Туман

– Мила Алексеевна! Дорогая, Мила Алексеевна! Здравствуйте! – услышала Добротова за спиной бурное приветствие, когда уже искала на стоянке нужный автобус.

Она повернулась и увидела смуглую маленькую женщину в цветастом платке, наброшенном небрежно на чёрные как смоль вьющиеся волосы. На цыганке было тёмно-синее полупальто, немного раннее для пока ещё тёплого сезона, и из-под драпа спускалась до асфальта длинная юбка, такая же, как и платок, вся в цветочках.

– Спасибо вам за Ромочку! – прижав руки к груди, сказала женщина, подходя к Добротовой вплотную и, видя по глазам, что та её не могла до конца вспомнить, поспешила с разъяснением: – Помните, в начале лета…, мальчик, который отравился ртутными парами? Ну, который нашёл коробку с разбитыми градусниками? Вы его тогда без страхового полиса и всяких проволочек приняли и упросили доктора о немедленном лечении.

– Ах, как же, конечно, помню! – с уверенностью ответила Мила, вспомнив тот тревожный случай с кудрявым цыганёнком. – Я и вас теперь вспомнила. Вы при выписке завалили меня тогда подарками. Цветы, конфеты…, всё это было ни к чему, а вы всё равно оставили их у меня в «сестринской».

– Да, что вы. Это всего лишь маленькая капля за вашу доброту, – уверяла её радостная от встречи цыганка.

– А как Ромашка? – оживлённо спросила Мила. – В школу пошёл? Он же у вас художник, как я помню.

– Ой, художник, – с наслаждением подтвердила женщина, не отнимая руки от груди. – Он же ещё в больнице вас рисовал, а я всё никак не решусь принести вам его рисунки. И вот ещё, что должна вам сказать: когда Ромочка вернулся тогда домой, он целую картину написал. Ох, и картина получилась…. Как же хорошо, что я вас встретила, – торопилась она и говорила на радостях невпопад. – Там вы с каким-то мужчиной стоите возле двухэтажного розового дома, а рядом ёлочки, берёзка, беседка. Очень красиво вышло. Он меня всё просит отнести её вам, говорит, что это важно, а я, если честно, побаивалась к вам заходить в больницу, подумаете ещё, что я липну, как навозная муха со своими благодарностями. И вот, встретила вас на улице…. Теперь уже точно вам занесу. Вы когда работаете?

– За…-завтра, – неуверенно ответила Мила, ошарашенная немного такой болтовнёй, но больше всего её смутило описание странной картины; мальчик никак не мог угадать дом, в котором она живёт.

Цыганка заметила волнение на лице Добротовой и спросила:

– Что с вами?

– Всё хорошо, …просто что-то нахлынуло. Видимо, находилась по магазинам, – попыталась Мила успокоить, прежде всего, себя.

– Давайте, я провожу вас до автобуса, – предложила маленькая женщина и, не дожидаясь ответа, перехватила из рук Добротовой хозяйственную сумку.

– Да, что вы. Не надо, я сама, – пыталась протестовать Мила, но смуглянка, уже бежала впереди неё и спрашивала:

– Какой ваш автобус?

– Тридцать шестой, – почему-то с трудом вспомнила Добротова.

– А-а…, он там стоит, – указала куда-то вперёд бойкая женщина и продолжала говорить на ходу: – Я ведь только по матери цыганка, а отец у меня серб, но я его почти не помню, поэтому набралась от мамы только цыганских традиций. Даже гадать получается. Понимаю, к цыганам брезгливо все относятся, поэтому и знакомых у меня здесь не так много, но вы знаете, Мила Алексеевна, не так давно, я погадала соседям, и вы представляете, … всё сбылось, – заявила она с гордостью, но, в тоже время, как будто удивлялась своим способностям, и предложила: – Хотите, я вам тоже погадаю?

– Если честно, я в эти гадания не особо верю, – ответила Мила, но, подумав про рисунок её сына, добавила: – Как правило, вы обнадёживаете какими-нибудь светлыми ожиданиями, а я потом переживать буду.

– Вам я никакой пустой надежды уж точно не дам. Скажу, только то, что увижу, – строго пообещала цыганка.

Возможно, Мила Алексеевна почувствовала ниточки одиночества, связывающие её с этой женщиной, и ради шутки согласилась:

– А, давайте попробуем. Потом вместе и посмеёмся.

Маленькая женщина подошла к лавочке, поставила сумку и попросила:

– Дайте мне какую-нибудь личную вещь, и я возьму у вас один волосок.

