Страница 49 из 93
Новость — в доме есть своё, можно сказать, центральное, отопление! В подвале имеется печка, которую регулярно топит дворник Махмуд — колоритный такой товарищ… между прочим, в черкеске ходит! Не думаю, правда, что он в ней и печку топит… Горец — несомненно! И что он тут делает?
Впрочем, присмотревшись повнимательнее, понимаю — он сильно прихрамывает на правую ногу. Ранен? Улучив момент, задаю вопрос напрямую.
— Да, — кивает он в ответ. — Достал меня саблей проклятый Ахмад! Теперь даже на лошади могу ездить с трудом — трудно ею управлять, нога совсем слушать меня не хочет! Спасибо управляющему генерала Кундухова, он хороший человек! Нашел мне тут место… Надо лечить ногу, возвращаться назад… А пока — я тут. Работа нетрудная, комната теплая есть, еды хватает…
Заканчивая описание нового жилища, следует сказать, что уборку во всех квартирах производила молодая смешливая девушка Наташа, которая обычно появлялась три раза в неделю. Впрочем, обратившись к дворнику, можно было её вызвать и в любое неурочное время — жила она неподалёку. Доплачивать за это не требовалось. Как я понял, весь, так сказать, обслуживающий персонал, состоявший ещё и из прилизанного парня, по имени Михаил, на этом и заканчивался. Существовал, правда, где-то и хозяин дома… но я его пока не встречал. Да и не думаю, что когда-нибудь встречу… нужды в том никакой нет.
Любопытный домик! В таком, пожалуй, только и прятаться ото всех.
А события, меж тем, развивались своим чередом.
Неспешно… ну, это ещё как сказать! Сидя в своей берлоге, я ежедневно получал подробнейшие отчеты, которые готовил мне Артём. Разумеется, он сюда не приходил — мы встречались с ним на рынке. Туда он появлялся ближе к закрытию, ходил между рядами. Присмотревшись к нему издали и, убедившись в отсутствии признаков наблюдения, я обычно незаметно к нему подходил. Чем, кстати сказать, немало его в первый раз напугал!
Услышав голос за плечом, он только что не подпрыгнул! Пришлось его за руку придержать, а то он от неожиданности был готов сигануть чуть не на сажень!
— Учись смотреть по сторонам! — серьёзно говорю ему. — Всегда полезно уметь видеть — и не только глазами!
— Да как же сие можно — не глазами-то? — удивляется он.
— Так вот и можно! Учись!
И он старается.
Получается… ну, так себе… Хотя, для совсем уж мрачного лоха в подобном деле, каким он недавно и являлся, уже и это — достижение! Насколько я помню, скрытое наблюдение полицией (да и не только ей…) в те времена уже вовсю применялось. Практически повсеместно. И исключить того, что моё нынешнее местоположение попробуют выяснить и таким вот образом, исключить не могу.
А все основания для такого беспокойства у меня имеются!
Немец, надо отдать ему должное, оказался очень даже грамотным и упорным дядькой! Ну, ещё бы… там, как я понимаю, сумма страховки была очень даже чувствительной…
Итогом деятельности его ребятишек оказался официальный отказ в выплате страховой суммы. Ввиду «недоказанности наличия застрахованного товара у перевозчика» — формулировка уникальная и, насколько я в курсе дела, доселе в российской действительности редко встречавшаяся. Краузе оказался ещё тем дипломатом — предъявил претензию не лично Афанасьеву, а тем, кто его товар «якобы» перевозил. Откуда ж ему было знать-понимать, что тот самый подрядчик-перевозчик являлся, так сказать, «карманной» конторой самого купца?
Впрочем, думаю, что немец эдак просто на публику играл — и всё-то он превосходно знал…
Но, формально — он чист! Предъяву кинул не уважаемому «поставщику двора», а каким-то там неведомым возчикам-перевозчикам…
Ясен пень, что и в полицию поступило соответствующее заявление. И даже более того — сразу д в а заявления. От страховой фирмы… и от самого Афанасьева!
Вот это номер! Я и сам такого поворота не ожидал.
Правда, вот опросить того самого «карманного» хозяина конторы, увы… не удалось. По самой банальной причине — тот «волею божию помре…». А для гарантии, оную волю подкрепили основательным таким ножиком, на который и напоролся лопух поздно вечером. Ага, прямо вот на пороге собственного дома и напоролся…
Однако ставки повышаются… и с каждым днём — всё больше!
Следующий день принёс уже новые события. Полиция, как и говорил мне тогда пристав, получив заявления, тотчас же начала крутить дело по полной. Тем более что, опасения задеть «уважаемого человека» уже не было. Напротив — сам же и попросил!
Я вот думаю… какой же это «умник» Афанасьеву сей ход подсказал? Он, вообще, понимал, что делает? Или это его собственная идея?
Тьфу-тьфу-тьфу — чтобы не сглазить…
Не сглазил!
Надо думать, что и тут без немца не обошлось — слишком уж быстро была размотана эта афёра. Надо полагать, что полиция с вопросами тоже не ко всем подряд шла — а сразу к тем, кто мог дать конкретные показания. Примечательно, что первого следователя, которому было поручено это дело, как-то очень уж быстро «перевели на другой участок работы». Ну, это, прямо как у нас любили в своё время говорить… Поймали ли его на чём-то горячем или нет — неизвестно. (Во всяком случае, я этого не знаю) Но нового прислали сразу из Питера — по личному распоряжению обер-полицмейстера! Не комар, однако, чихнул… такие люди вмешались!
Странно… обычное же, вроде бы дело…
— Вот, что я тебе скажу, любезный мой Петр Фомич… — пожилой чиновник, кряхтя, отставил в сторону бокал с вином. — Ты, друг мой, давеча ещё удивлялся — по какой-такой причине рядовому разбою столь пристальное внимание неожиданно уделяется?
— Да, — кивнул товарищ[1] обер-полицмейстера.
Беседа означенная происходила в служебном кабинете последнего. Секретарю было настрого заказано допускать сюда посторонних — какого бы они роду-племени не оказались!
— Отвечу… Не сочти сие за официальное м н е н и е, но… сами понимаешь… бывают, г-м-м-м… ситуации!
— Я — весь внимание, Владимир Игоревич!
— Должно помнишь ты, как некоторое время назад, при дворе было высказано благоволение одному из купцов первой гильдии?