, верно, подле предков, блаженствует. В день искупления его от волхвов выбрали, вот и отправился. Велика честь! Не зря, видно, столько к Тишине приобщиться мечтал. Сбылась мечта. Оно, детятки, вона как – что у Тишины попросишь, то и дарует она тебе. С тебя спрос малый – закон соблюдать, порядок человечий чтить да духа не прогневить. А Тишина уж сама распорядится, чего положено тебе. Так и избранных выбирают. Завтра день искупления уж, помните вы? К празднику такому приготовиться надо бы. Я вам историю не сказывал, малы вы были больно, а тперича скажу, тперича вы подросли. Празднество искупления случается раз в три года, падает оно на день весеннего равноденствия. То праздник особый – не день, когда все пляшут, но день, когда вера наша крепится и всею силой своей имеет шанс заявить о себе. В день искупления Верховный Жрец избрает по человеку от каждого округа. Стать избранным – честь великая. Энто шанс вверить судьбу и жизнь воле духов, выказать свою преданность и чистоту веры им. Четверо избранных от каждого округа становятся, по преданию, проводниками слова Верховного Жреца в мир духов – Верхний мир. С ними отправляются от каждого округа дары и благодарности предкам, за что взамен избранные получают вечный покой и душевную гармонию, но не на земле, а над нею – подле предков и в единении с природой. О такой судьбине мечтает каждый. Не думайте спросить, как выбрается избранный, какой он должен быть на вид и на слово – то неизвестно ни мне, ни другому кому. Всегда энто люди разные, не похожие ничем друг на друга. Но скажу я так – избранный человек непременно честен и светел. Душу черную в Верхний мир не направят.

– Слыхал? Тебе не светит избранным стать, – подтолкнул кто-то Федора.

– Чево сказал? – Дион мигом пришел на защиту.

– Ему бес душу очернил!

Завязалось обсуждение, и про стрельбу из лука скоро все позабыли. Знание традиций не уступало в важности умению метко стрелять.

Уроки длились недолго. Возраст не позволял настоятелю слишком много времени проводить с шумными детьми, поэтому перед обедней их занимали кухари – готовить на весь округ было непросто, и помощь старших ребят приходилась весьма кстати.

V

– Интресно теперича, кого выберут для праздника искупления.

Вечером Агния и Ева спустились в комнату к мальчикам. За окном давно стемнело. На табурете у кроватей теплился выигранный утром огонек. Остальные соседи разбежались по соседним комнатам, где уже заводили вечернюю игру в камешки, поэтому никто не мог помешать тёплому уединению скромной компании. Перед сном оставалось еще несколько времени для сплетен и обсуждений прошедшего дня. Жизнь столь редко радовала интересными происшествиями, что завтрашний день искупления, магическая легенда и интрига выбора избранных волновали юные искательные умы.

Ева сидела на кровати Федора, рассматривая полупрозрачную ночную синеву в окне – все пыталась разглядеть звезды, однако вместо них видела лишь желтые остатки заката в углу небесного полотна. Агния бесцеремонно упала на кровать Ария, которую тот минуту назад долго и педантично разглаживал. Арий шумно вздохнул – прогонять Агнию было бесполезно, поэтому он просто сел рядом, замест всех возмущений выказывая одно только молчаливое негодование. Не прошло и минуты, как с другой стороны к ним подлетел Дион, с вызывающей наглостью запрыгнувший на свежевыстиранную подушку.

– Лучше б не выбирали никого, – пробурчал тем временем Федор, весь вечер хмурый и занятый размышлениями.

– Почему? – оглянулась Ева.

– Я б хотела быть избранной, штобы можно было побывать в хоромах самого Жреца, – зазвенела Агния, – а потом исшо все эти почести, праздник, а после – вечна почивальня в мире духов и гармония, и никакой тебе заботы.

– И не надо всю жизнь гнуть спину на полях, – кивнул ей Дион.

На лице Ария выразилось взрослое выражение, совсем не подходящее юным чертам, какое бывает в минуты едва скрываемого раздражения и как бы говорит: «Вы все слишком много думаете, вам так не положено. Оставьте эту работу тем, кому умение думать дается лучше».

– Какие вы дурные, ага. Вам токмо бы отдыхать, и чтобы все очень просто. Ведь в энтом куда большее значение заключается, там и душевная гармония, и достижение истинного равновесия в чистоте Тишины…

На полуслове его уже никто не слушал – длинные речи о чистоте Тишины и постижении истины все и без того знали наизусть. Монотонный голос Ария сливался с усыпляющей теплотой весенней ночи. В коридоре шаркали шаги настоятеля, а единственная свеча на табуретике то и дело опасно колыхалась, так что Еве постоянно приходилось унимать огонек ладонью.

– И к чему вам энто? – Федор наконец перебил начало затянувшейся речи. Что-то ужасно возмущенное всплеснулось в нем. – Искупление души, жизнь среди духов… Не лучше ли остаться здесь, в мире энтом? Вот мне и здесь добро. Да, не такой дивный энтот мир, как тот, но и в нем сыскать можно много интресного.

– Да, – Дион, казалось, был готов согласиться с любой точкой зрения. Его самого вовсе не волновали вопросы духовные. – Не уйду никуда, пока волков вживую не посмотрю!

– А я бы хотел Верховного Жреца поближе увидеть, ага, – Арий тоже замечтался, – поговорить с ним, ага. Он, должно быть, очень много знает. А магия, вы видели магию? Какой же человек смог бы голыми руками костер поджечь!

Разговор тянулся тихо и неспешно, по-ночному. Неясно отчего, но все говорили вполголоса и готовы были рассказать все подряд мысли, приходящие в голову, не утаивая ничего про себя. Пока продолжались обсуждения, Агния, уложившая голову на маленькое плечо Ария, незаметно засопела, а тот застыл в одном положении, не позволяя себе шевельнуться. От ее волос мягко пахло последним весенним снегом. Агния засыпала точно так же быстро, как и просыпалась – словно в один миг кончался в ней сумасшедший запас бурных ветров, и утихал вместе с ними колокольчик, чтобы подготовиться к следующему дню, полному смеха и забот.

Ева мелко перебирала пальцами по ладоням. После дневных разговоров с Федором и настоятелем Лукой ее мысли беспременно посещали странные догадки, объяснения которым девочка не могла отыскать в своем сердце. Она была очень умна. И, под стать Федору, часто размышляла. Совсем немного размышлений требовалось, чтобы отыскать в Тишине множество таких странностей и несовпадений, которые невольно толкали на весьма сомнительные умозаключения. Многое из того, что рассказывал настоятель Лука, знахарки или другие взрослые, совсем не сходилось с реальным миром в таком виде, в каком должно было. Это ужасно беспокоило Еву. Она волновалась, отыскивая странности, но просто не могла не замечать их.