– А что у меня личного? – удивилась Мила Алексеевна. – Разве что кошелёк.

– Пойдёт, – сказала смуглянка, взяла кожаный кошелёк, осторожно выдернула с головы Добротовой волос и стала проделывать руками какие-то хитрые манипуляции.

Затем вернула кошелёк, поднесла ладони к лицу и так неподвижно стояла какое-то время. Потом опустила руки и посмотрела на Милу немного отрешённым и задумчивым взглядом. Та напряглась в ожидании.

– Что-то необычное с вами произойдёт, – осторожно заговорила цыганка. – Вижу, всё вокруг будет белым и непроглядным, как будто снежная зима вдруг неожиданно опустится на вас. Будет страх, …очень сильный страх. Отчаяние будет, …потеря какая-то, и жгучую обиду вижу. А потом счастье. Я чётко увидела ваше счастье. Вы во всём белом, как ангел, стоите в большом зале, и вас все любят.

Предсказательница с нежным ободрением посмотрела на Милу и погладила её по плечу.

– Вы сейчас столько наговорили, что мне уже стало страшно, – по-детски пожаловалась Добротова, а собеседница закрыла глаза и тихо произнесла, как будто и не ей вовсе:

– Вы сами не понимаете, как приятно с вами даже просто так постоять. Вроде и небо серое, и осень пришла, а я словно в майском дне купаюсь. Вон, ваш автобус, – открыв глаза, кивнула цыганка на стоящий поблизости транспорт.

– Вы уверены? – засомневалась Мила, но цыганка только улыбнулась, пожала плечами, взяла сумку и обе женщины поспешили к открытой передней двери.

– Я завтра зайду к вам в больницу, принесу Ромочкин рисунок, – крикнула маленькая смуглая женщина, когда Мила Алексеевна поднялась уже в салон автобуса.

– Обязательно. Буду ждать, – добродушно ответила она, и дверь закрылась.

В дороге Мила задумалась над странным предсказанием цыганки и не понимала насколько серьёзно стоит к нему относиться, и нужно ли этому верить вообще.

А кому можно верить в этом мире? Этот вопрос задаёт себе каждый человек, ещё с детства. Друзьям во дворе? Но сколько их отсеялось из отряда друзей из-за банального вранья? Родителям? Но кто же не помнит отозванные ими обещания, за наши неразумные проступки. Начальнику и коллегам по работе? Это забавные примеры. Политикам и журналистам? Смешнее вариант в наше время и придумать сложно. Гадалкам? А здесь стоит призадуматься, когда они занимаются своим ремеслом бескорыстно. Стоит сразу отметить, что ни одна купюра из бумажника Милы не пропала. Те, кому случалось пользоваться услугами гадалок, имеют свои разные мнения на этот счёт, а кто только читал о таких предсказаниях в книгах, скажу, что писателям, впрочем, как и художникам с композиторами, можно доверять. Так вот, от себя замечу: цыганка кое-что, безусловно, разглядела в ближайшем будущем Милы Добротовой.

У подполковника милиции Михаила Анатольевича Жмыхова был насыщенный рабочий день с бесконечными нудными докладами подчинённых, одним совещанием и звонком от вышестоящего руководства. Под вечер Михаил Анатольевич был вознаграждён за свои труды приятной и неожиданной встречей. Внизу, на пост дежурного доложился его старый армейский приятель, оказавшийся проездом в этом городе. Как водится в таких случаях, друзья вначале душевно посидели в кабинете подполковника за коньячком, вспомнили солдатскую службу, поделились семейными перипетиями и поверхностно обсудили ситуацию в стране. Потом состоялась поездка по городу на служебном автомобиле, с задушевной песней о берёзах на заднем сидении, исполненная этим дуэтом несколько раз. Затем были проводы друга в гостиницу с заходом в номер и тремя рюмками водки на посошок. И после этого, сидя на переднем пассажирском месте и пребывая в блаженной истоме, уже под проносящийся электрический свет за стеклами машины, Жмыхов ехал домой.

Михаил Анатольевич попросил водителя ехать помедленнее, чтобы взгляд хоть немного мог фокусироваться на освещённых тротуарах, рекламных вывесках на фасадах зданий и прочей вечерней ерунде. При этом он внутренне восхвалялся тем, как же он всё-таки удачно устроил свою жизнь. Подполковник с удовольствием вспомнил про приглашение на рыбалку на предстоящих выходных и запланировал на следующей неделе очередное развлечение с блудницей в своей норе за городом.